Макс Фрай - Зеленый (темный). Том 3 [litres]

– Знал бы ты, как я рад! – признаётся Нёхиси. – Очень удачно вышло, что ты меня сам однажды вслух попросил тебя беречь. Иначе вмешиваться было бы не по правилам… Ай, да я бы на них всё равно забил! Сила, которая подошла к тебе слишком близко, по сути прекрасная, но очень уж грубая в своих проявлениях. Я совсем не уверен, что под её напором ты устоишь. Не серчай, я знаю, что ты даже в слабости круче всех в мире. Просто люди слишком хрупкие штуки, а ты отчасти всё ещё человек. Я, если что, не готов без тебя оставаться. И не намерен к такому готовиться. Лучшая в моей жизни игра – дружить.

Я отбираю у Нёхиси гроздь винограда, потому что свой на нервной почве уже как-то незаметно доел, и говорю:

– На таких условиях я согласен считаться твоей добычей. Да хоть твоим бизнес-ланчем. Вообще всё равно, кем и чем.

– Спасибо, – улыбается Нёхиси. – Про бизнес-ланч шикарное предложение. Но я им вряд ли воспользуюсь. Сам подумай, какой из меня бизнесмен?

– Ну такой… эээ… На всю голову всемогущий. Предположим, это называется так.

Нёхиси, страшно довольный, энергично кивает:

– Вот именно! – и тут же пихает меня локтем в бок: – Ты только посмотри на эти заборы!

– А что с заборами?

– Сам не видишь? По-моему, ты винограда объелся, – смеётся Нёхиси. – Не понимаю, зачем люди из него вино делают, и так эффект будь здоров.

– Да потому что они, бедолаги, с тобой по ночам не гуляют, – мычу я с набитым ртом. – Тут нужно комплексное воздействие. Виноград без ночной темноты и всемогущего друга – совершенно не то.

Нёхиси отпрыгивает от меня метров на десять и спрашивает:

– Так легче? Давай, трезвей! И внимательно посмотри на заборы. В каждом теперь есть дырка! Причём довольно большая, чтобы взрослый человек легко мог пролезть. Все заборы дырявые, без исключения, я специально всю дорогу смотрел. Это же твоя идея? Я угадал?

– Слушай, – вспоминаю, – ну точно же! Я в детстве мечтал, чтобы приняли специальный закон про дырки в заборах. Если уж кто-то зачем-то забор построил, обязан сразу в нём проделать дыру. Потому что в городе не должно быть закрытых дворов, это просто нечестно. Человек имеет право ходить везде. А лазать через заборы не все умеют. Женщинам, например, в юбках трудно. И старикам. И тем, у кого от высоты голова кружится – ещё, чего доброго, упадут. Какой я, оказывается, был умный! Как есть вундеркинд. Совершенно об этом забыл, а то давно подбил бы тебя что-то такое устроить. Но, получается, теперь уже и не надо? Всё случилось само?

– Считай, что само, – подтверждает Нёхиси. – В городе много чего как бы само появилось с тех пор, как твой хаос повадился здесь гулять и дурить ему голову. Улицы, освещённые факелами, как на вашей изнанке; зеркальные подворотни, где теряешь чувство опоры, словно летишь; бар, где курят внутри, и никто не скандалит; ящики для пожертвований с табличками: «Складывайте сюда свои забытые сны». И надувные плоты с духовыми оркестрами, иногда плывущие по реке, и танцы на крышах, и внезапные ярмарки среди ночи на площадях. И пустыри, засаженные пальмами, и апельсины на тополях.

– Но, кстати, апельсины с деревьев исчезали мгновенно. Максимум висели полдня. Да и всё остальное тоже не задерживалось надолго. Было, и раз – прошло. С другой стороны, наваждения есть наваждения. Странно было бы требовать от них постоянства. Хотя апельсинов и курящего бара до сих пор страшно жаль!

– Зато пляж продержался всё лето, – напоминает Нёхиси. – Шикарный был у нас пляж! Стал настолько реальным, что теперь все уверены, будто его построила мэрия. Скандалы вокруг него бушевали нешуточные, одни требовали немедленно убрать безобразие, другие стали его защищать. Неплохая карьера для наваждения. Всем пример!

– Так вроде бы пляж на Лукишках действительно построила мэрия, – неуверенно говорю я. – Они молодцы, конечно. От людей, да ещё и чиновников я такого безумства совершенно не ожидал.

– Да, пляж построила мэрия. Теперь это так. Подтверждено горой документов, свидетельств и счетов за доставку песка. Но началось всё с того, что однажды ночью на центральном проспекте внезапно сам собой появился невозможный, нелепый, прекрасный пляж. И так хорошо вписался в реальность, а главное, так ей понравился, что реальность сама себе убедительно объяснила, откуда он взялся. И за компанию людям, её населяющим. Ну и всем остальным.

– Надо же. И меня, получается, провела! Я же был совершенно уверен, что хаос хаосом, чудеса чудесами, но пляж на Лукишках – дело человеческих рук.

– Тебя провести легче лёгкого, – смеётся Нёхиси. – Потому что удивляться и восхищаться ты любишь больше, чем внимательно наблюдать. Но так даже лучше. В смысле, удовольствия больше. Не уродись я всеведущим, сам обязательно стал бы таким.

– Это да, – подтверждаю. – Хлебом меня не корми, дай лишний раз удивиться. А лучше – сразу офонареть. Ну, сегодня точно всё получилось. Лихо оказался закручен этот пляжный сюжет!

– Да не то чтобы лихо. Штатная ситуация. Здесь у вас положено так. Чудо может длиться в человеческом мире, если договорится с реальностью, как та будет себе его объяснять. Или другой вариант: если чудо будет показываться только изредка, избранным или случайным счастливчикам и останется тайной для всех остальных. Лично мне оба варианта нравятся, оба в равной степени нелепы и хороши. Но есть ещё один способ. В этом мире он очень редко работает. Но нам вполне может и повезти.

– Что за способ?

– Когда чудо постепенно изменяет реальность до состояния, в котором оно начинает считаться нормой. И объяснять уже никому ничего не надо, просто теперь здесь – так.

Это был какой-то, прости господи, альтернативный суперрекорд. До Марбурга он добирался почти неделю; впрочем, без вмешательства мистики междугородних трасс, а исключительно по велению сердца. Потому что мог.

Стоило выехать из города, как властный зов Чёрного Севера, сотрясавший внутреннее пространство, ослаб до деликатного шёпота, по ощущению до смешного похожего на «кис-кис-кис». Так приманивают, чтобы угостить и, если дастся, погладить недоверчивого дворового кота. Приятная роль! Эдо вжился в неё мгновенно и, что называется, охамел. Потому что Чёрный Север Чёрным Севером, мистика мистикой, Большая Судьба Большой Судьбой, даже соблазнительный шёпот хаоса легче легкого игнорировать, когда не просто так едешь по трассе, а как бы летишь к неведомой, но желанной цели выпущенной стрелой, но пролететь со свистом мимо множества городов, один прекрасней другого, не погуляв там как следует – это был бы уже не он.