Сергей Лукьяненко - Дозоры: Ночной Дозор. Дневной Дозор. Сумеречный Дозор [сборник litres]

Вздохнув, я поднялся:

– Что ж, тянуть не буду. Жара спала, пройдусь по лесу.

– Вечер скоро, – заметила Светлана.

– А я поблизости. Детишки говорили, что избушка где-то совсем рядом.

Светлана кивнула:

– Хорошо. Только подожди минуту, я сделаю тебе бутерброды. И компота во фляжку налью.

Дожидаясь Светланы, я осторожно заглянул в сарай. И обалдел. Мало того что дядя Коля разобрал и разложил на полу уже полдизеля, так рядом с ним азартно копался в моторе другой местный алкоголик, не то Андрюха, не то Серега. И были они так увлечены противоборством с немецкой техникой, что принесенный сердобольной Светланой «шкалик» так и стоял непочатым.

мурлыкал себе под нос дядя Коля.

Я на цыпочках отошел от сарая.

Хрен с ней, с машиной…

Светлана экипировала меня так, словно я не на прогулку вдоль лесной опушки собрался, а готовился к заброске в тайгу на выживание.

Пакет с бутербродами, фляга с компотом, хороший перочинный нож, спички, коробок с солью, два яблока, маленький фонарик.

Еще она проверила, заряжен ли мой мобильник. Учитывая несерьезные размеры леса, тот был совсем не лишним. В крайнем случае можно забраться на дерево – тогда точно достанет до соты.

А плеер с собой я взял сам. И сейчас, неспешно бредя к лесу, слушал «Зимовье зверей».

Особых надежд встретить ведьму в этот вечер я не питал. По-хорошему надо идти с утра, да и лучше бы – с командой. Но так хотелось найти подозреваемую самому!

И заглянуть в книгу «Фуаран».

На опушке я какое-то время постоял, глядя на мир сквозь сумрак. Ничего необычного. Ни малейших следов магии. Лишь вдалеке, над нашим домом, светящееся белое зарево. Волшебницу первого уровня издалека видно…

Ладно, пойдем глубже.

Я поднял с земли тень и шагнул в сумрак.

Лес превратился в зыбкое марево, в морок. Лишь отдельные, самые большие деревья имели в сумеречном мире своих двойников.

Ну и где детишки вышли из леса?

Их след я нашел довольно быстро. Через пару дней легкая цепочка следов успела бы растаять, но сейчас она еще была видна. Дети оставляют четкие следы, в них много Силы. Заметнее только следы беременных.

Никаких следов «женщины-ботаника» не было. Что ж, они могли и стереться. Но скорее эта ведьма давно позаботилась не оставлять следов.

А вот детские следы не затерла! Почему? Оплошность? Русское «авось»? Или умысел?

Что ж, гадать не стану.

Я зафиксировал в памяти отпечатки детских ног и вышел из сумрака. Следов я больше не видел, но чувствовал, куда они ведут. Можно отправляться в путь.

Но вначале я старательно замаскировался. Конечно, это не та скорлупа, что надел на меня Гесер. И все-таки маг более слабый, чем я, сочтет меня человеком. Вдруг мы переоцениваем силы ведьмы?

Первые полчаса я бдительно оглядывал окрестности, на каждый подозрительный куст смотрел через сумрак, временами произносил простенькое поисковое заклятие. В общем – вел себя по учебнику, как дисциплинированный Иной, ведущий облаву.

Потом мне это наскучило. Вокруг был лес – пусть маленький, пусть не слишком-то здоровый, но все-таки не изгаженный туристами. Быть может, потому и не изгаженный, что всего-то леса – пятьдесят на пятьдесят километров? Но здесь водилась всякая лесная мелюзга вроде белок, зайцев и лис. Волков – настоящих, не оборотней – тут, конечно, не было. Ну и не надо нам волков. Зато было вдоволь подножного корма – один раз я присел у кустов дикой малины и минут десять обирал чуть подсохшие сладкие ягоды. Потом я наткнулся на целое поселение белых грибов. Да что там поселение – это был настоящий грибной мегаполис! Огромные, нетронутые червями белые грибы, и никакой мелкой шушеры, никаких опят и моховиков. Вот уж не знал, что в паре километров от села можно найти такой клад!

Некоторое время я колебался. Вот бы собрать все эти белые, принести домой и вывалить на стол к удивлению тещи и восхищению Светланы! А уж как Надька будет вопить от восторга и хвастаться соседским малышам удачливым папой!

Потом я подумал, что после такой добычи (ну не буду же я волочь ее в дом тайком) вся деревня кинется в лес на грибную охоту. И местные пьяницы, которые рады будут продать грибы на трассе и купить водки. И бабушки, для которых подножный корм – основное средство выжить. И все местные ребятишки.

А где-то здесь, в лесу, пошаливают волколаки…

– Не поверят же… – горестно сказал я, глядя на грибную поляну.

Очень хотелось жареных белых. Я сглотнул слюну и двинулся по следу.

И буквально через пять минут вышел к маленькому бревенчатому домику.

Все как описывали дети. Маленький домик, крошечные окошки, никакой ограды, никаких сараюшек, никаких огородов. Никто и никогда не ставит в лесу такие домики. Будь это хоть самая последняя сторожка – но хоть дровяной навес соорудить надо.

– Эй, хозяева! – крикнул я. – Ау!

Никто не отзывался.

– Избушка-избушка, – пробормотал я. – А повернись-ка к лесу задом, ко мне передом…

Избушка не шевелилась. Впрочем, она и так стояла ко мне передом. Я вдруг ощутил себя мудрым, словно Штирлиц из анекдотов.

Ладно, хватит глупостями заниматься. Вхожу, жду хозяйку, если той нет дома…

Я подошел к двери, коснулся ржавой железной ручки – и в тот же миг, будто этого движения ждали, дверь открылась.

– Добрый день, – сказала с улыбкой женщина лет тридцати.

Очень красивая женщина…

Почему-то по рассказам Ромы и Ксюши я представлял ее старше. Да и про внешность они ничего не упоминали – и у меня в голове сложился какой-то усредненный образ «просто женщины». Дурак дураком… понятно же, что для таких маленьких детей «красивая» – это значит «в ярком платье». Вот через годик-другой Ксюша, наверное, уже скажет с восторгом и восхищением: «Тетя была такая красивая!» И приведет в пример какую-нибудь Орейро или свежего девчачьего идола.

А она была в джинсах и простецкой клетчатой рубашке из тех, что с одинаковым правом носят и мужчины, и женщины.

Высокая – но ровно настолько, чтобы мужчина среднего роста не начал испытывать комплекса неполноценности. Стройная – но без худобы. Ноги такие длинные и ровные, что хочется заорать: «Да зачем ты натянула джинсы, дура, немедленно надень мини!» Грудь… нет, наверное, кому-то приятнее видеть два силиконовых арбуза, а кто-то обрадуется плоской, как у мальчика, груди. Но нормальный мужик в данном вопросе будет придерживаться золотой середины. Руки… ну не знаю, каким образом руки могут быть эротичными. У нее они были именно такими. Почему-то сразу возникала мысль, что этим пальчикам стоит коснуться тебя…