Магнус Флайт - Город темной магии

То был лучший секс в ее жизни – а этим сказано немало. Сара относилась к хорошему сексу примерно так же, как святой Георгий к убиению драконов: возможно, он не являлся неким краеугольным камнем, но если подворачивался случай, Сара отдавалась этому занятию с истинной страстью. Хотя даже во время самого великолепного секса ее ум нарушал сосредоточенность плоти. А сейчас все было по-другому – ее мозг отключился, вероятно, истощенный недавними событиями, и Сара полностью погрузилась в процесс. Теперь каждая ее клеточка самозабвенно предавалась наслаждению. Когда Сара почувствовала, что оргазм на подходе, она заранее знала, что он взорвется во всех нервных окончаниях ее тела.

Поэтому, когда их прервали мигалки и сирены, Сара почувствовала… некоторое разочарование.

В фургоне патрульной машины пахло рвотой. Сара пыталась руками, скованными наручниками, застегнуть пуговицы на рубашке, но они, похоже, были оторваны. Макс орал на полицейских, доказывая, что у него есть полное право находиться ночью на территории Градского комплекса, а у тех, напротив, нет никакого права его арестовывать. Сара услышала, как он гневно рявкнул: «Она не проститутка!»

Ну и ну, пронеслось в голове у Сары. Хорошо, что мой папа не дожил до моего позора. Заспанная, но взвинченная Яна явилась в полицейский участок на Юнгманновой площади, чтобы внести за них залог, но Сара уже успела провести три часа в помещении для задержанных вместе с двумя всхлипывающими украинскими подростками в узких женских сапожках. У Сары не хватило духа посмотреть Яне в глаза, она просто шепнула «спасибо» и проследовала за ней к миниатюрной синей «Шкоде». Сара ожидала увидеть возле автомобиля Макса, но Яна сказала, что его давно выпустили, и он уехал домой на такси. Сара решила, что он повел себя не по-джентльменски, однако она не могла поручиться, что не сделала бы на его месте то же самое. Теперь она мечтала лишь о том, чтобы эта ночь, наконец, закончилась.

Она забралась на пассажирское сиденье, захлопнула почти невесомую дверцу, и Яна, включив сцепление, принялась задним ходом выруливать с парковки. До рассвета оставалось, наверное, полчаса, и центр Праги выглядел опустевшим и безлюдным. Лишь дворники с метлами и тележками убирали с тротуаров обертки от мороженого.

Пока «Шкода» подскакивала на булыжной мостовой и виляла между трамвайными рельсами Национального проспекта, облегчение от того, что ее выпустили из участка, понемногу сменялось в Саре горькой подавленностью. Она знала, что может считать себя уволенной. Яна, конечно, насплетничает Майлзу, и Макс-то ее уже не выгородит. Известие о случившемся просочится домой, в университет, а значит, Сара может навсегда распрощаться со своей научной карьерой. Хуже того, она станет предметом насмешек в научных кругах по всему Восточному побережью. В Йеле о ней будут травить анекдоты. В Дартмуте в ее честь назовут одну из сексуальных позиций. В Колумбийском университете знатоки средневековья будут посмеиваться над чашечками латте на предмет того, что Сара Уэстон все-таки набралась смелости и сообразила, что дракон является символом похоти. Ей придется перебраться на запад, в заштатный женский колледж в Айдахо, где о Праге вряд ли кто слышал, а про Бетховена знают только, что он кумир Шредера [49] Шредер – герой популярного комикса «Peanuts» (1950–2000), поклонник классической музыки и в особенности Бетховена. . Мужчин у нее больше не будет. Она будет современной Эстер Прин [50] Героиня романа Н. Готорна «Алая буква», живущая в пуританской среде и подвергаемая остракизму за внебрачную связь. , обреченной на пожизненное воздержание.

Они ехали через мост Легионов, и у Сары мелькнула мысль распахнуть дверцу «Шкоды» и броситься в холодную черную воду. Это было настолько дико, что она невольно фыркнула, а когда Яна бросила на нее недоуменный взгляд, сдавленное хихиканье перешло в неудержимый смех.

– Никогда еще я не попадала в такие неловкие ситуации, – объяснила Сара. – А копы? На их физиономиях было написано отвращение!

– В особенности когда я сказала им, что Макс действительно тот, кем себя называет, – согласилась Яна, смеясь вместе с Сарой за компанию.

– Лобковиц? Какой Лобковиц? Его фамилия Андерсон! – передразнила Сара гневные реплики охранников и полицейских после того, как те окружили их, оттащили друг от дружки и хорошенько встряхнули. – Ни один Лобковиц никогда бы себе не позволил осквернить святого Георгия! Лобковицы – кавалеры ордена Золотого Руна, а эти двое вели себя как собаки!

– Вы оба – просто ужасны, – добавила Яна, улыбнувшись. – Любовь делает людей такими глупыми!

Сара внезапно перестала смеяться и притихла. Яна молча вела машину. Теперь они проехали кармелитский монастырь, где хранилась статуя святого Пражского Младенца. Солнце поднялось над горизонтом, в городе начался новый день.

– Сара! – крикнула Полс. Ее голос звучал словно со дна бассейна.

Сара проспала два часа, после чего ее разбудила Дафна, холодно сообщив ей, что «посетители» без предупреждения ворвались в ее, Дафны, рабочий кабинет.

– Что? Кто? Я не жду никаких посетителей… – заплетающимся языком пробормотала Сара и перевернулась на другой бок, надеясь, что Дафна уйдет. Желательно сразу.

– Слепая девочка, здоровенная псина и мексиканец, – бросила Дафна. – Прямо как в дурацком анекдоте…

Сара едва не свалилась с кровати. Что Полс и Хосе делают в Праге? Да еще и Бориса притащили!

– Скажите им, чтобы никуда не уходили! Я сейчас! – выпалила она, но Дафна уже надменно удалялась и даже не обернулась.

Поспешно умывшись, Сара кинулась вверх по лестнице.

Прошлой ночью ее чувства были обострены до предела, сегодня они казались приглушенными и какими-то болезненными. Солнечный свет жег глаза, а звуки доносились откуда-то издалека, как после рок-концерта. Сара почти потеряла обоняние, кусочек тоста, засунутый в рот по дороге через кухню (исключительно чтобы задобрить желудок), напоминал деревяшку.

– Сара! – крикнула Полс.

– Привет! – отозвалась Сара, обнимая девочку, которая заметно выросла и похудела. – Но, ради бога, как вас сюда занесло?

– Нас пригласили, – пояснила Полс. – Расскажи ей, Хосе.

Сара улыбнулась Хосе, избравшему для путешествия бледно-голубые брюки от вечернего костюма, фрак и длинный шарф с бахромой. Полс взяла с собой и мастифа Бориса, на массивной грудной клетке которого красовался яркий оранжевый нагрудник, оповещавший всех, что они имеют дело со служебной собакой. (Полс оказалась умницей. Борис заслужил нагрудник в юности, когда недолгое время исполнял роль поисковой собаки в Боснии. Он был абсолютно бесполезен как поводырь, однако если где-нибудь в городе обнаружатся мины-ловушки, Борис их запросто учует.)