Владимир Васильев - Время инверсий

— Кстати, где он?

— На «Евбазе», пивом заливается. Мы внизу и расстались, я сюда, он на «Евбазу».

— Отлично! Его тоже возьму. Я вообще Витю-шофера хотел.

— Могу кого-нибудь из молодняка свистнуть, — предложил Ефим не очень уверенно.

Швед отрицательно качнул головой:

— Не надо… Больше нашумим, чем нароем. Да и какой у тебя молодняк, небось только-только инициированный, без опыта?

— Какой есть, извини, — развел руками Ефим. — У нас тут не больно разгуляешься в плане персонала, сам знаешь.

Швед уже вынул мобильник.

— Але, Игорь? Ты на «Евбазе»? Не уходи, я сейчас спущусь. Ага. Жди.

Второй набранный номер.

— Витя? Привет. Мотаешься? Есть дело, достаточно важное. С «Евбазы». Хорошо, выйдем к цирку, чтоб не крутиться. Дальше на Татарку, улица Шмидта. Ничего, ничего, я твой вездеход видел, проедет. Ага, давай, до связи.

Убрав мобильник в карман, Швед философски вздохнул:

— Вот дьявол! Как мы раньше жили без мобильников, а?

— Спокойно жили, — хмыкнул Ефим. — Несуетно. Не то что сейчас.

— Я уже и не помню, — признался Швед. — Но другая была жизнь, это точно.

Когда они спускались, Швед бросил Ефиму через плечо:

— Кстати, тебе же ехать? На проспекте напротив дома такси стоит, водилу Толиком зовут. Пользуйся, я его, считай, зафрахтовал.

— С воздействием? — справился Ефим.

— Обижаешь! Исключительно вербально. Ну и материально, не без этого. Кстати, надо бы мне пополнить карман.

— Я же выдал тебе карточку! — сварливо сказал Ефим.

— Да боюсь я ее, — скривился Швед. — Все время не туда нажимаю.

Ефим отечески похлопал его по плечу свободной рукой (другой он держал кожаную папку):

— Совсем ты одичал там, в своих морях.

— Я и до морей карточки не любил.

— Мобильники полюбил, а карточки ему не угодили!

— Ну, вот… — вздохнул Швед.

— Догоняй время, — посоветовал Ефим тоном знатока. — Где там твое такси?

— Вон стоит.

— Угу. Освободишься, подъезжай в лаборатории, я после офиса туда.

— Заметано.

Швед легонько ткнул Ефима кулаком в плечо и зашагал прочь, а вскоре свернул за угол, к «Евбазе».

Симонов сидел за тем же самым столиком и на том же самом месте, где совсем недавно дожидалась Шведа девушка с улицы Зодчих. Швед намеренно не стал выяснять ее имя — чем больше отчуждения, тем проще работать, старая истина. Тетка за стойкой взглянула на Шведа странно, но уже приветливо, как на доброго знакомого, внезапно вынувшего из кармана живого кролика.

— Светлого, — величественно произнес Швед и подсел к Симонову, на то же место, где сидел пару часов назад.

Симонов с завидным аппетитом вкушал горячие колбаски с сырными шариками и запивал, опять же, светлым.

— Давно отдыхаешь? — поинтересовался Швед.

— Только начал, — ответил Симонов, не прекращая жевать.

«Может, и мне? — подумал Швед. — Чего я на голодный желудок-то бегаю?»

Он обернулся и увидел, что барменша уже выскользнула из-за стойки и несет ему пиво. Несколько секунд — и запотевший бокал оказался у его локтя.

— Спасибо, — поблагодарил Швед. — А можно мне тоже вот такого?

— Конечно! — Тетка заулыбалась и окончательно превратилась в нормального человека. — Сейчас будет, у нас быстро!

Она проворно, невзирая на довольно габаритную комплекцию, нырнула в узкий проход за стойку и неразборчиво крикнула кому-то на кухне.

— Видишь, что доброе слово с мегерами общепита делает, — тихо заметил Швед, обращаясь к Симонову.

— Умеешь, — оценил тот. — Чего там у тебя стряслось-то, что ты с утра в бегах?

— Так расследование же! Или ты забыл?

Швед понял: сейчас придется повторять все, что он только что рассказывал Ефиму. А потом еще раз — уже для Вити. Поэтому решил быть кратким:

— Нашелся бедолага вроде того, которого мы с «Героев Днепра» увозили. Только еще живой. Ищу, кто его пользует.

— Понятно, — кивнул Симонов, утерся салфеткой и взялся за пиво. — Сейчас и поедем?

— Поем только.

— Ну и славно! Я, честно говоря, по работе даже соскучился. Только не по той, которая с Ефимом и бумажками, а по той, которая на улицах и с Лайком. А раз Лайка нет, то теперь с тобой придется. Так что давай, веди меня, мой маршал, вместе мы сокрушим бездну! — Симонов ловко отсалютовал бокалом, умудрившись не пролить ни капли.

Швед подозрительно на него уставился.

— Симонов! Тебе хочется работать? Что в лесу сдохло? Не верю.

— Честно! Хочешь, мамой поклянусь?

— Папой еще поклянись, — проворчал Швед.

Тут как раз принесли колбаски с шариками, и Симонов дурачиться перестал, просто сидел, жизнерадостно попивая пиво, и глядел, как Швед насыщается. А тот по моряцкой привычке заглотил все в один момент, словно оголодавшая рыбина.

А еще через пару минут и чувство звонка подоспело — наверняка Витя к цирку подъезжает.

Так и оказалось.

С барменшей расплатился на этот раз Симонов, что ее нисколько не расстроило.

«Ну, все, — подумал Швед уже за дверью. — Мы теперь VIP-клиенты. Надо будет деньги снять купюрами помельче, а то опять надолго не хватит…»

Фургончик Вити отчетливо просматривался на противоположной стороне проспекта, у подземного перехода.

— Мама дорогая! — тихо восхитился Швед. — Я и не знал, что в Киеве такое еще сохранилось!

Удивляться и впрямь было чему: такие ветхие частные домики и в Николаеве, славном гигантским частным сектором, уже повывелись. А в Киеве, да еще вовсе не на отшибе… Хотя и здесь уже отчетливо просматривались перемены: местами в ряды древних хибар вклинились вполне приличные коттеджи красного кирпича, а кое-где за заборами кипело строительство. Однако старых домов все еще было предостаточно. И, самое смешное, все это — на фоне многоэтажек с соседних улиц.

— Вот тринадцатый, — подал голос шофер Витя. — М-да.

По адресу Шмидта, тринадцать, числилось совсем уж непотребное строение, которое и строением-то называть было совестно. Соседние хибары были хотя бы каменными. А тут… Гнилое дерево, покосившиеся стены, провисшая крыша, окна на уровне колен… На окнах даже ставни сохранились — побитые долгой жизнью, выкрашенные синей краской, частично облупившейся. Слева к дому льнула каменная, некогда даже оштукатуренная пристройка габаритами примерно с сельский сортир. Теперь большая часть штукатурки осыпалась, обнажив неровную кирпичную кладку с включениями булыжников, известковых блоков и прочей камнеподобной хрени. Справа от домика располагались блекло-зеленые ворота и сколоченный из чего попало заборчик. И это при всем при том, что напротив, на четной стороне Шмидта, красовался новенький четырехэтажный коттедж. Хоть на рекламный проспект снимай.

Швед, не веря себе, еще раз поглядел на визитку.

— «Валорис-системы», — вслух прочел он. — Улица Отто Шмидта, тринадцать. Ничего не понимаю!