Наталья Никанорова - Метла и посох [СИ]

— А звук где? — шёпотом спросила Софочка, разорвав напряжённую тишину.

На неё недовольно посмотрели.

— Сейчас будет, — Виталий поправил настройки.

На экране уже была подземная галерея. Звук шагов был отчего-то звонким, словно под каменной толщей была пустота.

Литий шёл впереди, освещая путь большим пузатым фонарём.

— Э, стой, братишка, — попросил Лот.

Он стоял у небольшой ниши, рассматривая что-то большое.

— Что у тебя там?

— Сойдёт за чешуйку, — спросил Лот, кивая на нишу.

Изображение придвинулось. Теперь было ясно видно, что в нишу была вделана пластина драконьей кожи размером с пятилетнего ребёнка, блестящая в свете фонаря.

Литий крякнул.

— Ничего себе чешуйка… Ты её как поднимать собрался? А нам её в зеркало бросить надо.

— Ну прости. Другой нет, а мы уже почти до места дошли.

— До какого места? — полюбопытствовала Рина.

Софочка обхватила себя руками за плечи, всё же на такой глубине было не жарко.

Моментально среагировавший Виталий накинул свою куртку ей на плечи. Девушка благодарно посмотрела на него.

— Чуть впереди мост, — пояснила Чандра, бросив укоризненный взгляд на Лота.

— Раньше, под ним протекала река, а сейчас живёт Подземный Ужас.

— Это, вы так дракона прозвали? — догадалась Софочка. — Пора его оттуда выкурить.

— А ну-ка, — Паша подошёл к пластине, постучал. — Да она лёгкая, поднимем.

— Рина, возьми, — он протянул девушке куртку и она моментально закуталась в неё, отогреваясь.

— Виталий, помоги.

Вместе с гномами друзья стали кирками выворачивать пластину из стены. Наконец, она рухнула, подняв кучу пыли. Прочихавшись, Лот попробовал её поднять.

— Эге, да она и вправду ничего не весит, — довольно сказал он, подкидывая чешуйку дракона вверх. — Неудобно только, великовата.

— Потерпишь, — сурово сказал брат. — И не швыряйся, от этой чешуйки, может, вся жизнь нашего народа зависит, а ты…

— Ладно, ладно, патриот, ты наш… — проворчал Лот. — Ой, больно! Совсем сдурела?

Кассия опустила сложенную лодочкой ладонь.

— Не смешно, — отрезала она. — Идём.

— Как я пойду, когда ты мне все мозги отшибла? — надулся гном.

— Было бы что отшибать, — вполголоса заметила Чандра.

Он услышал и обиделся.

— У меня-то соображалка лучше чем у вас работает. Кто чешуйку нашёл, а?

— Потом доспорите, — вмешался Виталий. — Сейчас надо дело сделать.

Лот показал Кассии из-за спины кулак и кивнув пошёл вперёд. Очень скоро подземная галерея сменилась огромной пещерой с зияющим провалом. Через него был перекинут длинный узкий каменный мост. Пройти по нему можно только гуськом.

— «Властелин колец», копи Мории, сцена битвы, — шёпотом прокомментировал Павел.

— Только без спецэффектов, — услышала его Рина.

— Что-то мне подсказывает, что они себя не заставят ждать, — задумчиво сказала Софочка.

Проверив страховку, они ступили на мост. Впереди шёл Литий, судорожно вцепившись в фонарь, в связке с ним Лот, держащий чешуйку. Перед тем, как взойти на мост, они обвязали себя прочной верёвкой гномьей работы, потребовав того же от остальных. За ними шли Виталий и Павел. Чандра, часто оглядывалась назад, проверяя всё ли в порядке с Софочкой. Кассия позаботилась о Рине. Они практически перешли через мост, когда из глубин пыхнуло жаром и показался огромный огненный хвост.

— Паша, зеркало, — рявкнул Литий. Зеркальце, подкинутое вверх, вдруг изменилось.

Оно стало размером с каньон подземной реки. Затем монитор залил яркий ослепительный свет. Когда он рассеялся стало видно, что огненный дракон подлетел к зеркалу. Поняв, что сейчас исчезнет, он в ярости несколько раз ударил хвостом. Верёвки, связывающие путешественников, лопнули, мост зашатался. Виталий успел увидеть, как Софочка швыряет в дракона свой зеркальный кокон и её примеру следует Рина.

— Давай свой! — прокричал Паша. И ещё два кокона как снаряды вонзились в дракона. Он взревел и исчез, превратившись в маленький серебристый кристалл. Кристалл подлетел к зеркалу, слегка повисел и вошёл в зеркало, только круги пошли по стеклу.

Гномы смотрели на него как зачарованные. Неизвестно, кто первым заметил исчезновение гостей. Экран закрыл непонятный вихрь, поднявшийся из подземелья и горестный гномий вопль перекрыл чей-то смех.

Софочка узнала голос Сибелиуса.

Сирень протянула ветку и постучалась в окно, подавая знак пушистому чёрному коту, лежащему на деревянной лавке. Он приоткрыл глаза, потянулся, зевнул, посмотрел на печную заслонку и требовательно мявкнул.

— Ишь ты, проснулся, — добродушно усмехнулась стройная женщина с крупным носом и ярко выраженной гетерохромией — один глаз был карий, а второй фиолетовый. Пышные волосы были убраны под платок, лихо завязанный узлом на затылке. По-летнему времени на ней была блуза, расшитая красными маками. В данный момент Баба-Яга хлопотала около плиты, быстро переходя от одного чугунка к другому, давая знак ложкам вовремя помешивать вкусно пахнущее варево в горшочках. Многочисленные юбки ничуть ей не мешали.

— Ну, Васенька, накрывай на стол, — наконец сказала она сгорающему от нетерпения коту. — Носом чую, будут будут у нас сегодня гости.

Кот довольно заурчал и, коротко мявкнув, махнул лапой в сторону стола. На него легла скатерть из белейшего льна, расшитая по краям задорными петухами. На ней тут же выстроились чугунки, горшочки, блюдо с блинами, расписные чашки, блюдца. А в центре стола, важно попыхивая, встал пузатый самовар. И, конечно, появилась деревянная миска. Над ней тут же склонился кувшин сметаны, наполняя её до краёв. После чего степенно приземлился на стол и застыл неподвижно.

Василий муркнул, запрыгнул на лавку у стола и опершись двумя лапами, начал неторопливо есть. Баба-Яга щёлкнула пальцами, призывая самовар. Налила себе чаю в чашку тонкого фарфора, подарок Лаоженя, и принялась за блины.

Дверь избушки скрипнула, вошёл кто-то невидимый, пахнущий весенними травами и солнечным светом.

— Входи, племянница, — пригласила хозяйка. — Как раз к завтраку поспела. Угощайся.

— Ничем тебя не удивить, тётушка, — с досадой сказала юная Поскакушка, снимая невидимость. — М-м, как у тебя вкусно пахнет!

Баба-Яга усмехнулась:

— Садись, говорю.

Огневушка присела к столу, с удовольствием отведала каши с грибами, запечёных яблок, и принялась за чай с блинами, когда в дверь постучался очередной невидимка.

В этот раз избушку наполнил сладковатый запах нездешних трав и чего — то невыразимо родного, забытого.

— Сирин, проявись уж, стеснительный ты наш, — попросила чародейка.

Рядом с Поскакушкой матеарилизовался молодой человек, его голову украшала пышная шарообразная причёска, в которой было, однако, немало седых волос.