Евгений Прядеев - Искра Бога [СИ]

— Прекратите так её называть! — буквально взвизгнула ведьма. — У Богини есть имя, и не следует его коверкать в угоду своему невежеству.

— Я правда не хотел никого оскорбить или обидеть, — изображать раскаяние не пришлось, потому что мне действительно было очень неловко. — Но вот только понятнее всё равно не стало. Как зовут вашу покровительницу? И при чем здесь Баба Яга? Только не говорите, что эта старуха из сказок и есть богиня…

— Истина зачастую может оказаться намного удивительнее, чем только можно было себе представить, — с грустной улыбкой покачала головой Ольга Александровна. — Наши боги милостивы и давно уже простили людям их короткую память.

— Мне кажется, что кто-то сейчас намеренно тянет время, — недовольно процедил Эдик. — Андрей, всё очень просто. Богиня путей, научившаяся ходить между мирами, умница и красавица. Наши предки называли её Ягиней. Одни говорили, что она дочь Вия, владыки Подземного царства, а другие верили, что она была рождена обычным человеком, но чем-то приглянулась Макоши. Как там было на самом деле, думаю, что боги и сами уже не помнят. Единственное, что известно точно, так это наличие у Ягини скверного характера.

— Эдуард Алексеевич! — вскричала ведьма, судя по всему, испуганная столь вопиющим пренебрежением по отношению к целой богине. Впрочем, господин полковник на её выкрики не обратил ни малейшего внимания и спокойно продолжал свой рассказ, а Ольга Александровна смогла только обессиленно прижать руки к щекам и вместе с нами продолжать его слушать.

— Гордячка была, каких свет не видывал, — говорил тем временем Эдик. — Лихая, свободолюбивая… Короче, бой-баба!

— Эдуард Алексеевич, — простонала ведьма, снова, впрочем, оставшись неуслышанной.

— Но с приходом христианства на Русь память о старых богах из людей чуть ли не каленым железом искоренять стали, вот и про Ягиню забыть пришлось, — продолжал свой рассказ Эдик. — Хотя и зря, как по мне. При всей её характерности Ягиня была одной из самых почитаемых богинь на Руси. Детей любила, к ней всегда обращались, если малым здоровья или счастья просили. От неверного выбора хранила, дорогу в жизни подсказывала. Но самое главное, славяне верили, что именно Ягиня встречает души умерших и отводит в Подземное царство, оберегая таким образом от неприкаянности и перерождения в нечисть. Поэтому и не исчезла Ягиня из памяти людской, а превратилась в персонаж детских сказок. Баба Яга, костяная нога!

— Да ладно, — услышал я рядом с собой возбужденный голос Мирона. Судя по всему, он был поражен рассказом Эдика не меньше моего. Я с удивлением посмотрел на невесть как оказавшуюся в моей руке зажжённую сигарету и продолжил внимательно слушать столь необычную историю.

— Да-да, — усмехнулся Эдик. — Именно та старуха, живущая в лесу и ворующая детей. И это уже совсем не та красавица, при виде которой все мужчины теряли дар речи, а некоторые и вовсе без чувств падали.

— А как же избушка на курьих ножках? — справился, наконец, я с замешательством.

— Да всё просто, — заулыбался полковник. — Так и знал, что вы об этом спросите. Это ворота в мир мертвых. Естественно, что образ собирательный, да и дома раньше часто ставили на столбы, подальше от сырости. Чтобы сваи не гнили, их окуривали дымом, отсюда и слово «курьи». Понятно?

Эдик посмотрел на нас с Мироном, широко улыбаясь, а я дернул рукой, осознав наконец, что сигарета догорела до фильтра и уже начала потихонечку жечь мои пальцы.

— Интересно и познавательно, — ответил я полковнику. — Рассказывать ты, конечно, умеешь. Это всё, конечно, хорошо, но вот только я всё равно не понял, при чем здесь оборотни.

— Емае, Андрей, — развел руками Эдик. — Я думал, что ты сообразительнее. Ягиня гордая была и в девках почти полжизни проходила. Сладить с ней ни у кого не получалось, пока она Велеса не повстречала. Впрочем, у них поначалу тоже стычка приключилась, причем серьезная, землю потрясти хорошо успели, но победителя так и не выявили. А как поняли, что достойны друг друга, так между ними любовь и возникла.

— Велес создал оборотней, — ошарашено сказал Мирон. — И в книге Ягини есть рецепт, как это сделать. Так?

— Не так! — закричала Ольга Александровна. — Там нет никаких рецептов от Велеса, уж я-то знаю.

— Может быть, вашему племени они просто не открылись, — уперся Мирон. Его лицо моментально покраснело, а плечи напряглись.

— Так ты думаешь они тебе откроются? — продолжала распаляться ведьма. — Только тебя и ждали сердешного.

Мирон с ведьмой стояли друг напротив друга, упрямо наклонив головы, как быки перед схваткой, а полковник только хохотал, наблюдая за их перепалкой.

Я же отметил про себя, что Эдик сейчас открылся для меня с новой, немного неожиданной стороны. Такого вольготного отношения к богам я от него не ожидал. Пускай это старые боги, их влияние в современном мире не так уж и велико, но они все равно остаются богами.

Эдик же рассказывал о Ягине с такой уверенностью, как будто когда-то был знаком с ней лично. Более того, он держался так, словно чувствовал себя ровней богине, и это рождало в моей голове всё новые и новые вопросы.

Жалко только, что Эдик мне на них вряд ли ответит.

Сам господин полковник в этот момент явно не задумывался о том, какие мысли бродят у меня в голове. Он глубоко вздохнул и обратился к стоявшей напротив раскрасневшейся ведьме.

— Ольга Александровна, давайте обойдемся без эпических сражений и дешевых аттракционов. Отдайте мне книгу.

— Всё-таки Эдик тот ещё мутный тип! — в очередной раз пробурчал Мирон, выдыхая струю белого сигаретного дыма.

Я уже отчаялся считать, сколько раз мой напарник повторил эту фразу, поэтому только глубокомысленно вздохнул и ничего не ответил. Ну а зачем, скажите, комментировать очевидные вещи?

— Приехал, нагнал туману, задурил голову несчастному старику и отобрал у ведьм книгу. А потом сел в машину и укатил обратно в столицу, никому ничего особенно не объясняя! — продолжал ворчать Мирон. — Мы что, мальчики на побегушках?

Единственная радость за последние полтора часа состояла в том, что у напарника всё-таки устало горло, из-за чего он практически перестал орать и снизил громкость голоса как минимум вдвое.

— Нельзя разве спокойно всё объяснить? — не успокаивался Мирон. — Андрей, что ты молчишь?

— Ну а что ты хочешь от меня услышать? — нехотя вынырнул я из состояния полудрёмы. — Это Эдик и учить его жизни уже поздно, все равно никакого толка не будет. Тем более, сам знаешь, мы гражданские, не всё и рассказать можно.

— Ну значит надо было не нас на экскурсию отправлять, а своих сотрудников, — пропыхтел Мирон. — Вон, Мерзкий с ним приехал, сразу видно, что не сильно уставший! Это я ещё молчу, какую он ряху наел от безделья на казенных харчах…