Оро Призывающий - Я убил Бессмертного. Том 4

– Если бы я знал, – Виссарион пожал плечами. – Встречу его – первым делом задам этот вопрос. Свои слабости всегда нужно знать.

Он вновь улыбнулся.

– Так вот. К чему я это. Вы спрашивали, почему я не несусь, сломя голову, сокрушать местное зло… Всё просто. Я не буду этого делать. Я разберусь, что вообще происходит в этом мире – разберусь издалека – и, если сочту, что всё действительно плохо…

– Запрёте его в этом мире, как это сделали с вами демоны? – сообразил Ханагава.

– Бинго! – Виссарион щёлкнул пальцами. – Именно так. Только – для надёжности – я запру не зло, а сам мир. И без дурацких условий вроде чьей-либо смерти – просто кристаллизация отдельного измерения, без возможности войти или выйти для кого-либо.

– Кажется, я знаю, откуда Готфрид набрался своих манер, – проворчал Алекс. – До встречи с вами он не был таким.

– О! – Виссарион поднял бровь. – Так бы знал его раньше, до того, как он попал ко мне?

Он хлопнул в ладоши.

– Что ж, я на ваши вопросы ответил. Пора и вам рассказать мне то, что меня интересует. Про Готфрида, про вас и про то, почему мы встретились. Скорее всего, оно как-то связано с происходящим здесь – хоть я пока и не знаю, как.

Алекс и Ханагава вновь посмотрели друг на друга.

– Ладно, – вздохнул Алекс. – Я начну, пожалуй, а док подхватит, если что. В общем, убив вас, Готфрид вернулся к себе домой – вот только прошло двадцать лет, и многое безвозвратно переменилось…

Хлопнула дверь трактира; Широ Ханагава машинально поднял голову – и, не найдя в вошедшем высоком мужчине ничего интересного, вновь перевёл взгляд на Виссариона.

…как он всё-таки воскрес? Нужно будет вызнать поподробнее. Точная информация о загробном мире произведёт настоящий переворот в науке!

– Что может пойти не так?

Голос Алекса был полон и сарказма. Виссарион не нравился ему – это твёрдый факт, и, в принципе, Ханагава мог бы его понять. Бессмертный маг себе на уме, живущий по совершенно странным законам и принципам…

С другой стороны, столько вопросов ещё можно задать! Такой простор для исследования!

– Ты их слышал, Док? – Алекс ткнул рукой в направлении слова в другой стороне трактира, вокруг которого уже собралась приличная толпа самых разных людей. Говорили они не то чтобы в полный голос, но всё-таки обрывки фраз долетали и до них. – Похоже, Готфрид тут, в этом мире.

– Да, но… – Ханагава поправил очки, – как, и зачем…

– Ой, да не всё ли равно? Мы вон тоже не гадали оказаться здесь, – Алекс махнул рукой и вернулся к еде.

– Что, если Готфрид получил наши сообщения в Тумане и пришёл за нами, вытащить нас, но пока не нашёл нужный мир? – предположил Ханагава. Алекс замер на пару секунд, а затем расхохотался.

– Готфрид? Спасти? Не смеши, Док. Может, когда-то он и сделал бы так, но этот, новый Готфрид – законченный эгоист, и теперь я вижу, откуда в нём это. Учитель-то передал ему не только знания!

Он покачал головой.

– Так вот. О том, что может пойти не так. Смотри, Док: Готфрид попадает в этот мир – так или иначе – а затем наш архимаг видит, что этому миру медленно наступают магические кранты. Как думаешь, каковы шансы, что это звенья одной цепи?

– Ну, если учесть, что мы почти ничего не знаем о том, почему…

– Девяносто девять и девять, Док, – отрезал Алекс. – И вот что будет дальше. Два могучих и гордых мудака сойдутся лбами и будут бодаться – но Виссарион всё же победит, у него и мощи побольше, и опыта.

– Несомненно, – согласился Ханагава. Этот факт действительно не вызывал вопросов – даже с научной точки зрения.

– А затем Виссарион сделает то, что обещал.

Над столом повисла короткая пауза.

– Запрёт этот мир? – поморгал Ханагава.

– Ага, – согласился Алекс.

– Но…

– Как мы видим, этот метод работает. Раз уж сработал на ком-то вроде него – значит, здесь и подавно всё получится.

– Погодите, Алекс, а как же мы?

– Док, – покачал головой бывший глава службы безопасности Крейна. – Ты вот вроде умный человек, светило науки, а порой задаёшь такие тупые вопросы. Нам-то что? Виссарион ведь будет уходить отсюда, не станет же он закрывать двери изнутри и оставаться тут добровольным пленником.

Да, пожалуй. Звучало ну очень нелогично.

– Уходя, он заберёт нас с собой, – продолжил Алекс. – Может, он даже их заберёт – это ведь наши американские друзья там сидят? Двое так точно.

Ханагава всмотрелся в дальний столик. И правда, что ли?.. А они тут какими судьбами?

– Может – может! – он на радостях так расщедрится, что даже вернёт нас в наш мир, – Алекс широко улыбнулся. – А вот Готфрид – он останется тут, потому что он и есть та штука, которую Виссарион хочет запереть – или, по крайней мере, тесно и неразрывно с ней связан.

– У нас нет точных доказательств…

– Ой, да брось. Это же Готфрид!

– Это же Готфрид, – вынужден был со вздохом признать японец.

– А затем – знаешь, что затем?

Ханагава поморгал.

– О… чём вы?

– Виссарион устранит из нашего мира единственного, кто мог бы всерьёз противостоять демонам, – мрачно подвёл итоги Алекс. – Сам он заниматься этим не будет – он ведь сказал, тараканов не выведешь, да и что ему за дело до отдельного мирка? Люк, Сенат и остальные… они на что-то способны, но только когда Готфрид руководит ими. Не сами по себе.

– Всё так плохо? – тихо произнёс Ханагава.

– Думаю, всё очень плохо, – Алекс продолжал улыбаться. – И… вот я и спрашиваю. Что может пойти не так?

– Что может пойти не так, действительно?

Господи, это самоубийство. Убегать из башни Крейна – это опасно, это рискованно, но есть ещё хоть какие-то шансы. Нападать на башню Крейна… это верная смерть. Разве нет?

– Слушай, – поморщилась Герда, окидывая его презрительным взглядом, – если ты боишься, то тебя тут никто не держит. Доедем до места сами, только машину оставь.

– Кто тебе сказал, что я чего-то боюсь? – взъярился Август. – Я… разумно предполагаю, что добром это не кончится! Знаешь, есть разница между смелостью – и безрассудством, помноженным на идиотизм.

– Отмазки, – покачала головой Герда. – Знаешь, Готфрид, насколько я успела его узнать – тот ещё козёл, но он, по крайней мере никогда не тушевался и не боялся повернуться лицом к…

Тяжёлая рука Люка опустилась девушке на плечо.

– Слушай внимательно, – судя по прорезавшимся басовитым ноткам, сейчас говорил больше Сенат, чем Люк. – Мы предупреждаем один раз. Не отзывайся так об Артуре Готфриде. Не смей.

Впрочем, в глазах – которые, во всяком случае, принадлежали Люку на все сто процентов – содержалась нешуточная угроза.

– Ой, ладно-ладно, он у вас святой, – Герда подняла руки. – Мы едем, или так и будем тут обсуждать?