Антон Емельянов - Маска из другого мира

— Мне выйти? — поинтересовался Северодвинский, с волнением сжимая в ладонях пенсне.

— Можете остаться, Амвросий Глебович, — сухо ответил Бейтикс, бесцеремонно отодвигая пожилого директора и занимая его место за тяжелым дубовым столом. — К вам у меня тоже есть пара вопросов.

Абрам подобрался, прекрасно понимая, что разговор будет вестись в основном именно с ним. Старик Северодвинский лишь ставил спектакль и следил за его ходом, а вылазка в портал была полностью на режиссере. Соответственно, ему и отвечать за провал задания партии. А еще — за гибель сразу семи человек… Каждый из которых был сильной маской.

— Гершензон Абрам Вениаминович, — чекист Бейтикс, он же Чумной Доктор, пристально смотрел в глаза режиссеру. — Год рождения, национальность, в партии… Опустим эти подробности. Расскажите, почему вы допустили такой исход событий? Что вам помешало выполнить приказ как следует? Вы ведь знали, что на вас рассчитывали?

— Я… — Абрам выдохнул, собираясь с силами. — Мы не ожидали, что наткнемся на гигантского «дикобраза»… Тактика для моей труппы была выбрана верно, мы легко отразили натиск обычных «дикобразов». Но тот странный монстр, удары которого пробивали даже воплощенные щиты… Он появился неожиданно…

— Молчать! — гаркнул Бейтикс, обдав режиссера ледяным дыханием. — Целый зрительный зал слышал твои вопли и наблюдал за твоими прыжками по сцене в окровавленной одежде. Ты не представляешь, что творится сейчас в городе и особенно в милиции! Ты мог выдать нас всех! Да что там говорить — общество масок и сейчас под угрозой! Ты соображаешь, что отделу чистильщиков придется неделю без выходных все это разгребать?

Режиссер слушал чекиста и понимал, что тот прав. Он, Абрам, не смог вывести людей из портала, загубил семерых, устроил скандал… Но в то же самое время он спас троих и не допустил проникновения десятка «дикобразов» в Тверь. Он виноват и все же сумел предотвратить еще большую катастрофу. А последствия… Что ж, как говорится, лес рубят — щепки летят. На то и существуют обладатели африканских масок «забывчивых людей», что позволяют стирать память. Дело только в количестве тех, кому нужно промыть мозги, вот на что уйдет неделя, о которой говорит Бейтикс…

— Как я могу искупить вину? — Абрам поднял взгляд на чекиста, и молчавший все это время старик Северодвинский негромко вздохнул.

— Если бы ты был обычным человеком, тебя бы расстреляли за гибель семерых бойцов, — сказал Бейтикс, ожидая увидеть страх в глазах режиссера. Однако его не было, Гершензон сумел удержать себя в руках. Бейтикс нахмурился: он хоть и сам был обладателем маски, но любил ставить на место тех членов их общества, что мнили себя, будто дворяне, выше обычных людей. Увы, сегодня ему попалась достойная жертва, но это ее не спасет, решение уже принято. И он продолжал. — Однако ты обладатель маски, и тебя нельзя убивать. Наши и так все на счету, особенно после гражданской. Но для человеческого общества ты должен исчезнуть.

— Как? — это воскликнул директор театра, Абрам же лишь молча смотрел на чекиста, начиная понимать, что у кого-то наверху появился удобный повод его убрать. Именно повод. Да, на его совести семь смертей, но на войне без них не бывает — бывали у них провалы и покрупнее, и ничего. А тут приказ полностью исчезнуть, и ведь не возразишь. Тогда маски будут окончательно сброшены, и он исчезнет уже из обоих миров…

— Нужен козел отпущения. Чистильщики постараются, пройдутся по свидетелям… — Бейтикс, наслаждаясь ситуацией, закурил папиросу, выпустил в режиссера сизый дым и откинулся в кресле. — Да и наши товарищи в газетах постараются. Мол, в тверском театре накрыли ячейку контры, доблестные сотрудники ОГПУ и милиции обезвредили мерзавцев. К сожалению, погибли люди, но советское государство отомстит за невинных жертв, покарав преступников. И Гершензон Абрам Вениаминович, гнусный предатель дела революции и великого Ленина, будет расстрелян.

— Нет! — снова воскликнул директор. — Виктор Феликсович, так же нельзя!

— Хотите пополнить ряды контры, Северодвинский? — чекист выпустил колечко дыма и внимательно посмотрел на старика. — Полагаю, вам, может, и все равно, но вот вашей внучке Глафире это сломает жизнь. А ведь она тоже носительница маски… Лучше пожертвовать Гершензоном, у него нет семьи, и плакать о нем некому.

— Товарищ Северодвинский не виноват, оставьте его, — глухо сказал Абрам, вставая между стариком и Бейтиксом. — Я командир разведывательного отряда, на мне была операция, а директор театра лишь поддерживал портал постановкой. Следовательно, на мне и вся вина.

— Молодец, Гершензон, — одобрительно кивнул чекист. — Советское государство ценит раскаяние.

— Что со мной будет? — уточнил режиссер, решив разобраться в том, чего именно от него будут ждать те, кто убрал его со сцены.

— Правильный вопрос, Гершензон, — одобрительно покивал Бейтикс. — Сменим тебе паспорт на какого-нибудь Иванова и отправим подальше от Твери. И не дай тебе Мельпомена даже подумать о возвращении!

— Я готов служить Родине там, где мне прикажут, — облизнув сухие обветренные губы, прохрипел Абрам.

— Родине? — издевательски переспросил Бейтикс.

— Утерянной родине и советскому государству, — уже более уверенно заявил режиссер.

— Отлично, — скучающим тоном произнес чекист. — Жалко, театр придется закрыть. В горсовете настаивают уже давно, а тут такой повод появился. Все из-за тебя, Гершензон! Ладно, у нас в резервах еще есть этот ловкий грузин Гонгадзе. Отдадим ему ТЮЗ. А ты собирайся.

«Гонгадзе! — Абрам зацепился за знакомую фамилию. — Честолюбивый режиссер с замашками вождя! Неужели его кто-то продвигает сверху? Может, гибель моей труппы стала желанным поводом пошатнуть Северодвинского и убрать меня? Кто бы ни стоял за Бейтиксом, надо признать, что повод действительно удобный…»

Додумать эту мысль ему не дали. Чекист, озвучив ему дальнейшее развитие событий, громко крикнул в сторону коридора:

— Конвойный!

Дверь мгновенно открылась, и в кабинет вошел рослый красноармеец с винтовкой с примкнутым штыком.

— Увести его.

Сашка поначалу расстроился — не то чтобы он не мог обойтись без моей помощи, тут речь шла больше о моральной поддержке. Все-таки мы друзья, и именно мне первому он хотел рассказать концепцию нового ролика с набросками от Вики, его знакомой художницы. Мы уже с ним договорились, он наверняка купил пива, а тут вдруг этот внезапный прием… Но вместе с тем, я уверен, он понимал, что обстоятельства порой сильнее наших желаний. Значит, просто перенесем встречу, и никто друг на друга не в обиде.

«Нарядиться», как велел Артемий Викторович, оказалось непросто — у меня не было соответствующей одежды. В комплекте «когда-то было куплено на выпускной» я точно не прошел бы дресс-код столь серьезного мероприятия, да и в целом хотелось произвести хорошее впечатление. Поэтому по дороге к ТЮЗу мне пришлось заскочить в один из городских свадебных салонов, где можно было взять смокинг напрокат. Джинсы со свитером я затолкал в рюкзак, который закинул на спину — потом просто сдам его в гардероб вместе с верхней одеждой. Окинув напоследок взглядом свое изображение в зеркале и заслужив одобрительные взгляды продавщиц, я вышел и снова направился к автобусной остановке. Солнце уже садилось, мороз усиливался, но я был настолько взволнован предстоящим приемом, где меня наверняка познакомят с другими масками, что холода просто не чувствовал. По крайней мере, первое время…