Ольга Гусейнова - Оборотни клана Морруа [litres]

– Он не тебя осуждает, а себя, – опять не подумав, ляпнула я, сворачивая с трассы на гравийную дорогу, ведущую к деревне Плутовки.

– Почему себя? – удивилась Аня, даже подалась между передними сиденьями ко мне поближе. Она не любила машины, не умела и не хотела их водить и в большинстве случаев садилась назад.

Я пожала плечами, но все же призналась:

– Я случайно их разговор с бабушкой подслушала. Дед винит себя в том, что оказался слабым оборотнем и не выступил против Мирослава в открытой схватке. И поэтому одна его дочь погибла, а вторая – делила жизнь с человеком. Его сильно гнетет, что мы вынуждены скрываться, а не живем среди своих, не имеем возможности встретить пару, без защиты клана и…

– Глупости! – рыкнула вдова. – Вон, Василика, встретила Влада, свою пару, – а дальше? Смогли они жить вместе под защитой клана? Нет, потому что одному одержимому придурку оборотню пришло в голову, что пара – не стенка, а вот его желания – альфа и омега. А я сорок шесть лет в браке с человеком прожила, спокойно и счастливо. Валька знал, кто я, знал, что детей у нас не будет и умереть в один день тоже не выйдет. Мирился с нашими переездами и тайнами, холил меня и любил до гробовой доски. Я ни секунды не пожалела о своем решении жить с ним, и постель моя была горячая и не одинокая.

– Особенно когда ему за семьдесят перевалило, – беззлобно хихикнула я.

Аня покраснела, махнула рукой и призналась:

– Ладно, твоя взяла, последние двадцать лет мне явно не хватает секса. Но рисковать не тянет и искать приключений на свой хвост – тоже.

– Из-за мамы, да? – грустно спросила я.

Мы заехали в деревню, осторожно проехали по тихой улочке, чтобы случайно непуганую домашнюю живность не задавить, и остановились у старого деревянного дома возле реки. Во дворе у Пахомыча сушились сети и стояла пара удочек. Значит, хозяин уже вернулся. Он уходил на рыбалку часа в четыре, а к восьми возвращался с уловом. Мы часто покупали у него рыбу.

Спустя полчаса, перекинувшись городскими и деревенскими новостями и слухами со старым рыбаком, мы загрузили в багажник мешок со свежей рыбой и отправились домой.

Влад десять лет назад, когда мы только приехали в Усть-Лим, приобрел уединенный дом на окраине пригородного поселка. Наш довольно большой участок упирался забором в лесной массив, где мы частенько прогуливались на четырех лапах. Ближайшие соседи – семья Климовых. Сергей Климов служит егерем в ближайшем охотоведческом хозяйстве и на этой почве они сдружились с Владом. Именно поэтому наш дед, отлучаясь с туристами в тайгу, просил Климова присматривать за нами.

Сегодня воскресенье. Оставшееся время мы убирали дом, делали заготовки на зиму, а Анфиса еще и вкусненькое стряпала. Она вообще любит готовить, а я больше в подмастерьях. Вечером, тепло одевшись, мы сидели на веранде и пили чай с тортиком собственного производства, наслаждаясь тишиной, лесным духом и неповторимым ароматом осени.

Недалеко от веранды, в специальном каменном очаге, трещал костер, выстреливая вверх искрами, завораживая красным танцем, а внутри у меня грелось странное предвкушение. Я лениво, не задумываясь о том, что творю, водила мелками по листу в альбоме, глядя на утонченный благородный профиль тетки, подсвеченный тусклым фонарем и огнем костра.

– Ну зачем ты эту гадость снова рисуешь? – недовольно спросила она.

Я моргнула, возвращаясь в реальность, посмотрела на рисунок и тоже нахмурилась: опять черный квадрат и жуткие, светящиеся яростью звериные глаза. А в углу рисунка явно дорогие даже не часы, а спортивный хронограф с несколькими циферблатами, на одном из которых светится цифрами время: два часа ноль-ноль минут – ночное, а не дневное. Остальные «кружочки», изображенные символически, ни о чем не говорили.

– Не знаю, Ань, я впервые рисую одно и то же повторно, – растерялась и испуганно отодвинула альбом, – прямо мистика какая-то. Не к добру это!

Сумрачно-серым утром следующего дня вставать совершенно не хотелось, но рабочий день никто не отменял. Я потянулась, опять свернулась клубочком и еще минутку под одеялом наслаждалась покоем, а потом решительно поставила ноги на теплый деревянный пол. Влад всегда основательно подходил к обустройству нашего очередного логова. Дом для его семьи и горячо любимой жены должен быть крепким, уютным и надежным.

На кухне Аня в симпатичной пижаме в синий цветочек варила на плите кофе.

– Ты чего так рано?

– Жена мэра напросилась на стрижку и укладку, они с мужем сегодня в Иркутск едут по важным делам, – пояснила она, сладко зевая и спросонья потирая глаза.

– Может, меня тогда заплетешь? – состроила я умоляющую гримаску. – А то надоели ракушки на голове.

– Детка, зачем ты себя уродуешь? – хмуро поинтересовалась Анфиса, взяв тон старшей сестры. – Тебе двадцать шесть уже, можно подумать и о мужчинах. Сексе, в конце концов.

Она разлила кофе по кружкам, поставила на стол вчерашний торт и запеченную рыбу и, сев напротив, приготовилась выслушать возражения.

– А сама-то последние двадцать лет много думала о сексе?! – иронизировала я, приступая к завтраку.

– Я была в трауре, – быстро нашла оправдание тетя.

– Дядя Валя, видимо, оценил, где-то там… на небесах. И как долго еще продлится траур твой? – подковырнула я.

– А что ты предлагаешь? – вскинулась Аня. – Я не железная и не готова снова хоронить любимого. Переживать его старость… болезни, смерть…

– О! Хорошая мысль! – отсалютовала я вилкой с кусочком рыбы. – Вот и я тоже – не готова, – пожала плечами, мол, разговор ни о чем, и ты, дорогая моя Анечка-Анфиса, об этом прекрасно знаешь, и глотнула обжигающий кофе. – Учусь на твоих ошибках.

Анфиса бросила ложечку, хотела встать из-за стола, но передумала. А я принялась за рыбу. Как ни печально, обе в ловушке.

Наши дед и бабушка встретились в тысяча девятьсот четырнадцатом году. Шла Первая мировая, или, как тогда говорили, Великая война. Обстановка нестабильная и опасная. Совсем юная волчица Василика бежала с семьей в Россию из Румынии, где их клан был разорен и почти уничтожен окрестными жителями. Оставшиеся в живых попросили защиты у главы крупнейшего петербургского клана Мирослава Серого. На новом месте юная, красивая, невинная Василика привлекла внимание этого матерого оборотня, привыкшего приказывать и получать все, что пожелает. Серый увлекся моей будущей бабушкой не на шутку.

На одном из приемов, где собирались семьи наиболее значимых оборотней, Василика, будучи уже официальной подругой Мирослава, встретила молодого горячего Владислава Мишинского – свою пару. Истинного! Мирослава, конечно же, этот факт не порадовал. Влада попытались убить.