Лия Стеффи - Орлеан [litres]

« В глаза смотри, Мэри, в глаза… »

– Я тебя ждал, – прервал неловкое молчание Фауст, и в животе девушки запорхали бабочки.

– Господи, Фауст, я чуть с ума не сошла, пока ехала сюда! – Не дожидаясь приглашения, Мэрибель ворвалась в дом и запустила руки в волосы. – Что эти сволочи придумали? Я услышала, что вас отстранили от испытаний. Почему вы мне ничего не сказали?

– Ты и так настрадалась за эти дни. Не хотел заваливать еще большими проблемами. Тебя они уж точно не касаются.

– Не касаются? – Мэри рассмеялась и подошла к нему, выхватив бокал с виски. Девушка выпила его залпом и поморщилась от отвращения. – Я так виновата! Если бы не я, вы бы спокойно продолжали работать. Но нет, я не смогла себя контролировать и…

– Это я не смог себя контролировать. – Он вновь улыбнулся. Они стояли опасно близко. На расстоянии вытянутой руки. – Я же взрослый, здравомыслящий мужчина… Это они так говорили во время выговора. Да, я взрослый и здравомыслящий, но, как оказалось, никакой гарантии самоконтроля эти качества не дают.

– Разве? А мне кажется, вы неплохо держитесь. Даже не подходите ко мне.

– Моя судьба предрешена, а твоя – нет. Мне завтра на темную сторону, Мэр.

Девушка похолодела. Она сглотнула ком, вставший поперек горла, и в ужасе посмотрела на мужчину, но тот соблюдал поразительное хладнокровие.

– И вы так спокойно об этом говорите?

– А ты хочешь, чтобы я стены пробивал в конвульсиях? Если я что-то и ощущаю, то явно не снаружи. Все самое сокровенное здесь. – Он ладонью коснулся своей груди.

– Знаешь…

– Какая неожиданность. – Куратор усмехнулся. – Решила, наконец, перейти на «ты»?

Мэрибель сделала два шага вперед и подняла глаза. Горячее дыхание Фауста прошлось по ее коже.

– Мое сокровенное тоже здесь. – Она взяла его руку и приложила к своей груди, туда, где яростно билось сердце. – Я продам душу дьяволу, но не позволю тебе уйти отсюда. Тебя я точно не потеряю.

Мэрибель крепко зажмурилась, а потом наклонилась и уперлась лбом в его грудь, запустила руки ему под рубашку, обхватила торс.

Мужчина улыбнулся и положил подбородок на ее макушку. Он давно не ощущал подобной теплоты по отношению к себе, и это грело душу настолько, что все проблемы казались лишь пылью.

– Я до завтра что-нибудь придумаю, обещаю, Мэр, но сейчас… – Он сквозь зубы вдохнул воздух и нехотя отстранился. – Не могла бы ты прекратить так рьяно прикасаться ко мне? Иначе я за себя не отвечаю. Тебе не нужны черные узоры, а они будут, если я не сдержусь…

Мэрибель, хлопая ресницами, смотрела на него, сначала даже не понимая, о чем он говорит, но потом озарение прошибло мысли.

– Тяжело быть куратором и не иметь возможности провести с кем-то ночь, да?

Фауст, засмеявшись, отошел от нее и налил себе новый бокал алкоголя.

– Тяжело не иметь возможности утонуть в чувствах к девушке, которая, какого-то черта, проникла в душу за кратчайшие сроки.

– А что, если эта девушка никому не доверяла себя в этом городе, а сейчас готова? – Мэри медленно развязала шелковый пояс на своем платье. Фауст как заколдованный смотрел за действиями девушки, а потом неторопливо двинулся ей навстречу.

– Не провоцируй. Я же сказал, что не сдержусь.

– А я просила сдерживаться?

Ремень слетел вниз, платье распахнулось и плавно соскользнуло на пол, открывая стройное тело, облаченное в черное кружевное белье.

– Мэри…

– Мы потеряли все в этом городе. Давай хотя бы не потеряем друг друга.

После этих слов у куратора загорелись глаза.

Как же мучительно долго он ждал эту девушку! Он стремительно подхватил Мэрибель, как пушинку, и посадил на стол, стоящий рядом. Все приборы полетели на пол.

Фауст прожег девушку взглядом, полным желания, и они слились в страстном поцелуе.

– Мне нечего тебе сказать, Арон, – ответил Фабио, опустив глаза.

– Я надеялся, что в тебе осталась хоть капля чего-то светлого, но нет, ты прогнил до самого основания, Фаб.

– Что ты вообще несешь? – возмутилась Эстелла и подлетела к Арону, но тот настолько сурово глянул на нее, что девушка моментально сжалась от страха.

– Лучше заткнись, Эстелла. Мне абсолютно неинтересна ты и твои оправдания, которые, вероятно, крутятся в твоем воспаленном сознании. Я хотел послушать человека, послушать своего друга . Друга, который врал мне прямо в глаза. Я ненавижу вранье, Фабио. На Земле обожрался им по горло. Посмотри на меня и скажи то, что должен.

Фабио продолжал смотреть в пол, сгорая от стыда.

– Посмотри мне в глаза, черт бы тебя побрал! – выкрикнул Арон.

– Пойдем отсюда, Арон. Что с них взять? – еле слышно пробормотала Ари и хотела было подойти к парню, но тот обернулся, взглядом приказав ей стоять на месте.

И она остановилась.

– Как же ты ничтожен… Вы думали, я идиот? Вы серьезно считали, что я не знаю о вашей интрижке, о том, что вы спите за моей спиной? Серьезно верили, что я не знаю о всех ваших авантюрах? О том, что вы делали с Арией? Я ждал момента, чтобы отомстить, но, увы, так и не довел план до конца. У меня больше нет сил видеть ваши лица и терпеть вас в своем доме.

– Арон, я хотел признаться, но…

– Что? Да я же специально спал с ней последние месяцы! – Он махнул рукой на Эстеллу. – Пытался выбить тебя на правду. Если у тебя есть к ней чувства, как ты мог молчать? Как мог закрывать глаза на то, что происходило между нами?

– Все не так просто, Арон.

– Что не так просто? Наверное, не так просто издеваться над беззащитной девушкой, да? Расклеивать фотографии по всему универу. Найти отморозков, чтобы те избили ее толпой посреди ночи! – Молодой человек замахнулся и со всей силы с ноги ударил Фабио в живот, из-за чего тот резко согнулся от боли.

– Боже мой, Арон! – Эстелла закрыла рот руками.

– Не так просто?! – Парень нанес несколько ударов в лицо, и Фабио упал на пол.

– Все, с него хватит! – Гойо попытался оттащить Арона, но тот лишь толкнул друга.

– Уйди, Го! Если бы с Титом так поступали, ты бы прикончил этого ублюдка.

Гойо замер на месте, а Арон развернулся и посмотрел на пытающего встать Фабио.

– Куда собрался?

Он вновь ногой ударил бывшего друга и сел на него сверху, продолжая наносить удары.

В университете начался настоящий хаос. Никто не решался разнять парней. Все следили за творившимся безумством. Ария не понимала, как это прекратить, но, когда заметила, что с каждым ударом черный узор на руке Арона становится все больше, кинулась вперед.

– Узор, Арон!

Молодой человек ничего не услышал. Он погрузился в темноту, утонул в ненависти, в боли. Не отдавая себе отчета в своих действиях, он отмахнулся от девушки и даже не понял, что именно она тянула к нему руки.