Николай Слимпер - Тени город 2

Миранда уснула. Ее нарколепсия сработала, словно защитный механизм перед устрашающим противником. Она потеряла сознание и получила лишь незначительные ушибы, когда на нее наступили одержимые. После этого она проспала три дня.

Везел впал в кому, но лишь на несколько часов. Ругательства стояли на весь лазарет, пока ему не вкололи успокоительного. Когда он очнулся в следующий раз, все же понял, что лучше держать свое недовольство при себе, а открывая рот, издавать лишь едва громкие слова. Он поклялся уйти из организации, однако пока ему этого не позволяли, ожидая, когда все уляжется.

Мейсон очередной раз сломал нос, но не особо об этом переживал. Его больше заботили пальцы, некоторые из которых оказались поломаны, а в других зародились трещины. Со всеми этими гипсами и бинтами он стал похож на какого-то антропоморфного краба с клешнями. Их уже должны были снять, но, зная норов Рутгера, решили с этим повременить, пока кости не срастутся на все сто процентов и вернут былую крепость. Начали подумывать одарить его, помимо булавы, парой крепких перчаток, которые могут уберечь его руки от новых травм. Он и сам начал понимать, что простой силой не всегда можно победить, а потому активно взялся за тренировки.

Афро пострадала довольно серьезно, но ее жизни ничего не угрожало. Тени, что набросились на нее, все же успели оставить на ее руках и лице несколько глубоких порезов. Теперь ей предстояло пройти множество долгих процедур, чтобы шрамы стали практически незаметными, благо современная медицина способна и на это.

Эвила пострадала не очень сильно, ушибы да порезы. Помимо силы, она оказалась и удивительно крепкой. Даже удар Жнеца лишь вывел ее из строя на некоторое время, и когда подоспевшие отряды Охотников расстреливали последнего одержимого, она уже была на ногах и помогала с ранеными.

Оливер все еще колебался. Организация, конечно, многое от них скрывала, но проученная горьким опытом, она теперь может прийти к двум выводам: либо необходимо теперь не срывать от членов организации важные секреты, либо наоборот, нужно держать свои тайны под куда более крепким замком.

Ожидая, что будет дальше, Оли продолжал тренировки, но даже не думал пока выходить в дозор, да ему и не предлагали. Все залегли на дно, позволяя всем желающим за стенами «Тенелова» накричаться всласть.

Когда все утихнет, как утихает всегда, на чистом небе можно будет разглядеть и звезды, что подскажут дальнейший путь. А пока Оливер ждал, не переставая тренироваться и думать.

Оставшиеся в живых его друзья вернулись домой, но где его дом, он пока не решил.

— Знаешь цитату из одной старой книги ужасов: «Люди не становятся лучше — только умнее. Они не перестают отрывать мухам крылышки, а лишь придумывают себе гораздо более убедительные оправдания»? Хорошая фраза, не спорю, но не все же не до конца отображает истинную сущность людей. Умнее они тоже не становятся, даже наоборот, ведь отрывать крылья насекомым — такая скука, а главное — не имеет смысла. И оправдания… В какой-то момент люди начинают понимать, что им нет необходимости оправдываться, они делают, что делают, и если ты скажешь им: «Прекрати!», они едва ли обратят на тебя внимание, а если и посмотрят в твою сторону, то увидят лишь оборванца, что не имеет власти, а затем продолжат. Почему? Да потому что ты никто и ничто. Им важны лишь они сами, и чем больше у них силы и власти, тем меньше их волнует окружение.

— К чему ты ведешь, Вольфганг?

— Вот видишь, — усмехнулся Жнец, хотя отличить его обычный оскал от усмешки можно было лишь по выражению глаз. — Ты не слушаешь меня, даже не пытаешься. А если бы за стеклом сейчас сидел ты?

— Я слушаю и слышу тебя. Просто кое в чем ты заблуждаешься: люди не хотят слушать тех, кто не имеет авторитета. Я тоже иногда говорю умные фразы, но, к сожалению, я не знаменит и не богат, поэтому меня никто не слушает.

— Разве я сейчас сказал не то же самое, Джон?

— Схожесть наших мыслей есть, но все же они совершенно разные. Как бы так сказать… Человеку не свойственно одиночество, кто бы что ни говорил. С начала времен люди объединяются в различные сообщества, и если кто-то видит, что один из них не прав, его пытаются вразумить, и, в конечном итоге, все встает на свои места.

Мрачный Жнец тихо засмеялся, словно на деревьях зашелестели каменные листья.

— И ты в это веришь?

— Конечно. Ты нашел тех людей, что были согласны с твоим мировоззрением, и так получилось, что ты один втолковывал им значимость своих идей. Тебе возражали? Вряд ли. А если и возражали, что ты делал? Игнорировал? Изгонял? Убивал? Это ты не хотел слушать и слышать, один против всех. Да и насколько я знаю, ты ведь не всем рассказал о том, что именно запланировал? Об этом знали лишь единицы, и ты боялся им рассказать правду, потому что они могли покинуть тебя.

— Я не боялся! — чересчур рьяно попытался оспорить слова Джона Жнец. — Те, кого я собрал подле себя, были лишь неизбежными жертвами. Стал ли я похож на тех, кого презираю? О да. Но я ведь тоже человек, пусть и Охотник.

— Но ты ведь сам говорил, что Охотники лучше любых обычных людей…

— Это так. Мы умеем меняться, подстраиваясь под окружение. Но посмотри, кто нас окружает! Люди, что войну и насилие предпочитают миру и спокойствию. Мы Охотники, но не истинные, мы росли в окружении алчных и трусливых людей, и сами стали неотличимы от них. Мы узнали, кто мы есть на самом деле слишком поздно, когда уже сформировали свою личность. Но что, если бы мы с рождения знали о своей природе? Что, если бы росли в среде таких же, как и мы? Оливер и все остальные, что еще так молоды, ты смог увидеть в них тех, других Охотников, что станут основой будущего нового человечества?

— Они едва не погибли…

— Это не имеет значения, — вновь перебил Джона Вольфганг. — Появятся новые, эволюция неизбежна, но кем они станут теперь? Теней все меньше, открытых Дыр почти не осталось, с каждым годом о Катастрофе вспоминают все меньше, словно это нечто далекое и скучное, намного интересней узнать, как вчера сыграла любимая команда, и уже никто не хочет вспоминать, что десять лет назад из всей этой команды выжил лишь один, оставшись инвалидом, а это уже совершенно другие люди, просто выступающие под теми же цветами и символами.

Не будет Теней, и Охотники исчезнут за ненадобностью, как исчезли они тысячу и десять тысяч лет назад, их силы даже не пробудятся, и когда через тысячу или десять тысяч лет вновь объявятся Тени, наученные горьким опытом, ведь вы не убили ту Высшую Тень, что вернулась через Дыру обратно в свой мир, и тогда нам придет конец, ибо с каждым новым поколением люди теряет частичку себя, и вскорости от них не останется ничего, кроме безликих теней.