Николай Слимпер - Тени города

Второй упал даже раньше, чем успел поднять над головой острый клинок, хотя упал он на спину. Продолжая наставлять на него оружие, Бертон стал обходить его по широкой дуге, чтобы поскорее добраться до машины, и тут он краем глаза кое-что уловил. Точнее, ничего не уловил, хотя должен был. Тело первого человек с тесаком исчезло, как и сам тесак. На том месте осталась лишь маленькая красная лужица крови.

Волоски на затылке затрепетали, а тьма вне тусклых лампочек стала густой, словно смола, из-за которой зрение начало подводить. Бертону, казалось, что он окружен, что вот-вот из тени выпрыгнет один из людей с острым клинком в руках и покромсает его на мелкие кусочки.

Вдруг тело перед ним зашевелилось. Человек медленно встал, продолжая сжимать в руке широкий тесак, а в груди у него слегка кровоточила дырка от пули, совсем небольшая, но достаточная, чтобы убить. Леброн выстрелил вновь, но на этот раз человек просто отшатнулся, словно его всего лишь толкнули в грудь. Бертон услышал сзади новые шаги, и, развернувшись боком, все еще направляя на лысого человека пистолет, разглядел во тьме силуэт. Он не мог сказать, был ли это тот, которого он подстрелил первым, или же это уже третий.

Сделав еще два выстрела во второго, лысого, Бертон быстро залез на одну из немногих стоящих на стоянке машин, запрыгнув на крышу. Из темноты вышел первый, и теперь перед ним стояло два человека с тесаками, лица которых казались бесстрастными, словно у мертвых кукол. Конечно, куклы, будучи оными, не могут быть мертвыми, но эти «люди» казались именно такими.

Они начала медленно обходить машину с двух сторон. Бертон выпустил всю оставшуюся обойму, чтобы остановить хотя бы одного, но все, чего добился, смог отстрелить ему руку, повисшую бесполезной плетью, однако во второй он все еще сжимал тесак.

Когда первый из бледных людей замахнулся, чтобы ударить клинком по ногам Бертона, он перепрыгнул на капот машины, но не удержал равновесия и упал на спину, разбив лобовое стекло, и тут же почувствовал острую боль в районе груди. Незащищенное острие амбисидианового ножа, лежавшего во внутреннем кармане куртки, больно вонзилось в плоть. Бертон вскрикнул и сразу же скатился на холодный бетон с капота машины, который мгновеньем позже обзавелся, помимо вмятины, двумя резаными следами от тесаков.

Не видя выхода, детектив достал пакет для улик с окровавленным ножом в нем.

— Боже, надеюсь, эта болезнь Гюнтера не передается через кровь, — вслух подумал Бертон, разрывая пакет. Кончено, так улики использовать нельзя, но он очередной раз напомнил себе, что давно уже не коп.

До выхода с парковки на лестницу было не так уж далеко, но Леброн боялся, что в темноте его могут поджидать другие убийцы, тем более, что ярус, на котором он находился, располагалась на несколько этажей ниже поверхности, из-за чего пришлось бы выбираться по лестнице, на которой света также могло не оказаться, а пространство крайне ограничено, и потому он остановился у самой границы, куда доставал тусклый свет одной из ламп. Единственным разумным выходом было проскочить мимо медленных людей с тесаками, забраться в машину и дать по газам, но она стояла в темноте, а эти неубиваемые монстры могли лишь притворяться медленными и нерасторопными, дожидаясь ошибки жертвы.

Бертон никогда особо не любил ножи, особенно если ими кто-то пытался его пырнуть, так что его умения обращаться с ними ограничивались нарезанием хлеба и колбасы для бутербродов, но когда эти люди подняли свои тесаки, Леброн пригнулся и отпрыгнул вбок от того, что стоял справа, стараясь полоснуть его как можно сильнее по ноге. Он не рассчитывал на какой-либо эффект — если их пули не берут, то куда там ножу? — но ошибся.

Человек взревел, хватаясь за пораненную ногу и выронив тесак. Второй же, взглянув на раненного приятеля, вдруг оскалился, согнав с лица маску бесстрастия, и зарычал, словно разъяренный медведь. Бертон понял, что разворошил осиное гнездо.

Резко вскочив, он бросился куда глаза глядят, и за ним тут же помчался человек с тесаком, как раз тот, чья левая рука висела плетью, причем на сей раз он не являл собой тихохода, а решил показать все, на что способен, будучи явно быстрее и нагоняя жертву. Бертон не сразу сообразил, что бежит обратно к тому автомобилю, на котором недавно пытался отстреливаться. Подбежав как можно ближе и чувствуя на затылке дыхание преследователя, он внезапно изменил направление и помчался вдоль машины; сзади послышался звук ударяющегося тела человека с тесаком, который не успел среагировать, о машину и звук разбивающегося бокового стекла. Вся погоня сопровождалась криками преследователя и невнятным тихим бормотанием преследуемого. Бертон даже сам не осознавал, бубнит ли он молитвы или строит трехэтажные маты, а может, сразу все; он лишь желал выжить.

Он остановился, тяжело дыша, с другой стороны. Человек с тесаком пытался до него дотянутся, но высота автомобиля не позволяла ему этого, а с одной рукой, в которой зажат тесак, это оказалось практически невозможно, и он лишь бездумно долбил по крыше холодным и острым оружием, злобно рыча. Когда он пытался обойти машину кругом, Бертон двигался в том же направлении, чтобы между ними всегда оставалась непреодолимая преграда. Второй человек уже встал, но из-за ранения не мог нормально двигаться, но все равно медленно приближался к машине, не желая оставаться безучастным.

— Черт! — выругался Бертон вслух. — Да кто вы такие?!

Ответа, естественно, не последовало.

Сейчас он мог думать лишь о том, что нож в его руке куда действенней пистолета, но проблема была в том, что он не желал приближаться к этим людям, даже не будь в их руках тесаков. Он решил рискнуть.

Кружась вокруг машины, Бертон выбрал момент, чтобы оказаться с той стороны, где было ближе до его собственного автомобиля, и когда жуткий человек снова ударил по крыше, отчего его тесак на миг застрял в железе, Леброн рванул так резко, что его бросило вперед. Пытаясь удержать равновесие, он начал делать широкие шаги и махать руками, как если бы впервые пытался научиться ходить, но все же не удержался и рухнул на землю, разбив нос в кровь. Нож отлетел на пару метров.

Повернувшись набок, детектив увидел несущегося на него человека, хотя его взор больше был прикован к широкому тесаку у него в руке. Подскочив на месте, Бертон прыгнул за ножом и успел схватить его прежде, чем клинок противника обрушился сверху. Он неловко подставил свой нож, зажатый в левой руке, который на фоне тесака казался бесполезной пилочкой для ногтей, но все же кое-как защитился от удара. Запястье пронзила острая боль. Человек с тесаком, то ли спотыкнувшись, то ли заранее решив так сделать, навалился на частного детектива сверху всей своей массой. Клинки со звоном разъехались, и Бертон почувствовал, как острый и широкий клинок глубоко впивается ему в плечо, едва защищенное тонкой курточкой и свитером.