Вадим Фарг - Дом Ростовых. Новая Тень. Том 2

— То есть лидером? — удивлённо переспросил я.

— Нет, именно хедлайнером. Лицом команды, а лидером и руководителем буду я, — воодушевлённо ответила женщина. — Так что, согласен? Там будет много талантливых ребят.

— Ребят? — я насмешливо прищурился.

— И девчат тоже, — она закатила глаза. — Уверена, большинство из них придут поглазеть на тебя. Собственно, так это и работает.

— Ну да, ну да, — пробормотал я, на мгновение задумавшись. — Впрочем, часик я вам уделю Эльвира Геннадьевна, и добавил чуть тише: — Если мы сможем потом с вами поговорить тет-а-тет.

— Облизательно, — прошептала она, наклонившись, отчего пышная грудь стала ещё отчётливее видна сквозь тонкую блузку. — Мы обсудим все ваши проблемы, Владислав. Абсолютно все.

— Ого, — выдохнул я. — Тогда жду с нетерпением.

Оставшееся время я провёл, ёрзая на стуле. А последний урок тянулся так долго, как никогда раньше. И я не мог понять, то ли от ожидания, то ли из-за монотонного бубнёжа математички. Точные науки были сложны для меня ещё и на первой Земле, но после «прокачки» Абсолютом я многое узнал, и теперь то, о чём говорила учительница, казалось мне до боли простым и глупым. В некоторых аспектах человечество так и осталось на уровне приматов, не понимая логических вещей.

Нет, не так. Люди не то, чтобы не понимают вовсе, они отказываются понимать. Так как если появятся новые правила, новые условности, да вообще хоть что-то новое, то придётся выбросить всё старое и перестраивать своё мировоззрение. А этого, как уже выяснилось, никто делать не хочет, так как… а зачем? Проще ведь оставаться в своей раковине и не высовывать нос.

И вот наконец-таки в коридоре раздался громоподобный звонок, от которого обычно каждый ученик приходит в радостный трепет. И хоть мне давно за тридцать, не могу сказать, что остался в стороне от одноклассников. Поэтому разделял их эмоции, когда учительница махнула нам рукой, разрешая покинуть кабинет.

Скорее бы, скорее…

Честно говоря, я и сам не понимал, почему подгоняю себя. Вроде бы это за мной должны бегать. Собственно, так оно и было с самого утра. Что Оля, что Эля. А сейчас вот сам чуть ли не бегу в кабинет музыки.

Уже подходя к нему, сбавил темп и привёл дыхание в порядок. Не хватало, чтобы кто-то увидел мою отдышку и просчитал, каким темпом я нёсся на встречу с…

— Обалдеть, — только и выдохнул я, отворив дверь. В кабинете сидело человек двадцать не меньше. Они чуть ли не на рояль взобрались (ох, уж этот рояль) верхом, так как в таком тесном помещении тупо не хватало места. — У вас урок, Эльвира Геннадьевна? Я не вовремя?

— Нет, — улыбнулась она, сидя за учительским столом в самом углу кабинета. — Как раз в нужный момент. Я решила, что ты должен обязательно присутствовать при выборе участников группы.

— Благодарю за доверие, — слабо кивнул я и вошёл внутрь, всё ещё находясь в лёгком шоке. Кажется, что Малышка меня поразила меньше, чем количество народа, желающее играть со мной. Всё же за долгие года, будучи Ростовым, я привык, что детки из богатых и именитых семей сторонятся меня. А здесь… — И с чего начнём?

Я присел на свободный стул и внимательно посмотрел на учительницу.

— С того, что ты нам сыграешь что-нибудь и покажешь, что хотел бы увидеть на концерте, — с той же ехидной улыбкой продолжила Эля.

— Я? — снова округлил глаза. — Вы сказали, что я не лидер, а всего лишь лицо. А руководитель здесь вы.

— Вот я и руковожу, — учительница поправила очки. — Ты играешь, показываешь нам свои наработки, помогаешь с партиями. Но в основном, как я вижу, — обвела взглядом присутствующих, — участники хотят попасть на вокал? Та песня, что ты играл недавно, она ведь для девушек?

— Да, петь должна девушка, — кивнул я в ответ и всё же направился к роялю, от которого уже отошла парочка симпатичных ровесниц, не скрывающих своё любопытство и рассматривая меня. — Но там две вокальные партии. И мужская, и женская.

— Отлично, — Эля подняла перед собой лист бумаги. — У каждого, кто хочет петь, есть слова. Влад вам сейчас напоёт, чтобы вы уловили ритм. А там уже выберем сильнейшего. И прошу никого не обижаться, это не мировой конкурс, а всего лишь школьная группа. Так что давайте будем дружить при любых обстоятельствах. Договорились?

Ответом ей были бормотание и слабые кивки.

М-да уж, активной работой здесь и не пахнет.

— Что ж, если условия понятны, то, — посмотрела на меня, — сыграй нам, Влад, песню о медленной любви.

Последние слова она особенно выделила, чуть прищурившись.

Ох, чертовка, что же ты со мной делаешь?

Украсть заслуги «Nightwish» и выдать их за свои, такое себе дело. Но если ты оказался на другой планете и умеешь красиво играть, то почему бы не воспользоваться столь простым способом? Поэтому, играя «Slow, love, slow», я ничуть не раскаивался. И всё то время, что звучала мелодия, то и дело ловил на себе заинтересованные девичьи взгляды. А парочка таких вот девушек оказались настолько мною увлечены, что решили позаигрывать, ни на кого не обращая внимания, включая Эльвиру Геннадьевну (уф, этот официоз с ума сведёт). Одна из них подмигнула и облизнула губы, вторая пошла дальше и провела пальцами по рубашке, за которой скрывалась обнажённая грудь. Это было очевидно, так как я отчётливо видел проступающие соски.

Собственно, за свою бестактность девицы поплатились, вылетев из кабинета, словно пробки из шампанского. Конечно же, не без истерик и криков о своих папочках и мамочках. Однако даже угрозы не остановили Элю, и она захлопнула за ними дверь.

— Если кто-то пришёл сюда поглазеть на игру Ростова, то прошу покинуть кабинет прямо сейчас. Мы собрались здесь не для того, чтобы любоваться его симпатичной мордашкой и наслаждаться музыкой.

— В смысле? — я поднял голову. — А зачем тогда вообще брать в руки гитару, если тебе это не приносит удовольствие?

— Влад, ты меня понял, — Эля прошла в центр кабинета. — И если никто не собирается уходить, то приготовьтесь. Наше прослушивание начинается.

Ох, блин…

Помнится, в прошлой жизни мы ходили с коллегами в караоке. Забавное времяпрепровождение, на самом деле, особенно, когда в тебе уже повышенный градус спиртного. В таком состоянии тебе абсолютно плевать кто и как фальшивит, попадают ли в ноты и есть ли слух у твоих знакомых. Более того, ты сам становишься чуть ли не гением вокала.

Но даже тогда мы пели более качественно, чем ученики на прослушивании. Нет, были, конечно, некоторые, кто поразил меня своими способностями. Но также брали в руки микрофон и те, кто вообще не знает, что такое ритм. И это самое жуткое. Хотя… нет, здесь я соврал. В те моменты я отрывался по полной, вспоминая все года, проведённых в унижениях и оскорблениях. Поэтому не сдерживался и начинал чуть ли не кричать на подобных «певичек». Но в такие моменты меня вовремя тормозила Эля, так как порой я загонялся.