Сергей Лукьяненко - Дозоры: Ночной Дозор. Дневной Дозор. Сумеречный Дозор [сборник litres]

– Учимся, еще как. В этот раз все будет иначе, Антон.

– Новая революция?

– Мы и той не хотели. Все должно было пройти почти бескровно. Ты же понимаешь: мы побеждаем лишь через людей. Через их просветление, через возвышение духа. Коммунизм был прекрасно рассчитанной системой, и только моя вина, что он не был реализован.

– Ого! Почему ты еще не в сумраке, если это твоя вина?

– Да потому, что все было согласовано. Каждый шаг одобрен. Даже тот злосчастный компромисс, даже он казался допустимым.

– И теперь новая попытка изменить людей?

– Очередная.

– Почему – здесь? – спросил я. – Почему опять у нас?

– Где у нас?

– В России! Сколько она еще должна вынести?

– Сколько потребуется.

– Так почему снова – у нас?

Ольга вздохнула, легким движением отправила меч в ножны. Вернула на стенд.

– Потому, милый мой мальчик, что на этом поле еще можно чего-то добиться. Европа, Северная Америка – эти страны уже отработаны. Что возможно – было опробовано. Кое-что и сейчас отрабатывается. Но они уже в дреме, они уже засыпают. Крепкий пенсионер в шортах и с видеокамерой – вот что такое благополучные западные страны. А экспериментировать надо на молодых. Россия, Азия, арабский мир – плацдармы сегодняшнего дня. И не строй возмущенного лица, я родину люблю не меньше тебя! Я за нее крови пролила больше, чем у тебя в жилах течет. Ты пойми, Антошка, поле боя – весь мир. Ты ведь знаешь это не хуже меня.

– Боя с Тьмой, а не с людьми!

– Да, с Тьмой. Но победить мы сможем, лишь создав идеальное общество. Мир, в котором будут царствовать любовь, доброта, справедливость. Работа Дозоров – это ведь не отлов магов-психопатов на улицах и выдача лицензий вампирам! Все эти мелочи занимают время, силы, но они вторичны, как тепло от электрической лампочки. Лампы должны светить, а не греть. Мы должны менять человеческий мир, а не ликвидировать мелкие прорывы Тьмы. Вот – цель. Вот – путь к победе!

– Ольга, это я понимаю.

– Прекрасно. Тогда пойми и то, о чем прямо не говорят. Мы боремся тысячи лет. И все это время мы пытались переломить ход истории. Создать новый мир.

– Дивный новый мир.

– Не иронизируй. Кое-чего мы все-таки добились. Через кровь, через страдания мир все же становится гуманнее. Но нужен настоящий, подлинный переворот.

– Коммунизм был нашей идеей?

– Не нашей, но мы ее поддержали. Она казалась достаточно привлекательной.

– А что теперь?

– Ты увидишь. – Ольга улыбнулась. Дружелюбно, искренне. – Антон, все будет хорошо. Верь мне.

– Я должен знать.

– Нет. Вот это как раз не нужно. Ты можешь не волноваться, никаких революций не планируется. Никаких лагерей, расстрелов, трибуналов. Мы не повторим старых ошибок.

– Зато наделаем новых.

– Антон! – Она повысила голос. – Да в конце-то концов, что ты себе позволяешь? У нас прекрасные шансы победить. У нашей страны – получить мир, покой, процветание! Встать во главе человечества. Преодолеть Тьму. Двенадцать лет подготовки, Антон. И не только Гесер работал, все высшее руководство.

– Что?

– Да. А ты думал, все делается наобум?

Я был ошеломлен.

– Вы следили за Светланой двенадцать лет?

– Конечно же, нет! Была разработана новая социальная модель. Проведены испытания отдельных элементов плана. Даже я не в курсе всех деталей. С тех пор Гесер ждал, когда участники плана сойдутся воедино в пространстве и времени.

– Кто именно? Светлана и Инквизитор?

У нее на миг сузились зрачки, и я понял, что угадал. Частично.

– Кто еще? Какая роль отведена мне? А что будешь делать ты?

– Узнаешь в свое время.

– Ольга, еще никогда вмешательство магии в человеческую жизнь не приводило к добру.

– Не надо школьных аксиом. – Она и впрямь завелась. – Не считай себя умнее других. Мы не собираемся использовать магию. Успокойся и отдыхай.

Я кивнул:

– Хорошо. Ты изложила свою позицию, я с ней не согласен.

– Официально?

– Нет. В частном порядке. И как частное лицо я считаю себя вправе противодействовать.

– Кому? Гесеру? – У Ольги округлились глаза, кончики губ приподнялись в улыбке. – Антон!

Я повернулся и вышел.

Да, смешно.

Да, нелепо.

Не просто сумбурная акция, которую проводят Гесер и Ольга. Не просто попытка повторить неудавшийся социальный эксперимент. Подготовленная, давно запланированная операция, в которую я имел несчастье влипнуть.

Одобренная высшим руководством.

Одобренная Светом.

Почему я дергаюсь? У меня и права-то на это нет. Никакого. И шансов нет. Абсолютно. Можно утешаться мудростью о песчинке в часовом механизме, но я сейчас – песчинка на мельничных жерновах.

И что самое печальное – на дружелюбных и заботливых жерновах. Никто не будет преследовать меня. Никто не станет со мной бороться. Просто помешают делать глупости, от которых все равно нет и не будет проку.

Почему же тогда так больно, так нестерпимо больно в груди?

Я стоял на террасе, сжимая в бессильной ярости кулаки, когда на плечо легла рука.

– Похоже, ты кое-что выяснил, Антон?

Глянув на Семена, я кивнул.

– Тяжело?

– Да, – признался я.

– Ты только одно помни, пожалуйста. Ты – не песчинка. Никто из людей не песчинка. И уж тем более – из Иных.

– Сколько надо прожить, чтобы так угадывать мысли?

– Лет сто, Антон.

– Тогда Гесер может читать любого из нас, как открытую книгу.

– Конечно.

– Значит, я должен разучиться думать, – сказал я.

– Вначале этому надо научиться. Ты в курсе, что в городе была заварушка?

– Когда?

– Четверть часа назад. Все уже закончилось.

– А что случилось?

– К шефу приехал курьер откуда-то с Востока. Темные пытались его отследить и уничтожить. На глазах у шефа. – Семен ухмыльнулся.

– Это же война!

– Нет, они в своем праве. Курьер приехал нелегально.

Я посмотрел вокруг. Никто никуда не спешил. Машины не заводили, вещи не собирали. Игнат и Илья снова протапливали мангал.

– Нам не нужно возвращаться?

– Нет. Шеф справился сам. Была небольшая схватка, без жертв. Курьера приняли в наш Дозор, и Темные были вынуждены удалиться ни с чем. Вот только ресторан слегка пострадал.

– Какой еще ресторан?

– В котором шеф встретился с курьером, – терпеливо разъяснил Семен. – Нам разрешили продолжить отдых.

Я посмотрел в небо – ослепительно-синее, наливающееся жарой.

– Знаешь, мне что-то не хочется отдыхать. Я вернусь в Москву. Думаю, никто не обидится.

– Конечно, нет.

Семен достал сигареты, закурил. И небрежно бросил:

– На твоем месте я узнал бы, что именно привез курьер с Востока. Может быть, это твой шанс.

Я горько рассмеялся.

– Темные не смогли это узнать, а ты предлагаешь мне порыться в сейфе у шефа?

– Темные не смогли это забрать. Чем бы оно ни было. Забирать или даже касаться груза ты не вправе, конечно. А вот узнать…