Вадим Панов - Ребус Галла

— Золото?

Копыто и Контейнер переглянулись.

— Големы, наверное, чего-то охраняют?

— Иди ты на фиг, Иголка! Сам с куклами дерися!

— Он нас специально заманивает, чтобы големам сдать!

— Типа, думает, что мы совсем дураки!

— Но ведь я живой вернулся! — взвыл Иголка, поражаясь тупости сородичей. — Там место такое есть, типа стройка человская, а в подвале — дверь тайная. Големы в эту дверь нырнули, ну и я следом. Тама они потерялись, и их склад я не нашел, но это фигня. Там не склад, они там ходят, куда придется, надо только от них уворачиваться.

— Ага! Наперегонки бегать!

— Зато я тама золото нашел! — Иголка огляделся и, убедившись, что поблизости от остановки нет ни челов, ни сородичей, продемонстрировал приятелям самую маленькую из прихваченных статуэток. — Вот!

Сдавать добычу было жалко до слез, но боец понимал, что без доказательств ему никто не поверит.

Эффект драгоценность произвела ожидаемый. Копыто с Контейнером одновременно облизнулись и потянули руки вперед:

— Дай посмотреть!

— Берите, — великодушно разрешил Иголка, передавая статуэтку уйбую. — Третья часть — моя!

— Настоящая! — Копыто быстренько ощупал сокровище и даже попробовал его на зуб. — Мля, настоящая!

— А то!

— И что, золото тама просто так валяется? — недоверчиво спросил Контейнер.

— Не, в порядке стоит на полочке.

— Одно?

— Я же говорил: големы по коридору ходят иногда.

— Но от них можно спрятаться?

— Я сумел, — гордо ответил Иголка.

— Тогда зачем ты нам про золото рассказал? — подозрительно осведомился Контейнер. — Пришел — забрал, ушел — пришел… Ты, мля, мог бы сам озолотиться, сука.

— Не сходится, боец, — поддержал Контейнера уйбуй. — Похоже, снюхался ты с Гниличами, в натуре.

— Тама главное золото в виде статуи большой стоит, — объяснил Иголка. — Я один не утащу. Вот и позвал вас.

— Тогда понятно, — заулыбался Контейнер. — Тогда по-товарищески.

— Да, Иголка, раз ты наш честный брат, то рассказывай все по порядку, — велел Копыто. — Где дверь секретная и как големы туда-сюда ходят.

— Осмелел? — язвительно осведомился боец. — Уже не пугаешься?

— Мне по фигу, Иголка, у меня девальвация.

Суббота — замечательный день.

К обычным гостьям клуба — молоденьким студенткам, красавицам-содержанкам и ухоженным домохозяйкам — присоединяются их деловые подруги. Те, что в будни заглядывают в «Кастрюлю» исключительно по вечерам или ранним утром, сосредоточенно занимаются спортом и тут же покидают гостеприимные стены, торопясь окунуться в очередной рабочий день. Сегодня же они никуда не спешат, появляются не столько позаниматься, сколько провести время. От души резвятся в бассейне, долго не вылезают из сауны, укладываются на долгий массаж, а после, разморенные и довольные, заводят бесконечные беседы в гостиных или ресторане.

Женщины. Много довольных и расслабленных женщин.

В обычную субботу Инций появлялся в клубе ближе к обеду, обязательно в сопровождении модельного вида подружки — ибо большинство женщин обращают внимание не на красивых мужчин, а на мужчин с красивыми женщинами — и начинал медленный обход владений, тщательно выбирая ту, что станет единственной на ближайшую ночь. Или одной из единственных — смотря по настроению. Шутка здесь, анекдот там, заранее продуманная «импровизация», новая сплетня… и вот он уже подает очередной гордячке халатик после бассейна, смеется, предлагая освежиться коктейлем, ведет на ужин, а после…

Суббота, право, замечательный день.

Но только не эта.

Инций опрокинул очередную рюмку водки и посмотрел в зеркало.

— Доигрался?

И тут же поморщился, ухватившись рукой за живот.

Если уж навалилось со всех сторон, значит, навалилось. Покалывание в боку превратилось в постоянную боль. Еще не сильную, просто зудящую, но Инций знал, что пройдет совсем немного времени, и станет хуже. Однако ложиться на операцию нельзя, поскольку необходимо решить проблему Маргариты. И еще нужно западную гостиную переделать, давно ведь собирался поставить в ней золоченую мебель. И люстру заменить…

Огромным усилием Инций заставил себя отвлечься от гостиной и вернуться к более насущным проблемам.

Операция — это несколько выпавших из жизни дней. За это время Маргарита, учитывая ее потрясающую цепкость, успеет провести судебное заседание с нужным для себя исходом — и пиши пропало.

Разведут к чертовой матери, и все. Инций вздохнул. Спящий выбрал самую мудрую позицию, уснул, и ничего его не касается. А нам живи, мучайся!

И еще Кортес…

При воспоминании о встрече с наемником конца передернуло. Мало того, что страху натерпелся, гадостей всяких наслушался, так еще этот подлец не мог сделать вид, будто не узнал его. Взял бы деньги да решил проблему Маргариты раз и навсегда!

— Нет, убивать женщин нехорошо. — Инций вымученно улыбнулся своему отражению. — Такие фокусы не для меня.

Многочисленные подробности, которыми щедро поделился Кортес, окончательно убедили конца, что смерть Маргариты — не выход. В смысле выход, конечно, но будет лучше, если она сама как-нибудь издохнет, без вмешательства будущего бывшего супруга. Ну, то есть вмешаться, наверное, придется, но только в самом-пресамом крайнем случае.

«А подойдет ли западной гостиной позолоченная мебель?»

«Думай о Маргарите!» — одернул себя Инций.

«А что о ней, мегере, думать? Натравлю адвокатов, пусть отдувается!»

«Тогда думай о себе!»

«Что делать с давшим трещину организмом? Вдруг в самый неподходящий момент он выкинет какую-нибудь пакость, и…»

Живое воображение конца услужливо изобразило могильный камень. Скромный, но не дешевый мраморный прямоугольник с высеченным в уголочке вензелем. Фотография… Нет, к черту фотографию — небольшой бюст сверху. А под ним вместо скорбных дат — список женщин. Вот здесь фотографии будут уместны. Правда, камень тогда придется делать побольше, если перечислять имена достаточно мелким шрифтом и фотографии взять не очень большие, то монумент можно сделать всего семи-восьми футов высотой. А рядом обязательно поставить скамеечку, чтобы друзья приходили, читали и завидовали…

— Тьфу!

Инций хлопнул себя по голове и выпил. Мысли привычно скакали с пятого на десятое, однако на сей раз конец убедил себя в том, что легкость сия есть симптом зловредного контингентированного выползня, возможно, стреловидного. А то и инфекционного!

— Надо что-то делать. Спасаться как-то надо.

Но как?

Для начала следовало бросить пить. Инций швырнул опустевшую бутылку в мусорную корзину, уселся в кресло, подпер подбородок кулачком и попытался задуматься. Однако мысли о послужном списке не отпускали.