Алекс Холоран - Агент высшей сущности. Том 2

— Согласен. Но как-то заработать на учёбу в следующем году я тоже должен.

— Несомненно. Но не в урон той же самой учёбе.

Спорить нет никакого смысла — он прав. Лучше со всем согласиться и убраться восвояси.

— Я с вами полностью согласен. Больше такого не повторится.

— Очень на это надеюсь, — сказал Клим Станиславович, поднявшись со своего места, и протянул мне руку. — Каждый ученик важен для школы. И каждое отчисление — словно серпом по яйцам. Надеюсь, Михаил, мы друг друга поняли.

Мы вместе засмеялись и пожали друг другу руки. Хорошо, что все проблемы, связанные с железом, мы с парнями уже оперативно решили, и я мог наконец выйти из аврального режима работы и заняться учёбой. Так что, своё обещание я сдержу.

— Кстати, я уже зарегистрировался на вашем сайте и нашёл там пару знакомых коллег из Москвы.

— Ого! Вот это новость! И как вам?

— Удобно, — подмигнул он. — Но можно кое-что подправить. Я уже скинул свои предложения в техподдержку.

— Обязательно посмотрим и примем к сведению!

— Не сомневаюсь, — кивнул он. — Пожелаю вам удачи. И не подведите, Юсупов. Школа тоже в вас нуждается.

— Как и я в ней. До свидания!

Вот так забавно прошла моя первая «порка» у начальства школы. Надеюсь, на вторую не нарвусь. Разрешив проблемы с сайтом, я снова вернулся к прежней жизни, не считая утраты связи со своей девушкой. В какой-то момент я решил приехать к ней на очную ставку и наконец закрыть вопрос тупой ревности. Не люблю оставлять взрывоопасные висяки за своей спиной. Хотя вру — я так и не решил вопрос с Самойловой, а она всё ждала меня в гости и продолжала названивать.

Я даже не думал, что найдётся такое имение, которое превзойдёт по роскоши дом Ксении Самойловой. Именно таким был шикарный особняк семьи Вознесенских: помпезная пятиэтажная вилла с колоннами в стиле барокко и огромная придомовая территория, размером с целый парк, ухоженная и красивая даже в сезон дождливой и грязной питерской весны. Высокий забор из калёного железа, ворота и охрана. Я не стал тревожить Белова, и прехал решать вопросы личной жизни на такси. Центр города, небольшие пробки, и вот я уже здесь.

Как ни странно, после недолгого выяснения моей личности охрана всё-таки впустила меня на территорию. Видимо, Мария уже давно на всякий случай дала им мои данные. Меня проводили к крыльцу, где я встретился с высоким крепким мужчиной в костюме дворецкого.

— Добрый день, господин Юсупов.

— Здравствуйте. Я бы хотел увидеть Марию Вознесенскую.

— К сожалению, это невозможно. Госпожа распорядилась о том, чтобы вы её не беспокоили.

Ага. Меня так легко впустили, из-за чего я расслабился и начал наивно полагать, что смогу пробиться к Маше без её на то одобрения.

— Так почему меня пустили на территорию? — задал я резонный вопрос.

— Всё потому, что в отличии от госпожи Вознесенской с вами очень хочет поговорить Юрий Викторович Вознесенский, её отец.

О да! Похоже, пора уже познакомиться с её папой-селекционером силавиров.

— Тогда ведите к нему.

— Давайте сперва войдём в дом, — предложил дворецкий, и мы вместе прошли через высокие резные двери.

Я остался раздеваться в парадной, пока слуга отправился выяснять, сможет ли в данный момент отец Маши меня принять или нет. Пока его не было, я позволил себе пройтись по залу с широкой лестницей посередине. Блестящий мрамор, позолоченные элементы декора, картины и огромная люстра — ничего такого необычного, что я бы не увидел в других подобных местах. Я встал у зеркала, на всякий случай осмотрев себя с ног до головы: от того изнеженного хорошей жизнью мальчика не осталось и следа. Чёрный хорошо подогнанный костюм очерчивал статную фигуру, выточенную в изнурительных тренировках с Беловым, а потом и Власовым. Лишь зарождающиеся мешки под глазами говорили о том, что последние месяцы работы с сайтом меня немного потрепали, да и шрам на переносице, который я оставил себе в память о своих ошибках.

Наконец, дворецкий спустился ко мне и повёл наверх к своему господину. Мы поднялись на четвёртый этаж и прошли коридорами с красивыми красными коврами, расстеленными на паркете. Впереди меня ждала закрытая дверь кабинета отца Маши.

— Юрий Викторович просил передать вам, — вдруг шёпотом произнёс дворецкий, когда мы остановились возле двери, — что он сможет дать вам на беседу не больше пятнадцати минут.

— Большего и не потребуется, — кивнул я, не совсем понимая, о чём буду с ним разговаривать.

Слуга открыл дверь и пригласил меня войти. Как только я оказался за порогом кабинета, дверь закрылась, и я ощутил дежавю. Снова широкий стол, только хозяин дома сидел не за ним, а устроился в кресле рядом с камином, в котором тихо потрескивал костёр. Молча указав рукой на кресло напротив, мужчина с кудрявыми седыми волосами и острыми чертами лица стал наблюдать за моими действиями. Наконец я оказался в кресле напротив него:

— Здравствуйте, Юрий Викторович. И, приятно познакомиться с вами, — сказал я, подав руку, но молчаливый собеседник проигнорировал этот жест.

Оценивающе осматривая меня, отец Маши перебирал монетку между пальцев правой руки. Наконец он оставил это занятие и произнёс:

— Михаил, — кивнул он. — Значит, наконец соизволил явиться? Что ж, тогда мы можем обсудить с тобой один очень острый насущный вопрос… мою дочь.

— Да.

— Я уже давно навёл справки о тебе и твоей семье. Ничего выдающегося, — махнул он рукой. — Бедный род без гроша за душой.

С этим сейчас можно было поспорить, но раньше времени скандалить с хозяином дома я не собирался.

— Что ещё вы обо мне узнали?

— То, что ты встречаешься с моей дочерью. И уже давно.

В его карих глазах отражался огонь от камина, делая сухопарого мужчину похожим на графа Дракулу. Суровый мужик…

— Я знаю, вы против этого.

— Это так. Будучи главой рода, я обязан думать о его будущем. К сожалению или к счастью, оно исключает твоё присутствие в нашей с Марией жизни.

— Вы обладаете даром прорицания? — усмехнулся я, решив так же прямо ответить на его недвусмысленное «фе» в мою сторону.

— Дерзость — плохая черта, Михаил, — хмуро взглянув на меня, произнёс Вознесенский. — Часто она имеет склонность приводить человека в могилу.

— Это угроза?

— Нет, — пожав плечами, ответил он. — Скорее, напутствие ребёнку от взрослого человека. Моё время очень дорого, Михаил, поэтому буду краток — в этом доме тебе не рады, и в следующий раз его ворота для тебя будут закрыты. И Мария больше никогда не взглянет и не заговорит с тобой. Ты для неё — никто. И в твоих же интересах забыть её.

— Никогда не говорите никогда, — задумчиво проговорил я, осознав, что не ожидал от этого разговора иного исхода.