Тимоти Лирик - Эльфийский порно-спецназ в логове национал-вампиров

Самое смешное, Востроухов не питал уверенности в том, что мысленно проговорился. Теперь ситуация стала двусмысленной, и нажитый опыт говорил: так быть не должно, ты уязвим, новая вводная опрокидывает твою и без того шаткую схему.

— Значит, следует учесть их возможную осведомленность, — пробормотал Марлен, откладывая книгу в сторону. — Ну, сыграем и так!

Он улыбнулся, обдумывая свежую идею, потом сходил ненадолго в потайную комнату, и через полчаса предстал перед Вовой во всеоружии.

С тех пор как Владимир стал пить эльфийскую кровь, каждое его утро начиналось с полового блудодейства. Упырь совмещал завтрак с обладанием женщиной — пил и любил ее одновременно.

Богопротивное соитие совершалось обязательно под прямыми лучами солнца — на том же столе, где в последний раз прилегли Сазон и Вешняк. Каждый раз это была новая ночная бабонька, изъятая из бесчисленной орды проституток, окормлявших Москву. Поздним вечером упыри тщательно выбирали и аккуратно снимали путану, которой если кто и хватится, то либо бабка в украинской глубинке, либо сутенер, который, ясное дело, заявлять не станет.

В акте блудодейства заключался сакральный смысл. Верования упырей были весьма шизоидны, с точки зрения людей, притом замешаны на мифе изгнания: когда-то Ярило разгневался на особое племя, пившее людскую кровь, и прогнал его от себя. Причина заключалась в том, что бог-солнце считал питье крови своеобразным людоедством. И хотя те же восточные кочевники-люди даже в нашей эре прикладывались с голодухи к венам своих лошадей, человечий кровоотсос оскорбил Ярилу.

Племя упырей было проклято, теперь жизненные токи в их телах сильно замедлились, а солнечный свет жег их лютым пламенем. Кровопийцы нашли заступничество у темных божеств — Чернобога да Дыя, но самым крепким ментальным союзом их удостоил Велес. Оттого его Чигирь-звезда висела во всех детинцах.

Велес давал мудрость, знания, а уж про торговлю и достаток можно и не говорить — упыри быстро разбогатели и нашли в себе мудрость не конвертировать капиталы во власть напрямую, а довольствоваться негласным прикормом текущей власти. Власть действительно текла. Бус Белояр видел падения и взлеты разных родов и строев, а Владимир застал жёсткий торг со Сталиным, нервные отношения с необязательным Хрущевым, спокойное партнерство с Брежневым и полный бардак последних двадцати пяти лет, когда не знаешь, кому башку оторвать и в какой карман сколько дать.

Время было во всех отношениях неспокойное, даже период смены царя на большевиков многим упырям казался благоприятнее: тогда хотя бы не было спецсредств и прочей технологической мути, которая сегодня опоясывает Родину пока еще неплотным, но уже весьма опасным неводом. Достаточно вспомнить о камерах наблюдения.

Совет князей пришел к выводу, что волнения в человечьем стаде суть предвестники окончания Сварожьего круга — двадцатишестивековой эпохи. В такой момент изменяются не то, что судьбы народов — сам облик земли-матери.

А тут и открытие новых свойств эльфийской крови подоспело.

Теперь князь Владимир, вернувший себе биение сердца и токи веществ, ежеутренне посрамлял Ярило соитием с блудницей. Черные боги были довольны. Упыри тоже — возникла надежда на возвращение в светлый мир. Со своими талантами и богатствами они обречены на господство над стадом. Владимир был самым довольным — секс дело приятное.

Он не выпивал девок до критического состояния, потому что его сакральная миссия была в ином — упыри жаждали зачатия. Ходили предания, что вампирья кровь замедлялась не разом, а скачкообразно — через несколько поколений, и первые проклятые еще были способны к сексу и оплодотворению. Между прочим, женщины-упырицы также могли понести от семени вампира или человека.

По преданиям, дитя-полукровка рождался упырь упырем, но не боялся света. Правда, таких счастливцев ночной народ не знал. А когда возникла возможность выехать на солнышко по эльфийской вене, было решено на всякий случай попробовать зачать полуупыря.

Но самое интересное заключалось в другом. Патриарх-родоначальник Бус Белояр был последним не инициированным, а урожденным ребенком — плодом любви двух упырей. Кстати, это обстоятельство делало его самым сильным представителем ночного народа, который весь состоял с ним в кровном родстве — инициация (у упырей ходило слово «обращение") предполагала взаимное питье крови обращаемого и обращающего. Каждый обращенный принимал генотип всей цепочки «обратителей», а в ядре были гены Буса.

Итак, Владимир, избранный советом за молодость племенным бычком, проливал семя в лона блудниц, попивал кровь пленного эльфа и готовился к соитию с упырицей. Если всё получится, ночной народ получит нового родоначальника, чьи силы будут сопоставимы с Бусовыми.

Майская прохлада не пугала князя Владимира, потому что он спешил жить, вспоминая телесные радости, которые были доступны до обращения, а надкушенная путана ничего не замечала: ни холода каменного стола, ни ветра. Она испытывала страстную жажду к наслаждениям, внушенную упырем.

Сегодня это была грудастая и с крутыми бедрами деваха, провалившая в прошлом году экзамен и не уехавшая в родной Тамбов. Классика жанра. На панель она пришла далеко не сразу, сначала был фастфуд, но зимой девчонку всё же окрутили специалисты-рекрутеры.

Путану звали Верой, и Владимир вертел эту Веру понятно на чем. Она была симпатична, хорошо сложена, к тому же, легко внушаема, поэтому всякий раз, когда князь называл ее по имени, она испытывала неиллюзорный оргазм, распалявший и его.

Краем сознания упырь понимал, что каждое утро участвует в пародии на человеческие отношения, но его устраивала и пародия, ведь во время семяизвержения он приобретал поистине мистический опыт, будто взрываясь и разлетаясь миллиардами золотых песчинок и проникая в самые секретные поры вселенной.

В этом путешествии не было ни Ярила, ни Чернобога, ни всеохватного Велеса, оно ставило Владимира опричь всего — и земных народов, и божеств. Он был везде, он был всем сразу и ничем вовсе. Когда Владимир приходил в себя, он осознавал: только что ничего не было — ни его, ни каменного стола, ни проститутки, служившей ключом.

И вот с Верой этот хадж к несуществующим святым местам оказался максимально долгим и насквозь особенным. В наивысшей точке упырь стал каждой частицей существующего мира, при этом не потеряв индивидуальности и полностью осознав себя… богом.

Новый статус давал окончательную уверенность: захоти он сейчас поменять структуру вселенной — и она послушалась бы. Даже параллельная эльфийская реальность, которую он почуял и в которую мог бы тут же перейти, но удержал первый порыв, так как все это предстояло сначала крепко обдумать.