Лия Стеффи - Орлеан [litres]

– Дружище, ты чего? – послышался голос Гойо, который вышел из соседней комнаты.

– Кажется, я начал влюбляться… – еле слышно ответил Арон, продолжая смотреть в окно.

«То, от чего ты так бежал, – настигнет с новой силой…»

Две громадные двери раздвинулись в противоположные друг от друга стороны, и в комнату медленным шагом вошла Лунна. Вид у девушки был очень утомленный, в глазах читалась сильнейшая душевная тревога.

– Можешь отдыхать, дорогая, – произнесла женщина в белом халате. – Ты сегодня умница, получила узор больше нужного. Благодаря этому у меня есть для тебя хорошая новость – еще одно испытание, и ты вступишь в ряды кураторов! Я позвоню Августину и сообщу ему эту новость. – Она с улыбкой вышла, двери за ней закрылись, и Лунна вновь осталась в одиночестве.

Девушка перевела свой безжизненный взгляд в зеркало и с проницательностью посмотрела на свое отражение. В голове нарисовалось лицо таинственного молодого человека, не оставлявшее ее в покое. Она шумно выдохнула и поплелась к кровати. Вдруг в голову ударила кошмарная боль. Лу, сморщившись, схватилась за затылок и рухнула на колени…

– Ты же не умрешь, правда? – раздался голос юной девочки. – И никогда меня не оставишь? – Она прижалась к мальчишке, которому на вид было лет тринадцать.

Маленький паренек обнял ее в ответ и закрыл глаза. За окном была глубокая ночь. Только в это время суток они могли чувствовать себя чуть более расслабленно, чем всегда.

– Я всегда буду рядом, Лу. Обещаю.

С улицы послышались пьяные возгласы, а позже они уже раздавались в квартире. Мальчик привстал с кровати и начал вслушиваться. Противный смех вперемешку с криками отзывался эхом. Брат и сестра слышали его с раннего детства и точно знали, что до добра это никогда не доводит. Дверь комнаты распахнулась, зажегся тусклый желтый свет. В помещение завалились двое пьяных мужчин и женщина. Следом за ними вошел отец детей.

– Располагайтесь, – заплетающимся языком, пробормотал он. – Эй, вы, а-ну свалили отсюда!

Мальчик поспешил встать с кровати, взяв сонную Лунну на руки. На их место рухнули отцовские дружки.

– Ты издеваешься? Куда нам идти?

– Опять дерзить мне вздумал? Бери сестру и валите отсюда, я сказал. Меня не волнует куда.

– Это наша комната! – Маленький Арон поставил уже проснувшуюся и теперь испуганную Лунну на ноги. Мужчина оскалился, подошел к мальчишке и с размаха ударил по лицу.

– Папа, не трогай его, пожалуйста! Не надо его бить! – Лунна подбежала к брату и в слезах вцепилась в него, защищая от разъяренного отца.

Он оттолкнул ее и еще раз нанес удар, после которого у мальчика из носа потекла кровь.

– Знай свое место, щенок! Совсем от рук отбился. И квартира моя, я здесь хозяин! – добавил он и, пошатываясь, вышел в коридор.

Мальчишка сплюнул кровь на пол. Лунна принялась вытирать ее с лица брата первой попавшейся тряпкой. Арон не показывал своих эмоций. Он настолько привык к побоям, что ни тело, ни душа уже не чувствовали боли. Все его нутро было заполнено одурманивающей пустотой и всепоглощающей ненавистью.

– Ты не заслуживаешь такой жизни, – произнес мальчик, бросая решительный взгляд на сестру. – Я вытащу тебя отсюда.

Девушка все еще сидела у кровати на коленях, держась за голову. По щекам покатились слезы.

– Брат… У меня был брат… – шепотом произнесла она, продолжая смотреть на себя в зеркало.

Солнце уже достигло своей высшей точки и теперь настойчиво проникало в окна. Фауст лежал на спине, подложив свою ладонь под голову. Взгляд мужчины был направлен в потолок. Несколько солнечных лучей нарисовались на его лице, и он слегка прищурился, поддавшись воспоминаниям о недавних событиях…

«Он прижал девушку спиной к скале. Блондинка обвила его торс ногами и вновь поцеловала, как в последний раз, чувствуя, как его возбуждение растет…»

Фауст лег на бок, отвернувшись от солнца. Картинки в голове продолжали мелькать одна за другой, заставляя сердце биться чаще.

« Мужчина своей крупной ладонью провел по ключицам девушки и остановился на груди. Горячие губы оставляли на шее Мэри поцелуи…

– Нет, так нельзя… – Он резким движением отстранился от нее. В глазах горели бешеные огоньки при взгляде на Мэрибель. – Я хочу тебя, но не один раз, который станет первым и последним.

Девушка шумно дышала, впиваясь глазами в его лицо, и после этих слов разум будто очнулся от прекрасного сна.

– Вас сразу же отправят на темную сторону?

– Нам не говорили, как это работает. Есть четкое правило: не иметь никаких отношений с жителями Орлеана. Я, конечно, люблю их нарушать, но не в этом случае. И нет, я не боюсь темной стороны. – Он вновь потянулся к Мэри и прикоснулся пальцами к ее подбородку. – Я боюсь, что больше не увижу тебя.

Мэри опустила глаза, едва сдерживая улыбку. Девушка слабо понимала, что происходит, но она точно осознавала, что впервые в этом городе в ее душе что-то затрепетало по отношению к кому-то, кроме Тита. И это не могло не радовать…»

Куратор со всей силы ударил кулаком по кровати, нервно принял сидячее положение, запустив руки в свои русые волосы.

– Что же с тобой делать… – с тоской в голосе произнес он.

Кто-то несколько раз аккуратно постучал в дверь. Фауст быстро надел черные спортивные штаны и, даже не посмотрев в зеркало, направился вперед, чтобы встретить нежданного гостя. На пороге стояла Софина, собранная, в отличие от мужчины.

Девушка заглянула в его зеленые глаза, а после, будто под гипнозом, опустила взгляд ниже и задержала на подкачанном загорелом теле: широкие плечи, в меру мускулистые руки, идеальный торс. Было очевидно, что Фауст держит себя в форме.

– Доброе утро, – наконец произнесла брюнетка. – Извините, если разбудила, но уже обед. Вас не было на завтраке, и Августин попросил меня сходить узнать – готовы ли вы к сегодняшнему балу…

– К балу? – Фауст нахмурился, пытаясь выкинуть из головы то, что произошло ночью. – Ах да, точно. Конечно, готов. – На лице мужчины заиграла дежурная улыбка.