Вадим Панов - Дикие персы

— Так!

Изгрино резко газанул, и «Ауди» ужом протиснулся в мизерное пространство между стоящими впереди машинами. Очень быстрым ужом: никто опомниться не успел, а Изгрино уже оставил позади троих конкурентов.

— Так!!

И прибавил, пускаясь в погоню за лучшими гонщиками лиги. Они проиграли ему неделю назад, разозлились, и поэтому сегодня на дороге будет жарко.

— Тем лучше, — пробормотал Изгрино.

— Ты что-то сказал?

Работающий на громкой связи телефон стоял в держателе, и Саша слышала каждое слово воина. Который сегодня стал гонщиком.

— Сказал, что всё хорошо, — ответил Изгрино, плавно объезжая зазевавшуюся «Тойоту». — Как дела у тебя?

— Они грамотно отсекли дорожную полицию, — медленно произнесла слушающая полицейскую волну женщина. — Ложные вызовы, пара настоящих ДТП, пара наглых нарушений… Все патрульные заняты, так что у вас есть шанс не только доехать до финиша, но и не попасться.

— А Кронштадт?

— О нем они тоже не забыли.

— Отлично! — Сто десять миль в час, впереди красные огоньки конкурентов. Впереди схватка: мотор против мотора, мастерство против мастерства. Он один, их четверо. Всегда бы так! Изгрино громко смеётся. — Я счастлив, любимая, я счастлив!

— Будь осторожнее, — просит Саша. — Дорога очень скользкая.

— Тем веселее.

Он не рисуется, ему действительно хорошо.

Сто двадцать миль на спидометре. Три мили до Кронштадта, Изгрино уже пятый. Новички, распальцовщики и слабаки остались позади: или уступили дорогу, или были стремительно обогнаны матово-чёрным болидом. Семь машин позади, но Изгрино никогда не считал их водителей конкурентами, понимал, что основные проблемы ему доставят четверо лучших.

— Если верить радиопереговорам, дорожная полиция до сих пор не получила сигнала о гонке, — очень спокойно докладывает Саша. — Может, камеры барахлят?

Изгрино знает, что молодая женщина страшно переживает, и благодарен ей за сдержанность.

— После Кронштадта получат.

— Наверняка.

— Я успею, — щурится Изгрино. — Я разберусь с ними сразу после Кронштадта и первым доберусь до Краснофлотского.

Остров Котлин пелотон пролетает, едва заметив. Гонщики опасались перехватчиков, но группа прикрытия сработала на «отлично», и потому опасным Кронштадт остался лишь в их воображении: чиркнул мимо да пропал.

— Пора!

— Удачи.

— Спасибо.

«Ауди» резко атакует «Крайслер». Улучил момент, вклинился между корпусом конкурента и отбойником и не отступает, не позволяет выдавить себя обратно, честно показывая, что готов к столкновению.

— Вонючка! — Дима пытается прибавить, оторваться от неизвестного и вновь «захлопнуть калитку», но не получается: человек за рулем «Ауди» водить умеет. — Урод!

— Что? — отзывается Олег.

— Мне его не убрать!

— Хреново. — Олег знает, что Дима четвёртый, и понимает, кто в него упёрся. — Попробуй придавить к отбойнику.

— Пробую…

Цена вопроса — жалкие дюймы. «Крайслеру» достаточно оторваться на пару футов, изменить своё положение хотя бы на пару градусов, добавить здесь, убрать там, и «Ауди» придётся отступить, придётся остаться пятым, но… Но нет у «Крайслера» этих самых дюймов и градусов. Наоборот, «Ауди» давит, заставляет Диму брать правее, уклоняться и в конце концов уходит вперёд, мощным рывком отыграв целый корпус. «Крайслер» пытается догнать обидчика, но на пустой дороге «Ауди» не оставляет ему шансов.

— Дерьмо!

Сто тридцать миль в час. Больше половины пути позади. Видеокамеры снимают лишённые номеров бамперы, автоматическая система воет о дерзком, в разы, превышении скоростного режима, но полицейских нет и, хотелось бы надеяться, не будет.

— Я не хочу выиграть! — рычит идущий первым Олег. — Я хочу, чтобы он проиграл!

И пропускает «Мазду». Не сообразивший, что к чему, Колян возглавляет гонку и улетает вперёд, а вот Данила поддерживает приятеля:

— Вместе не пустим.

И слышит довольный ответ:

— Договорились.

— Он рядом!

— Вижу!

Изгрино понимает смысл согласованных маневров, и его глаза леденеют: две машины способны намертво закрыть дорогу.

— Так нечестно!

— Они и не обещали!

Саша не видит происходящего, но понимает жизнь и правильно интерпретирует услышанное. Она гордится избранником, но опасается, что азарт его погубит.

— Они меня боятся!

— Ты добился того, чего хотел.

— Ещё нет! — Изгрино давит на газ. — Я собираюсь победить.

Сто сорок миль в час. Мокрый асфальт. Сразу за обочиной — волны. Автомобили летят по ночному КАДу, и нет для их водителей ничего более важного, чем приехать первыми. И ради победы они готовы на всё.

«Ауди» атакует, но его умело «обрезают», уверенно оставляя позади. «Ауди» бесится, ревёт, резко меняет траекторию, но ничего не помогает: с двумя согласованно маневрирующими машинами ему не справиться.

— Дерьмо! — Изгрино готов убить всех на свете. — Суки!

Врезаться в бампер? Слететь с трассы, но отомстить подлецам? Что делать?

— Дерьмо! — неслышно вторит ему Олег, но совсем по другому поводу.

Впереди цистерна. Цистерна и фура. Колян их уже обогнал, Колян выигрывает ярдов четыреста, если не больше, но сейчас не о нём, не о Коляне, который, считай, победил. Сейчас нужно решить, как не позволить «Ауди» воспользоваться изменившимися обстоятельствами.

— Он не успеет! — кричит Данила.

Нет, успеет. Изгрино тоже замечает фуру, понимает, что недругам придётся перестраиваться, сосредотачивается и берёт левее.

— Он не сможет!

И не смог бы. По сути, ничего не изменилось, впереди всё те же два бампера, но Изгрино обманывает противников: в тот миг, когда «Мицубиси» и «Субару» начинают обгонять медленных великанов слева, «Ауди» резко уходит правее, прибавляет и прорывается между здоровенными колёсами грузовиков и отбойником.

— …дь!

— Обманул!

— Ещё нет!!

Олег… Олег не знает, как можно одним словом назвать охватившее его сочетание бешенства, ярости, злобы, ненависти, обиды, разочарования и снова ненависти. Олег до упора вжимает в пол педаль газа и пытается подрезать «Ауди», в безумной попытке заставить его сбросить скорость. Олег ошибается два раза. Во-первых, он ошибается в водителе «Ауди», который не собирается отворачивать или тормозить. Во-вторых, он ошибается в маневре, совершенно позабыв о мчащейся в правом ряду цистерне. И следующей фуре. И вторая ошибка становится роковой, потому что Олег не успевает среагировать на отчаянный рёв клаксона.

Тяжёлый «МАЗ» врезается в низенькую «Мицубиси», резко разворачивает её на мокром асфальте так, что корма погибающей легковушки успевает ударить «Ауди», который из-за этого кидает влево. Цистерна пытается тормозить, но скорость слишком высока, и торможение превращается в занос. «Мицубиси» втягивает под «МАЗ», а развернувшийся «Ауди» — под саму цистерну. Машины плющит, тянет по асфальту, а в получившееся препятствие входит не успевшая ничего предпринять фура. Некоторое время куча железа скользит по дороге, ужасающе скрипя и выбивая из асфальта искры, затем теряет скорость, останавливается, водитель цистерны выскакивает из мятой кабины и бросается прочь. Он не подлец, он просто чувствует запах бензина и понимает, что не сможет никому помочь. Да и некому помогать, потому что водители «Ауди» и «Мицубиси» где-то между брюхом и дорогой, а места там почти нет. А кабина фуры искорёжена до неузнаваемости.