Чак Вендиг - Черные дрозды

Коротышка пытается ударить Мириам, но он похож на медведя гризли, поэтому, когда девушка делает шаг в сторону, его мясистая ладонь лишь вспарывает воздух. Локоть Мириам врезается аккурат в уже разбитый нос, и коротышка опускается на корточки.

Блондинчик с красным лицом, все еще задыхаясь, бросается на неё с изяществом валуна. Мириам откидывается немного назад, чтобы увернуться, однако её колено приподнимается и попадает ему прямиком в солнечное сплетение. Блондинчик хрюкает, тяжело хватая ртом воздух, и поскальзывается на гравии. Мужчина падает.

— Вы считаете, я притопала сюда, не зная, как себя защитить? — кричит на них Мириам. Она загребает в горсть гравия и бросает в Блондинчика, который стонет и пытается защитить голову. Мириам ястребом кидается за следующей горстью камней и отправляет их следом. В завершение, она срывает с коротышки шапочку и выбрасывает её далеко на шоссе. — Ублюдки.

Следом: суровый белый цвет. Вспышка фар. Движение крупной тени.

Раздается шипение гидравлического тормоза.

Бобтейл — часть восемнадцати колёсного грузовика, но без прицепа, останавливается, проделывая своими массивными шинами дорожку в гравии на обочине.

Мириам прикрывает глаза и видит силуэт водителя. «Господи, — думает она, — это же долбаный Франкенштейн. Где факелы и вилы, когда они так нужны?»

В руках Франкенштейна лом.

— Здесь все нормально? — спрашивает Франкенштейн. Его голос гудит так, что перекрывает грохот грузовика на холостом ходу.

— У нас тут небольшая дружеская потасовка, — пытается перекричать Мириам грузовик.

Она не видит лица Франкенштейна, но замечает, что он поворачивает свою квадратную голову, чтобы присмотреться к Коротышке и Блондинчику.

— Подвезти?

— Меня или эти две стонущие жопы?

— Тебя.

— А, к черту, — бормочет она, пригнув голову, чтобы залезть в кабину.

[1] — Выползок — крупный земляной червь.

Интерлюдия

Интервью

Мириам отпивает из бутылки с водой. «Неа, опять не водка», — думает она.

У неё над головой в карнизах склада шуршат крыльями воробьи, шевелятся призрачные тени.

Мириам прикуривает еще одну сигарету. Передвигает пепельницу туда-сюда, словно кошка играет с мышкой. Выдувает из дыма колечки. Барабанит ногтями (одни обкусаны почти до мяса, другие очень длинные) по столешнице карточного стола.

Наконец, дверь открывается.

Входит парнишка, у него под мышкой блокнот, на плече висит рюкзак, а с шеи на грудь свисает диктофон. Волосы у парня взъерошены.

Он подтягивает к себе стул.

— Извините, — говорит он.

Мириам пожимает плечами.

— Да ладно. Пол, верно?

— Пол. Ну да. — Он протягивает руку для пожатия. Мириам таращится на неё так, словно к руке привязал член с мошонкой. Парнишка поначалу ничего не понимает, но потом его осеняет. — О. Ах. Точно.

— Ты действительно хочешь знать? — интересуется она.

Пол одергивает руку и отрицательно качает головой. Он садится, не сказав ни слова. Достает блокнот, свой журнал (с заголовками, написанными вырезанными буквами, как делают при похищении; эти флуоресцентные буквы выполнены в цвете фукси, «вырви-глаз» лимона и ядовитого лайма) и деликатно кладет диктофон в центр стола.

— Спасибо, что согласились на интервью, — говорит он. В голосе мальчишки слышаться нервические нотки.

— Да без проблем. — Мириам посасывает сигарету. Выдохнув дым в его сторону, она добавляет: — Я не против того, чтобы об этом поговорить. Это ведь не тайна. Просто никто не слушает.

— Я слушаю.

— Знаю. Ты принес, что я просила?

Он достает мятый коричневый пакет и со стуком ставит на стол.

Мириам щелкает пальцами.

— Она сама же не откроется, верно?

Пол торопится достать бутылку виски — Джони Уокер с красной этикеткой.

— Для меня? — вопрошает Мириам, отмахиваясь. — Не стоило.

Мириам откручивает крышку и делает глоток.

— Наш журнал называется «База Повстанцев», у него около сотни подписчиков. И скоро у нас будет своя страничка в интернете.

— Добро пожаловать в будущее, да? — Она проводит пальцами по влажному горлышку бутылки. — Да мне всё равно, кстати. Я просто рада поболтать. Я люблю поговорить.

— Понятно.

И они сидят, уставившись друг на друга.

— Из тебя не очень хороший репортер, — говорит Мириам.

— Извините. Просто вы не та, кого я ожидал увидеть.

— А кого ты ожидал?

Он делает паузу. Осматривает её с ног до головы. Сначала Мириам кажется, что он хочет её, хочет встряхнуть её старые кости. Но дело не в этом. На лице мальчишки то же самое выражение, что можно было бы встретить, дивись он на двуглавого ягненка, или изображение Богоматери, выжженной на кусочке тоста.

— Мой дядя Джо говорил, вы то, что надо, — объясняет он.

— Твой дядя Джо. Я бы спросила, как у него дела, но…

— Это случилось, как вы и сказали.

Мириам не удивлена.

— Я никогда еще не ошибалась. Для протокола, мне нравился Джо. Мы познакомились в баре. Я тогда пьяная была. Он в меня врезался. Ну я и увидела, как его поразит удар. «Твою мать», — подумала я и всё ему рассказала. До мельчайшей детали… вот где кроется дьявол, ты же знаешь, — в мелочах. Я сказала: «Джо, ты поедешь на рыбалку. Через год»… ну, формально через 377 дней, так что мне потребовалось несколько салфеток, чтобы высчитать правильную дату. Я сказала: «Ты будешь в своих болотных сапогах. И поймаешь большую рыбу. Не большущую, не самую огромную, а просто большую». Я не знала, что это за сорт рыбы такой, ведь, дерьмо, я не рыбовед…

— Ихтиолог, мне кажется.

— А еще я не спец в английском и становится одним их них не горю желанием. Он сказал, что это, наверное, форель. Радужная. Или окунь. Спросил, какой наживкой он пользовался, и я ответила, что она похожа на блестящий пенни, по которому проехал поезд, поэтому он такой гладкий. Джон назвал это спиннером, сказал, что на него он ловит окуня. Короче, я же не из этих, ихти, ифти, фу, не из рыбоведов.

Она кладет сигарету в пепельницу и сминает.

— Я сказала: «Джо, ты будешь стоять с рыбой в руке, будешь улыбаться и насвистывать, хотя вокруг никого, показывая окуня Богу и остальным рыбам, а потом у тебя случится удар. Оторвется тромб и помчится по твоим артериям, будто пуля по нарезному стволу. Бум! Прямо в мозг. Ты потеряешь способность мыслить. Свалишься в воду. И никто тебя не спасет. Ты умрешь, а рыба уплывет».

Пол сидит тихо. Он обкусывает губу белыми зубами, какие могут быть только у подростка.

— Так они его и нашли, — говорит Пол. — С удочкой в руке.

Мириам хихикает.

— С удочкой в руке.

Пол удивленно моргает.

— Ну, понимаешь? Удочка? В руке? Ну, как будто с членом в руке? — Она отмахивается и достает еще одну сигарету. — Да и фиг с тобой. Джо бы понравилось. Джо бы оценил этот тонкий двойной смысл.