Антон Текшин - Волшебство не вызывает привыкания

Он коротко хохотнул, объезжая выскочившую на дорогу чью–то шавку, заливающуюся брехливым лаем.

– А если его окружающие никак не зовут, кроме как по имени-отчеству? – задал я каверзный вопрос.

– Тут по-разному бывает, – куда менее весело отозвался пограничник. – У кого детсадовская дразнилка выскакивает, у кого – вообще не пойми что, и с боку бантик, а остальные – кому повезло – уже сами что-нибудь придумывают.

– Зачем?

– Ежли даже у тебя ничего и не появится – пока ты себе сам никнейм не наберёшь, интерфейсом пользоваться нельзя. От такая фигня...

Я глубоко задумался, прикидывая, что может высветиться у меня, когда стукнет шестой уровень. И так, и этак, ничего путного в голову не лезло. Буду Психом, не иначе.

В тишине мы и доехали до тех самых крайних участков, остановившись у одинаковых на первый взгляд домиков из светлого бруса. Мимо бы я точно не прошёл – рядом стояли знакомые до боли машины беженцев. В том числе серо-белый «Нисан», возле которого топтались светловолосые Гусевы. Попрощавшись с приветливым водителем, я вылез наружу и направился прямо к ним.

Брат с сестрой о чём-то яростно спорили, не заметив моего появления. Лишь мой деликатный чих от поднятой машиной пыли, который вспугнул ворон на соседнем поле, отвлёк их от излишне эмоциональной дискуссии. Девчонка, воспользовавшись замешательством брата, выхватила из его рук какую-то сумку и попыталась запихнуть её обратно в машину. Но тот не будь промах, забрал её обратно.

– Вы ещё заехать не успели, а уже собачитесь, – укорил я обоих.

– Да он достал уже со своей... – начала было Полина, но я её резко перебил.

– Остальные расселились? Женщины, дети? Алкаши?

– Да, мы последние, – вздохнул парень. – А ей вот вообще отдельные хоромы предложили, прикинь?

– Да, меня уже предупредили, что такое может быть.

– Ну так она едва не убежала туда, дура. Не понимает, что её на крючок хотят посадить и от нас отделить.

– Сам дурак!

– Я бы пока не спешил отселяться, – остудил я пыл целительницы. – Непонятно, что здесь за обстановка. Это не санаторий для отдыха, а лучше брата тебя никто не защитит.

– Ага, он даже с девушкой справиться не смог!

Парень сердито засопел, наливаясь кровью.

– Ромашка, ты у нас несовершеннолетняя, – зашёл я с другой стороны. – Одну тебя всё равно бы не поселили. Рановато тебе ещё.

– Посмотрим, – заявила она. – Захочу – будем все жить в нормальном большом доме. А не в этом флигеле. Да ещё и вонючем!

Девчонка гордо развернулась и скрылась в одном из дворов.

– О чём это она? – удивился я.

– Да попахивает лаком в нашем домике немного, – вздохнул Павел. – Ну ничего, он быстро проветрится. Пара дней, и ты его ощущать перестанешь. Гарант даю.

– Ты хочешь сказать, что я с вами жить буду?! – оторопел я от такой новости.

– Ну а чего, ты против, что ли? Сам же сказал – жильё мне забей.

– Паша, а ты не подумал, что Полина может быть против, оттого и бесится?

– Да ты что! – махнул рукой десантник. – Это она без меня жить хочет. Самостоятельная, типа. А твою кандидатуру она сама предложила. Если что.

– Да? – я озадаченно почесал затылок. – Ну, ладно...

Но на душе поселилось препротивнейшее чувство, что я упускаю нечто важное. Только я от усталости так и не смог сообразить, что именно. А, к чёрту!

– Пойдём, – Павел вручил мне сумку сестры, а сам выудил из багажника вещи поувесистей.

Мы протопали по тропинке, отсыпанной мелким песочком. Больше ничего во дворе, помимо простенького сетчатого забора, не имелось. Просто огороженный кусок поля с торчащим посередине быстровозводимым новостроем. Кстати, если на село нападут, мы под раздачу однозначно попадаем первыми. Такой вот живой буфер, получается.

Ноша, даже при наличии рюкзака за плечами, вышла не очень тяжёлая, но донести её спокойно до крыльца мне было не суждено. Пальцы сами собой разжались, и сумка плюхнулась в дикую траву, когда на ступеньках показалась невозмутимая Эльга Куклинскас, с хозяйственным тазиком в руках.

– Привет, сосед! – она ехидно улыбнулась.

– Нас же четверо должно быть, бляха, – похолодев, вспомнил я. – За что ж вы так со мной...

– Да ладно тебе, – хлопнул по плечу нагнавший меня Павел. – С малышнёй тебе пришлось бы гораздо хуже. Зато готовить не надо будет.

У меня против воли задёргалась правая щека, чего не наблюдалось со времён визитов в процедурную.

Так, нужно немедленно сделать зарубку в памяти поглубже, что питаться я буду теперь исключительно на стороне. Пусть даже и вместе с дошколятами. Зато живой и не отравленный.

– Размечтался! – высунулась из-за двери Ромашка. – Готовить будешь со всеми, как миленький. И убираться тоже, а не то Ольке пожалуюсь.

Показав язык, она быстро скрылась в доме.

– Давно не пороли тебя, смотрю, совсем от рук отбилась! Сидеть не сможешь.

– Мне твой ремень теперь до лампочки, я сама себя залечу! – приглушённо донеслось изнутри. – Что ты скажешь на это, домашний тиран?

Ведьма с тазиком тоненько захихикала. Парень же философски пожал плечами:

– По крайней мере, мы с ними не заскучаем.

– Ага, веселье прям из ушей... – я подобрал упавшую сумку и уточнил. – Фонтаном.

Первым делом мы распахнули все окна настежь, и принялись понемногу приводить жилище в порядок.

В домике действительно отчётливо пахло лаком по дереву, и ещё чем-то, специфически строительным. Его явно возвели совсем недавно, а финальную отделку так и вовсе вполне могли завершить уже после магического апокалипсиса. Отчего тут и там вскрывались потёки, недокрасы и прочие косяки. На одном из окон отсутствовали петли, отчего стекла приходилось вынимать из рамы для вентиляции.

Внутренние помещения были обшиты стандартной вагонкой, а пол представлял собой обычные шлифованные доски, на которые только-только начали стелить дешёвый ламинат, да так и бросили это занятие. Плашки тоже пованивали какой-то химией, поэтому мы их без сожаления выдрали и вынесли их во двор. Разбогатеем – что-нибудь посолидней возьмём или вовсе переедем.

Жилых помещений в домике имелось всего три, причём последнее совмещалось с кухней в некую общую студию-гостиную. Для нас четверых – самое то. Готовить нам предстояло либо на электроплите, так как газа сюда не завезли, либо на простенькой печке-буржуйке, являвшейся заодно единственным отопительным элементом на весь дом. Правда, топить пока было нечем – кроме широкого стола и низеньких колченогих табуреток, никаких запасов дров не имелось. Не ламинатные же плашки туда бросать – провоняют всё не хуже покрышек.

Ещё из мебели присутствовали простенькие панцирные кровати, по две на каждую отдельную комнату, и парочка рассохшихся скрипучих шкафов, которые были как бы ни старше нас всех, вместе взятых. И всего одна единственная тумбочка, за которую развернулось ожесточённое сражение. Пока ещё словесное. Поэтому в итоге её всё же забрали торжествующие девушки.