Андрей Васильев - Останний день

— Блин, мне это как-то совсем не нравится — обеспокоился я.

— Да не будет ничего — отмахнулся Михеев — Тетя Паша права, Стефан, как и остальные патриархи, тщеславен, но не глуп. Думаю, через какое-то время к тебе наведаются его эмиссары, маленько попугают, мол «ты перешел дорогу не тому, кому надо», а после затребуют контрибуцию за моральный ущерб, причем очень немаленькую.

— Так и случится — покивала уборщица — Сразу их посылай куда подальше, не хватало только всякой европейской швали наши клады отдавать. А если они упорствовать станут, нам позвони, мы объясним товарищам что к чему.

Вот, собственно, все и встало на свои места. Они хотят, чтобы я убил Лианну, им это выгодно.

Да и со Стефаном все не так страшно. Насчет посылать — это я не знаю, но доить себя, как корову, я точно никому не дам.

— Добрый вечер честной компании — в комнатушку, где и так уже было нечем дышать, вошел Ровнин, как всегда безукоризненно одетый и улыбающийся — Валерий, рад видеть. Сразу хочу поблагодарить тебя за помощь с перстнем. Для нас было очень важно узнать, что он видел. Это, если угодно, дело нашей чести, которое до сих пор не завершено. А ведь нет ничего хуже незаконченных дел, верно?

— Олег, не тарахти — попросила его Павла Никитична — Ты лучше послушай, какая интересная каша в городе заваривается.

Начальник отдела 15-К слушать умел, оказывается, не хуже, чем говорить. В смысле, что и то, и другое у него получалось замечательно. Он ни разу не перебил Павлу Никитичну, и только после того, как она замолчала, спросил у меня:

— Тебе на самом деле так нужен этот перстень?

— Да — ответил я — Без него никак.

— Отдел не станет тебя преследовать за данное деяние — выдержав паузу, уведомил меня Ровнин — Конфликты, возникающие между нелюдями, не входят в нашу компетенцию до тех пор, пока в них не пострадают обычные люди. Смертные, имеется в виду. Хотя лично я не очень одобряю то, что ты, по сути, открыто выступишь на стороне вурдалаков, это может усложнить твои отношения с иными обитателями Ночи.

— Чем же? — удивился я.

— На тебя имеют виды многие, потому открытая приязнь к кому-то конкретному может спровоцировать ненужный ажиотаж — пояснил Олег Георгиевич — Та же Марфа будет очень зла, она вурдалаков терпеть не может.

— Стелле твоей нагорит по первое число — добавил Павел — Не уследила, не предупредила, не помешала… Ох, лихо ей придется. Что? Да, я злорадствую. Она мне никогда не нравилась.

— Относительно Стефана — Ровнин снял очки и протер их платочком, который достал из кармана — Официально сообщаю тебе, что в этом вопросе мы, сотрудники отдела, берем тебя под свою защиту. Разумеется, до тех пор, пока ты проживаешь на территории нашей страны, за рубежом мы, увы, ничем помочь не сможем.

— Теперь осталось только Стефана об этом уведомить — невесело пошутил я.

— Поверь, когда понадобится, он об этом узнает — очень серьезно сообщил мне Михеев — Не раньше, но и не позже.

— Когда дойдет до дела, позвони Паше — попросил меня Ровнин — Скажи, где, что, когда. Мы тебя на всякий случай подстрахуем. Уверен, что все пройдет как по маслу, наверняка московские семьи дадут Арвиду своих лучших бойцов, но мало ли… Ты как раз тот самый обычный человек, о котором мы обязаны заботится, не щадя своих жизней. Нет-нет, ты еще и Хранитель кладов, разумеется, но это ничего не меняет.

— А почему вы решили, что именно Арвиду? — поинтересовался я — Его имя вроде не прозвучало?

— Интуиция — улыбнулся Ровнин — И потом — я немного в курсе его отношений с Лианной, которую ранее звали Марией Беляковой, и того, чем все закончилось. Выходит, только у него есть повод для вторжения в ее дом, пусть притянутый за уши. А у остальных-то и такого-то не имеется. Ну, а ты просто оказался в нужное время, в нужном месте. Впрочем, фактор того, что судьба большая проказница, тоже со счетов списывать не стоит.

— Ну да, ну да — как видно, вспомнив что-то свое, тихо пробормотала Павла Никитична.

— Думаю, ты получил ответы на свои вопросы, Валера — Ровнин встал и протянул мне руку — Удачи тебе. И не забудь позвонить Паше, хорошо?

Он вышел из комнатушки, за ним удалился и Михеев, похлопав перед тем меня по плечу.

— Думаю, мы квиты? — уточнила Павла Никитична.

— Почти — я встал со стула — Еще один вопрос.

— Спрашивай — разрешила она.

— Вы откуда моих родителей знаете? Отца, маму? Нет, серьезно — откуда? Хоть убей не пойму, где и как вы пересечься могли.

— Было и было — Павла Никитична отвела глаза — Чего былое копать? Никому от того лучше не станет. Все, иди уже. Время позднее, а мне еще лестницы мыть, и полы на втором этаже.

Пока я гонял чаи с отдельскими, на город спустился вечер, причем уже совсем осенний, с резким ветерком, который срывал с деревьев первые пожелтевшие листья и с мелкими, быстро бегущими по черному небу тучками, то и дело закрывающими Луну.

Глянув на здание отдела, я достал телефон, набрал Арвида и без всяких приветствий произнес:

— Я в деле.

Ближе к концу недели я почти перестал спать. Почему? Потому что клятая Джулия Тофана меня совсем замучила. Стоило мне только закрыть глаза, как я тут же оказывался то в лавке, где она смешивала какие-то ингредиенты, а после разливала прозрачную жидкость по флаконам, то в Неаполе, где она то и дело болтала с какими-то кумушками на рынке и во дворах, а то и в пыточных подвалах, где знаменитую отравительницу терзали всяко, а она, судя по безобразно искривленному рту, орала так, что у экзекуторов уши должно было намертво закладывать. И так раз за разом, раз за разом.

В результате у меня трещала голова, во рту поселилась постоянная горечь от выкуренных сигарет и от употребленных внутрь литров кофе, и, что скверно, все чаше появлялось желание с кем-нибудь поругаться. А еще лучше — подраться. Ей богу, я начинал жалеть, что в свое время Данилу прирезал, самое бы то сейчас с ним помахаться как тогда в моем дворе.

Веселья не добавляло и то, что на меня здорово разозлились концессионеры, узнавшие, что к Арвиду уплыл второй подряд контракт, причем остроты моменту добавил тот факт, что случилось это с минимальным разрывом по времени. И если Марфа написала мне многозначительное «ну-ну», а Шлюндт прочел небольшую лекцию о том, что старый друг лучше новых двух, то князь Ростогцев устроил форменную истерику, разве что только на крик не срываясь. Клянусь, мне казалось, что из смартфона мне на щеку брызги слюны летят. Особенное же его выбесила моя финальная фраза, в которой я порекомендовал обратиться в суд с жалобой на нарушение антимонопольного законодательства. Он после этого прошипел что-то совсем уж неразборчивое и бросил трубку.