Николай Слимпер - Тени города

— Урод! Если бы не Жнец, я бы тебя прям здесь грохнула. — Ударив его еще пару раз в живот, она успокоилась и уже как-то ласково, насколько позволял севший голос, промолвила: — Хотя в постели ты хорош, наловчился с моей сестрой, ничего не скажешь. — И еще раз ударила его под ребра.

— Если ты продолжишь, — вновь спокойно заговорил человек с австралийским акцентом, — то его конец окажется ближе, чем мой.

— Заткнись, Шуд, лучше отведи его в машину и убедись, что он не сбежит.

— Я всегда хорошо выполняю порученные мне задания, — ответил он. Даже Джон заметил колкость, но Блэкснейк никак на это не отреагировала.

Минивэн серебристого цвета находился совсем близко от того места, где Джон пытался удушить девушку. Легко подняв связанного противника с земли, Шуд повел его так, словно и не боялся никаких ответных действий со стороны ведомого, и не без оснований. У Джона до сих пор в глазах все плыло, и если бы не пустой желудок, могло и стошнить. Он шел, подталкиваемый Шудом, а ноги то и дело старались увести его в сторону.

Когда Джона запихнули на заднее сидение, ему также сковали ноги, а на голову надели мешок, едва пропускающий свет. Исправно работал лишь слух, но по звукам невозможно определить направление движения.

Ехали долго. Очень долго. Джон был уверен, что они пересекли Бруклинский мост, а значит, оказались в Манхеттене. Через некоторое время звук проезжающих мимо машин стал как будто гулким, словно в туннеле. Джон окончательно запутался, он даже не знал, находится ли все еще в Нью-Йорке, что, возможно, было сделано нарочно его похитителями.

За все время поездки они ни разу не заговорили, а остановились лишь единожды, чтобы перетащить его в другую машину, судя по всему, тоже в минивэн. Ни чтобы заправиться, ни чтобы, например, сходить в туалет, остановок не было. О туалете Джон думал в последнюю очередь, потому что его больше волновали собственные конечности, натертые от тугих наручников из-за постоянной тряски; этот Шуд оказался не самым лучшим водителем. Мешок, надетый на голову, пропитался изнутри влагой, выдыхаемой Джоном изо рта, а также кровью от разбитого Блэкснейк носа. Дышать было трудно, но нос, судя по всему, не сломан; единственная хорошая новостью за день.

Голова все еще трещала от удара Шеда, который, можно уверенно сказать, в этом деле профессионал. Пульсирующая боль в затылке мешала сосредоточиться.

— Какой же ты наивный.

Джон не сразу сообразил, кто это сказал, а потому даже не ответил привычным «заткнись!» Между тем Мефисто продолжил:

— Такая глупая ловушка, а ты попался в нее, словно заяц в силки, расставленные деревенщиной, едва умевшим вязать силки. И вот приспичило тебе ее удушать, а не просто вырубить прямым ударом в челюсть. Чему тебя только в организации учили?

Джон, чтобы его не услышали, едва шевелил губами:

— Ты можешь сказать, где мы? — И тут же осекся. «Мы». Никогда он не говорил так, будто Мефисто реально существует — ну или старался не говорить, — а теперь «мы». Видимо, сказывался удар по голове.

Мефистофель ответил, и в его голосе скользнула нотка плохо скрываемого ехидства:

— Я не приведение, Джон, я слышу и вижу то же, что и ты сам. Главное наше отличие — я умнее. Сейчас, например, я слышу звук моря, а значит, мы либо пересекаем мост, либо едем по дороге возле пляжа. А знаешь, чего я не слышу? Других автомобилей. Выбирайся, Джон , — закончил Мефисто, — выбирайся, я не хочу сгинуть в небытие вместе с тобой.

Автомобиль остановился так резко, что Джон едва не свалился с сиденьев. Блэкснейк и Шуд вышли, а затем открылась и задняя дверь.

— Без резких движений, парень, я не хочу набить себе шишку, если ты вдруг решишь брыкаться, зато не прочь набить еще одну тебе.

Шуд снял с него наручники на ногах и не особо бережно выволок наружу. Ноги тут же подкосились, и Джон упал на асфальт, по крайне мере ему показалось, что это асфальт. Затекшие конечности не желали слушаться, но некоторым было на это плевать. Шуд рывком поднял его и поставил на негнущиеся ноги, и, подгоняя сзади, повел вперед.

Когда под мешком стало чуть темнее, чем до этого, Джон понял, что его заводят в какое-то здание. Через несколько шагов послышался звук открывающейся стальной двери, а затем вниз повела крутая лестница, что не лучшим образом сказалось на ногах Джона, и он не упал только благодаря державшему его за шиворот Шуду.

Когда с его головы сдернули мешок, возвращая в бренный мир, его руки и ноги уже оказались скованны на косом кресте. Нижние конечности широко расставлены, а верхние подняты, превращая тело в живую литеру «X». О каких-либо удобствах говорить было нельзя, хорошо хоть одежду оставили, не считая куртки, подумал Джон. Но надолго ли?

Комната, в которой очутился пленник, походила на иллюстрации к книге об орудиях пыток средневековой инквизиции. В углу стояло кресло допросов, рядом со стулом ведьмы, на стене висел «аист», под которым покоился кол. Повернув голову влево, Джон увидел открытую «Железную деву», манящую своими острыми шипами, рядом, прислоненная к стене, словно скоро может пригодиться, стояла классическая дыба, а на полу под ней небрежно валялись железный тапок и испанский сапог. Орудий было много, и это не считая всевозможных цепей, клещей, пил и страшных на вид масок, должных запугать любого, кто их увидит.

— Атмосферненько, — только и смог выдавить Джон. У него до сих пор раскалывалась голова, и он с трудом фокусировал взгляд.

— Нравится? — усмехнулась Блэкснейк, подходя к нему вплотную. — Знаешь, тут есть такая интересная штучка, — ласково продолжила она, проводя рукой по внутренней стороне бедра Джека, поднимаясь все выше и выше, — которая одевается на мужчину, чтобы поумерить его пыл. Когда он возбуждается, это причиняет ему очень сильную боль. — Дойдя до конца, она с силой сжала пятерню, словно показывая на примере работу той «штучки».

— Ты же сама сказала, что я хорош в постели, неужели ты так просто лишишь себя возможности повторения той ночи?

— Сомневаюсь, что после расспросов Жнеца у тебя останется так уж много ночей впереди.

Она отошла от Джона и стала прогуливаться вдоль всех этих орудий, проводя по ним пальцами, словно прицениваясь и представляя, как они работают, а может, вспоминая. Наверняка, прежде чем примкнуть к Жнецу, она тоже здесь повисела, хотя наблюдая за тем, как она смотрит на все эти инструменты, не факт, что ей не понравилось. Интересно, подумал Джон, а Машери он тоже пытал, чтобы заставить ее примкнуть к нему? Но в слух спросил другое:

— Почему ты с ним? Не из идейных же соображений. Нужно иметь веские основания, чтобы предать родную сестру.

— Я ее не предавала! — с жаром отозвалась Блэкснейк, но тут же успокоилась: — Она не Охотник и не является членом организации, а значит, не имеет ко всему этому отношения.