Галина Гончарова - Кольцо безумия [litres]

Шарль тоже отправился в душ – и там шумела вода. Когда он появился на кухне, приглаживая мокрые волосы ладонью, все уже было готово и разложено по тарелкам.

– У меня есть предложение, – прочавкала я, наматывая на вилку макароны. – Сегодня я прогуливаю, но завтра никак. У меня три пары в институте, а в идеале и пересдача по политологии. – Судя по лицу оборотня, ему это ни о чем не говорило. М-да, долго его цивилизовать придется. – А тебе надо чем-нибудь заниматься, пока меня нет. Ты комп освоил?

– Нет, – покачал головой Шарль.

Глядя на него, я чувствовала себя великим кулинаром. У меня даже вареная картошка иногда пригорает, да и макароны можно бы еще поварить. А готовые соусы вообще сплошной ядохимикат. Все время порываюсь растворить их в ведре и картошку опрыскать. Спорим, колорадский жук таки от них сдохнет? Но Шарль трескал обыкновенные спагетти с таким блаженным выражением на лице, что казалось – на тарелке лежат изысканные яства. Трюфеля и фуа-гра минимум.

– Тогда сейчас, пока ждем шмотки, я научу тебя мыть посуду и лазить по сетке.

– Посуду я и так мыть умею. Кстати, можно добавки?

– Сам положи. Кастрюля на плите, все остальное в холодильнике. Ешь, что пожелаешь.

Шарль воспользовался предложением и вытащил из холодильника остатки копченой курицы.

– Можно?

– Будешь задавать дурацкие вопросы – обижусь. Конечно можно. Ладно. Тогда посуду моем пополам. И лезем в сеть.

– Где?

– Что?

– Ну, сеть – где? Снаружи?

Я фыркнула. Ну да. Сленг-с. Вот скажи человеку: «У меня мать подохла». Получишь соболезнования – и по ушам за «подохла». Мать же! А я всего-навсего сократила выражение «У меня сегодня погорела материнская плата». Кстати, тьфу-тьфу-тьфу…

– Я имею в виду Интернет. Ты с ним знаком?

– Нет.

– Вот и поучишься. Заодно будет тебе чем заняться, пока меня не будет. Все равно пока Альфонсо здесь, тебе лучше быть или рядом со мной – или у меня дома. А то схватят на улице, увезут, как кавказскую пленницу – и ори потом, что тебя – нельзя! А когда эта делегация-вамп уберется восвояси – цивилизуешься, профессию получишь – и давай на волю.

– Юля… – Шарль глядел на меня серьезными пурпурно-лиловыми глазами. – А что произошло с тобой, что ты решилась меня вытащить?

– Что произошло?

Перед глазами мелькнули две картины. Первая – связанный Шарль, на спину которого опускается кнут. Вторая же…

Я оттаскиваю в сторону палача. Человек на пыточном столе слабо стонет – и я подхожу к нему. Только это – не человек. Это вампир. Из-под изуродованных губ выглядывают клыки. Они кажутся необычно белыми на фоне окровавленного лица. Слишком белыми. У него остался всего один клык. Зубы мучительно оскалены – и видно, что второй был выбит раньше.

Руки и ноги вампира на месте, их не отрубили, но кожа была буквально порезана на кусочки. На лице не осталось живого места. С него просто снимали кожу. То есть не просто, а медленно и со вкусом.

Ногти на руках тоже выдраны. Пальцы больше всего напоминают анатомическое пособие. Все мышцы, сосуды и нервы как на ладони.

Даниэль… Любимый мой… бедный мой, за что?!

Я резко встала из-за стола. Аппетит исчез.

– Ненавижу, когда мучают людей. Убить – пожалуйста. Я и сама убивала. Но не мучила. Не издевалась. Не причиняла боль ради боли. Это – подло.

Я шваркнула тарелку в раковину. Тарелка жалобно сказала «хряп» и развалилась на осколки. Ну и ладно. Мыть меньше придется. Я кое-как выловила останки посуды и выкинула их в мусор. Шарль несколько секунд молчал. Потом робко спросил:

– Юля, а ты знаешь – за что он надо мной издевался?

– За красивые глаза?

– Нет. Я убил своего брата.

Не могу сказать, что новость меня шокировала. Того же Славку я сама бы прибила. Особенно после его подставы с этой «пади»! Но…

– И кем этот брат приходился Альфонсо да Силва?

– Никем. Я раньше принадлежал другому вампиру. А потом он отдал меня Альфонсо. И тот продолжил его дело.

– То есть – измывался над тобой так, что инквизиторы сдохли бы от зависти и бросились переписывать «Молот ведьм». Так?

Шарль криво усмехнулся.

– Да.

– Сколько лет ты уже у него?

– У Альфонсо?

– Да. Хотя бы.

– Кажется… тогда был пятнадцатый век….

– У нас за убийство дают в пятьдесят раз меньше, – проинформировала я. – Если не в сто. – И не удержалась. – Жан – это и был твой брат?

– Да. А…

– Ты кричал во сне. Кошмары?

– Да.

– У меня тоже. Так что не удивляйся, если я заору ночью. Бывает.

– Ты кого-то… Даниэль?

– Да. Альфонсо сказал?

– Он многое обсуждал при мне. Я считался говорящей вещью. Ты же не будешь таиться от боксерской груши?

– Ясно. А рассказать мне – можешь?

– Могу, – Шарль вздохнул. – Только тебя это не порадует.

– Почему?

– Потому что Альфонсо жутко зол на Мечислава. И ставить палки в колеса ему будет по полной программе. Рамирес обещал ему многое. Диего вообще был когда-то его любовником. А своих любовников этот… – Шарль явно проглотил нехороший эпитет, – не забывает. Поэтому Альфонсо нагадил бы вам по максимуму. А теперь еще и я. Меня он вообще захочет обратно. Лучший способ вернуть старую жертву, да еще и получить новую – это уничтожить Мечислава. Ты лишаешься хозяина и защиты. Меня можно отобрать, тебя – либо убить, либо подчинить. Нравится?

Я выслушала коротенький и отрывистый монолог без особого чувства.

– Еще бы ты чего нового сообщил, – протянула я. – Это мы с Мечиславом и так вчера поняли.

– И что вы собираетесь делать?

Я вздохнула.

– Все просто. Не подставляться.

– Удастся ли это?

– А если не удастся – мы с тобой окажемся на одной цепочке. Так что отъедайся, пока есть возможность. – Я сунула вымытую тарелку в сушку. – Поешь – приходи в гостиную. Буду тебя учить.

О втором варианте я пока умолчала. А он гласил, что я могу-таки и не сдержаться при встрече с Альфонсо да Силва. Если он потребует Шарля назад. Если мой Зверь таки решит дожевать недоеденного вампира.

Короче, если я грохну члена Совета Вампиров, на цепочке сидеть не придется.

Меня просто убьют.

Кстати – не худшая альтернатива.

Зная себя… Я бы и миллионной части того, что сделали с Шарлем, да и с Даниэлем не выдержала.

В Интернете было многолюдно и интересно. На библиотечном сайте появился новый детектив. В магазинах он тоже появился – и даже раньше, но платить полторы сотни за книгу – меня давила жаба. Да и автор был не так, чтобы очень.

Я знаю, сейчас мне скажут – сначала напиши сама хотя бы инструкцию по пользованию туалетной бумагой, а потом уже критикуй. А то умные слишком стали. И Интернет нас испортил. Скачиваем, что захотим, а авторам из-за этого денежку не дают. И книжные магазины банкротятся!