Светлана Волкова - Эпилятор для оборотня [litres]

Дома мне не сиделось, поперлась искать приключения на свою мохнатую задницу. Нашла? Молодец, Нина, ничего не скажешь.

Вернусь после этого приключения, сама же себе эпиляцию сделаю, всего тела! Если вернусь…

Подтянувшись, я приняла более-менее сидячее положение. За окном мелькал лес, наводя еще больше страху, покореженные деревья в сумерках были похожи на монстров. Если сейчас вечер, значит, я провалялась в отключке почти весь день? Сколько транквилизатора он мне вколол? От этой информации у меня затянуло внизу живота. Я начала мычать и бешено вращать глазами, пытаясь привлечь внимание оборотня.

Во рту появился кислый привкус, внутри мелькал калейдоскоп эмоций и ощущений. Я пыталась поймать за хвост ускользающую мысль о клыках. Лекарство блокировало мою звериную суть, если вспомню, каково это физически – быть волчицей, то вернется сила и способность к частичной трансформации.

Наемник был сосредоточен на дороге, поэтому я мычала и кривлялась безрезультатно. Мне удалось ухватить обрывок ощущения, как вырастают клыки. Во рту стало тесно, полный ряд острых зубов давил на эту чертову тряпку, но скотч хорошо держался. Как только освобожусь, оторву голову этому эксперименту недоделанному!

Потихоньку мне удалось языком превратить тряпку из плотного комка в мягкий. Зацепив ее зубами, я стала жевать, надеясь, что скотч отвалится раньше из-за слюны и мне не придется это глотать.

Надежда умирает последней, проклятая липучка держалась так, как будто от этого зависело дальнейшее производство скотча во всей стране. С трудом сдержав рвотный рефлекс, я по кусочкам проглотила тряпочный ком. Наконец-то! После смачивания слюной скотч отошел, и я смогла вздохнуть. Изогнувшись буквой зю, приблизила лицо к оборотню и щелкнула зубами около его уха.

Он испуганно дернул рулем, и машину закружило на мокром асфальте. Я заорала от страха.

– Газу, дебил! Руль в сторону поверни! Равняй машину! – уже на автомате кричала я, стараясь свернуться в комок на сиденье и прикрыть живот. Чехарда прекратилась, небо и земля вернулись на места.

– Дура! Мы же чуть не разбились из-за тебя! – Наемник сидел бледный, намертво вцепившись в руль.

– Сам водить не умеешь, а я виновата?

– А кто зубами у меня под ухом щелкал?

– Скажи спасибо, что не дотянулась, я тебе ухо откусить хотела, а не щелкнуть!

– Как ты вообще рот освободила?

– Тряпку твою дебильную сожрала! Невкусно, между прочим, поэтому и ухом заесть хотела! – я уже орала на ультразвуке.

– А зачем жрала, раз невкусно?! – наемник тоже орал, повернувшись ко мне.

– У меня живот болит, а на мычание ты не реагировал! Сколько ты отравы в меня влил? Если ты повредил ребенку, я тебя тут даже связанная сожру!

Оборотень побледнел и, пулей выскочив из машины, вытащил меня на траву. Сквозь скотч было видно, что мои джинсы потемнели от крови. Он с испугом заглянул в машину: сиденье тоже было в крови.

– Ты поранилась? Где? Покажи!

– Идиот! Мне в больницу надо!

Боль в животе усилилась, из обычной тупой превратившись в острые приступы.

– Ребенок?! – Он схватился за голову, бестолково бегая вокруг меня.

– Прекрати мельтешить! Где мы? Вызывай скорую или вези меня в больницу! Делай что-нибудь, черт тебя побери!

По лицу стекали мелкие бисеринки пота, если этот дурак ничего не сделает, я просто истеку кровью и потеряю малыша.

Наемник поднял меня и затащил обратно в машину, разрезал весь скотч и вытащил из багажника подушку.

– Быстрее! – Я сжалась в клубок, постанывая от боли.

Он сел за руль и вжал педаль газа до упора, мы неслись по шоссе, пугая встречные машины.

– Ты хоть знаешь, где мы? Сколько до больницы? – Темнота накатывала на меня волнами.

– Потерпи, осталось чуть-чуть! Тут недалеко частная клиника.

Он обогнал целую колонну грузовиков по встречной, заставляя всех остальных водителей прижиматься к обочине, и не отпускал газ до самого шлагбаума, преграждающего въезд в клинику. Охранник только и успел отскочить в сторону, когда черный джип снес ограждение.

– Куда?! – он рванулся к водительской двери, но мужика просто смело, когда оборотень выскочил с переднего сиденья и кинулся ко мне.

– У меня жена беременная, кровотечение! – прорычал он и на руках понес меня в приемный покой.

Саданув ногой что есть силы по железной двери, он ворвался внутрь. Я тут же оказалась на кушетке, вокруг забегали люди в белых халатах, кто-то дотронулся до живота, и очередной приступ боли погрузил меня во мрак.

Очнулась я уже в палате, в руке торчала капельница, во рту противно саднило. Я прижала руки к животу. Волчонок не отзывался.

– Все нормально, тебя привезли вовремя, – заговорил наемник, поднимаясь с кресла, стоящего рядом со мной. Выглядел он не очень: лопнувшие сосуды в глазах, мертвенная бледность.

– Такое ощущение, что это у тебя чуть не случился выкидыш, – хрипло прокаркала я: из-за саднящего горла говорить было трудно. – Что случилось?

– Тебя подключали к аппарату искусственного дыхания, посреди реанимации ты отключилась и перестала дышать, – пояснил он, протягивая мне пакетик с соком. Я с радостью схватила его, пить хотелось ужасно.

Но едва отпив, я поняла, что сок приторно-сладкий, и от этого пить захотелось еще больше. Наемник, видя, как я скривилась, забрал пакетик и вложил мне в руки маленькую бутылку с водой, уже даже открытую.

– С чего такая забота? – Утолив жажду, я пристально вглядывалась в него.

Отчего он так перепугался, когда я стала истекать кровью? Подозрение оформилось в уверенность: ему нужна не я, а мой малыш!

– Ты мне солгал! Тебе не нужна я и моя кровь! Тебе нужен мой ребенок! – Я зарычала – на руках мгновенно появились когти – и дернулась к нему, вырвав из руки катетер.

– Успокойся! – Оборотень навалился сверху, прижимая меня к кровати. – Ты повредишь малышу! – зашипел в ухо, сжимая мои запястья до хруста.

Под писк аппаратов в палату забежали врач и две медсестры.

Подавив гнев, я откинулась обратно на подушку, дав медсестрам поставить капельницу обратно, но продолжала сверлить глазами оборотня.

Когда все успокоились и ушли, он объяснился:

– Я хотел отвезти тебя в загородный дом и подержать там до родов. Ты знаешь, что у оборотней беременность длится не девять месяцев, а три? Ребенок развивается гораздо быстрее.

– Чудесный план! А что потом? Зачем тебе ребенок, которого ты чуть не угробил своими лекарствами?

– Я предупреждал тебя не пользоваться силой! Ты сама виновата! – оскалился он.

– Зачем тебе ребенок? – повторила я. Уже почти успокоилась, у меня еще есть время, чтобы убежать от этого сумасшедшего. Пока малыш во мне, он не сможет ничего со мной сделать.