Роман Романович - Строитель [СИ]

Для китайского мастера открыли проход прямо на мои новые земли. Для встречи специальное помещение приготовил. Встроил в стены всевозможные печати. Также озаботился о защите и обманках. Даже если мастер увидит что-то, это ему не поможет. Ну, или наоборот, запутает.

В точно означенное время по маяку наш ходок открыл проход для мастера. У китайцев не нашлось никого, кто бы мог прыгнуть так далеко, ну, или они не захотели его святить. На той стороне я увидел мужчину, который сначала осмотрелся, а потом перешёл ко мне.

– Господин Эдгард? – окинул он меня взглядом и спросил на чистом английском. – Рад знакомству.

– А вы… кхм… мастер?

– Он самый, – улыбнулся гость.

В чем азиатскому «коллеге» не откажешь, так это в уровне паранойи. Он потребовал, чтобы встреча была только со мной, без лишних глаз, съёмки, меток и всего прочего. Также переговорщики не назвали имя мастера, поэтому я и обратился к нему так.

Моё же удивление было связано с тем, что сюда заглянул молодой в общем-то мужчина, максимум лет сорока. И я не скажу, что он классический азиат. По крайней мере, все те китайцы, которых я видел, выглядели несколько иначе. Общие черты прослеживаются, но кровь явно смешанная.

– Удивлены? – разгадал он мою реакцию. – Если не секрет, кого ожидали увидеть?

– Кого-то постарше и чуть другой внешности. Почему-то воображение рисовало вас с седой бородой.

– Сколько живу, никак не могу понять, откуда взялись эти стереотипы. Наверное, вас смутил титул мастера.

– Наверное.

На самом деле меня многое смущает, но, чувствую, об этом мы ещё успеем поговорить.

– Наша встреча, – сказал я, – планировалась сугубо деловой, на закрытой территории. Как видите, здесь скупая обстановка, но я подготовил стол, стулья и, как меня заверили, очень хороший чай.

– Чай – это тоже стереотип. Но отказываться не буду. В моём случае стереотип соответствует действительности.

Некоторое время потратили на то, чтобы сесть и заварить чай. Молчали минут пять, обдумывая то, что увидели. Ну, лично я не знаю, о чём там мастер думал. Я же осмысливал открывшиеся факты.

– Так уж вышло, – взял он слово первым, – что мне многое о вас известно. Сами понимаете, ваш случай нас очень заинтересовал и были брошены многие силы на сбор информации.

– Понимаю.

Про то, что наша сторона информации мало собрала и я ровным счётом ничего не знаю про мужчину, промолчал. Родиону потом выскажу, а он уже пусть Антону Филинову передаст.

– Если говорить откровенно, информацию о вас собрать было одновременно и трудно, и легко.

– Поясните.

– Конечно, – взял он чашку и понюхал напиток. – Если когда-нибудь прибудете ко мне в гости, покажу, как заваривают настоящий чай. Я под это дело создал несколько артефактов.

Говорил он свободно и открыто, но тут и дураку понятно, что беседа тщательно продумана заранее. В этом ещё одна сложность встречи. Этот мужчина знал, к кому идёт. А я нет. Поэтому мне на ходу приходилось его изучать, собирать информацию, анализировать и просчитывать каждое слово. Не удивлюсь, если он это учёл и, чтобы наладить отношения, выбрал открытый формат беседы.

– Всё может быть, – ответил я аккуратно, на что он улыбнулся и всё же попробовал напиток.

– Знаете, вполне сносно. Вас не обманули. Чай и правда хорош.

Я тоже сделал пару глотков и дождался, когда он пояснит свои слова.

– Вокруг вас очень много шума и слухов. Сложно определить, что истина, а что нет.

– Думается мне, вы пришли сюда не слухи проверять.

– Это как посмотреть. Ваши артефакты и достижения говорят о том, что вы один из сильнейших одаренных современности.

– Мне сложно судить об этом, потому что коллег я пока не встречал.

– Что меня удивляет больше всего, – оживился мужчина и подался вперед, – у меня был учитель, а у него был свой учитель. Искусство артефакторики передавалось через многие поколения, совершенствовалось и дополнялось. Долгое, неблагодарное дело, скажу я вам. Тем удивительнее, что молодой парень, который до этого не встречал таких же одарённых, всего добился сам.

– Талантливых самоучек в любом деле хватает.

Обмен улыбками – это как отдельный вид искусства. Задействует от пяти до пятидесяти трёх лицевых мышц, что даёт невероятное многообразие. На этот раз обмен вежливыми улыбками означал, что мастер не особо-то верит в мои слова, но понимает, что рассказывать секреты я не собираюсь.

– Мы с вами немного не в равных позициях, Эдгард, – сказал он. – У меня была возможность познакомиться с вами заочно, а вы даже моего имени не знаете. Позвольте представиться. У меня два имени. Одно европейское, данное матерью. Другое китайское, которое я взял сам, когда вернулся на родину. Панфил и Бао.

– Как к вам обращаться?

– Мне больше по душе Бао. Первое имя издёвка, хотя, как я понимаю, мать задумывала совсем другой смысл.

– Чувствуется, что за вашими словами скрывается непростая история.

– Это действительно так. Моя мать – китаянка. Отец – европейский аристократ, который её изнасиловал и выкинул. Но воспринимайте эту историю правильно. Изнасилование было подстроено, чтобы получить ценный генетический материал.

– Цинично и откровенно.

– Я не мастак заводить друзей, Эдгард. Но говорят, что открытость этому способствует.

В том случае, если это не выглядит и не является манипуляцией. Откровенность с его стороны делает меня должным. Толкает на ответную откровенность. Но зря я, что ли, в институте четыре года учился? Такими ходами меня не пронять.

– Не буду спорить. Мои родители были любящими и заботливыми, пока их не убили, чтобы отобрать земли и имущество.

Откровенности-то разные бывают.

– Моя мать просто бросила меня, чтобы отдать на обучение, как только проявилась одаренность. Не знаю, какой вариант хуже. Наверное, знать, что та, что породила тебя, жива, куда лучше.

– Не та тема, в которой легко сравнивать.

– Ваша правда, Эдгард. Я вам кое-что принёс.

В начале встречи я отметил, что Бао выглядит не так, как я ожидал. Одет он был тоже… по-простому. Серые штаны, черная футболка, а сверху зеленая куртка с карманами. На плече у него висел рюкзак, который он поставил рядом с собой, когда сел.

Рюкзак я просканировал. Там были артефакты. Мужчину я тоже просканировал. Средней силы бес, даже не высший. Задатков ходока я не нашёл. Одаренный. Какой силы – неизвестно. К сожалению, одаренные отличались между собой куда сильнее, чем бесы или ходоки, поэтому и системы оценки у них другие. Которых я не разрабатывал, потому что не было одаренных, нуждающихся в оценке.

Бао достал из рюкзака кинжал. Темное лезвие, простая рукоять.

– Прошу, аккуратнее, – предупредил он, выкладывая оружие на стол между нами.