Антон Емельянов - Маска из другого мира

— Сам понимаешь, просить еще одного человека я не могу… — задумчиво проговорил Артемий Викторович, и все затаили дыхание. — А вот кусочек моей маски, которую ты по-прежнему хранишь у себя…

— Насколько ты помнишь, я не отдал его тебе и взамен на кусок моей, — усмехнулся Гонгадзе.

Я замер от неожиданности. Вот они, интриги — оказывается у режиссера ТЮЗа какое-то время была на руках маска Панталоне, и он никак не хотел возвращать ее нашему Иванову. Частичка маски, но все же… Для Автандила Зурабовича усиление конкурента было не лучшим развитием событий, но сейчас все-таки произошла сильно нештатная ситуация, из которой все вышли во многом благодаря нам. Так что Гонгадзе теперь явно должен, на мой взгляд, пойти на уступки.

— Уверен, сегодня ты проявишь благоразумие, — ровным голосом сказал наш режиссер. — Особенно с учетом подарка твоей труппе. У тебя ведь в резерве есть Пульчинелла с Орацио?

— Марина и Роман Семиустовы, — подтвердил Гонгадзе.

— Думаю, они будут тебе благодарны, когда перешагнут свои ограничения в два и четыре процента, — безжалостно завершил Иванов.

Повисла напряженная тишина, и я, воспользовавшись ею, лихорадочно обдумывал происходящее. В труппе ТЮЗа, оказывается, есть очень слабые маски, которых бесполезно брать даже на самый простой рейд. Если «четверка» может хотя бы немного подраться простейшим оружием, то «двойка» — это просто балласт… А тут Иванов предлагает своему коллеге и конкуренту усилить свою труппу уже парой неплохих бойцов. Даже если кусочки их масок всего лишь по три процента, это уже дает прирост до пяти и семи. Да, Иванов явно умеет вести переговоры. Но, с другой стороны, было и что-то эгоистичное в этом размене — наш режиссер отдавал осколки трех разных масок за одно дополнение к своей собственной…

Нет, я думаю, переговоры еще не закончились. Наверняка у обоих есть по паре тузов в рукаве, а Артемий Викторович явно не тот, кто стремится урвать себе побольше в ущерб остальным. По крайней мере, я успел его узнать именно с хорошей стороны.

— Кусочек маски Панталоне, что Эля извлекла из «дикобраза», всего два процента, — вновь заговорил Иванов. — Тот осколок, что ты хранишь, это еще четыре. Если их сложить и добавить к моей маске, я получу четверть. Смогу активировать фон образа и пару усилений своей специализации. При этом наши с тобой силы будут равны. Никто не вырвется вперед. Тут возражений нет?

— У меня нет, — неожиданно прищурился Гонгадзе. — А у твоих людей? Их же доли сейчас идут на твое усиление?

— Фон образа на двадцати пяти процентах усилит нас всех! — резко ответила носатому Элечка, и мне стало стыдно за свои недавние мысли. Ну, что за мелочность во мне проснулась? Почему сразу не подумал, что такое усиление сработает на всю труппу? И ведь самое ужасное, я сейчас понял, что именно с Гонгадзе я сейчас думал в одном направлении. Неужели мелочность и цинизм приводят вот к такому итогу?..

Гонгадзе никак не отреагировал на реплику нашей Беатриче — мол, это ваши разборки внутри труппы, я в них не лезу — он просто молчал, ожидая, что еще скажет Артемий Викторович. И тот действительно продолжил обсуждение сделки:

— Маски, которые получишь ты и твои люди, дают в общей сложности семь процентов. Против моих шести. Если мы хотим честную сделку, то, думаю, один из моих людей достоин получить дополнительную долю. Я прав, Автандил?

Никто более не смел ни слова сказать — все, затаив дыхание, вслушивались в разговор двух лидеров.

— Я согласен, — наконец-то Гонгадзе озвучил свое решение. — Этот справедливый обмен покончит с длительным недоразумением между нашими театрами.

— Я был уверен в тебе, Автандил, — широко улыбнулся Артемий Викторович. — Эля, подойди к Капитану.

Я повернулся в сторону нашей звездочки, гадая, какое она имеет отношение к этой ситуации, и медленно проводил ее взглядом. И тут вдруг понял — именно об Элечке говорил Иванов в контексте какой-то доли.

Гонгадзе тем временем засунул руку в карман и, вытащив, протянул ее раскрытой ладонью в сторону девушки — большим пальцем режиссер ТЮЗа придерживал маленький осколок маски. Элечка взяла его, слегка поклонилась Капитану и вернулась на свое место.

После этого режиссеры пожали друг другу руки, и буквально сразу же раздались аплодисменты — хлопали опять все, потому что выиграли от обмена и тюзовские, и мы, «академики». Так, наш Артемий Викторович стал обладателем четверти маски Панталоне — теперь, как он сам сказал, у него должен появиться фон образа, который должен каким-то образом помогать нам всем — интересно как? — и вроде как улучшение специализации… Надо бы поинтересоваться у него при случае подробностями, но сейчас мне просто не терпится усилить собственную маску!

Оба режиссера, не забыв выставить охранение, как раз объявили свободное время для тех, кто обрел новые осколки — аж двадцать минут, которые мы с Деном решили потратить на апгрейд своих масок. Мы присели рядом с облупившейся стеной, задумчиво глядя на маленькие белые кусочки, что вскоре должны увеличить наши силы. Интересно, сколько в них процентов? На вид, я бы сказал, около пяти, но точно узнаю только когда надену…

Хотелось поспешить с этим, но мне не давал покоя еще один вопрос, и я решил задать его бородачу.

— Слушай, Ден… — обратился я к нему.

— А? — бородач повернулся ко мне.

— Скажи, вот у нас есть частички масок… Что будет, если между кусочками есть свободное место, они не соединятся?

Логичнее было, конечно же, спросить об этом у Артемия Викторовича, но он о чем-то вполголоса спорил с Автандилом, а потому я решил обратиться к Дену. В конце концов, у него опыт побольше моего будет, должен он о таких вещах иметь представление.

— Да не парься, — он покачал головой. — Они просто сплавятся в единое целое, только общий объем уже будет больше.

Отлично, отметил я про себя. Значит, и только что полученный кусок, и та маска Труффальдино, которую я видел в портале, открывшемся в понедельник, по-любому мне подойдет. Прямо «Лего» какое-то. А то я уже начал думать, вдруг мне, как назло, попадется тот же самый кусок, что уже есть — и что тогда делать? Обидно будет!

— Смотри, — Ден положил свою частичку маски в правую ладонь и, примерившись, ловким движением прилепил ее к своему основному образу.

Оба кусочка пришли в движение — бородач специально повернулся ко мне так, чтобы я видел процесс. Осколки словно бы начали плавиться, и я на мгновение испугался, что Ден получит ожоги. Но нет — он улыбался, а белые пластины принялись проникать друг в друга, как две лужицы жидкого металла.

— Видел у себя в Ярославле, как один из наших себе маску апгрейдил, — сказал он. — Да и режиссер нам рассказывал. Давай ты теперь… Ого, целых три процента плюсом! Теперь у меня всего десять! Я тоже полный образ открыл!