Ольга Гусейнова - Оборотни клана Морруа [litres]

Тяжелый, густой, но очень привлекательный мужской запах теперь уже моей пары стал еще сильнее, насыщеннее, предупреждая любого соперника или конкурента, задумавшего подходить близко к чужой самке, об опасности. Мою шею, наконец, перестали терзать волчьи клыки, и я обиженно всхлипнула, откровенно жалея себя, глупую бедняжку.

Поль быстро и с удивительной нежностью зализал ранки, хрипло выдохнув мне на ухо на французском:

– Прости, маленькая, за эту боль. Но совершать ошибок своих друзей и медлить с меткой я бы точно не стал.

– Отпусти меня, – почти умоляюще пискнула я на его языке и передернула плечами, снова зашипев от боли.

– Больше никогда! – мягко возразил он.

– Отвали, я сказала! Не смей на меня скалить клыки, я не стоматолог… – Анфиса шепотом «ревела» подобно раненому зверю.

С трудом двигаясь в медвежьих объятиях Поля, который на мои поползновения выбраться не реагировал, я испуганно обернулась. Тетушку схватил Этьен, но она обеими руками удерживала его за уши подальше от своего горла. А тот явно намеревался, так же как и Поль на моей, поставить свою метку на тетушкиной шее.

– Кто эта дикая кошка? – усмехнулся Поль у меня над ухом, заставив рыкнуть от ярости.

– Моя тетя! И вы оба…

Моя возмущенная речь оборвалась на полуслове. Этьену надоела глупейшая борьба, он резко подкинул свое несговорчивое «счастье», поймал, перехватил удобнее и, прижав спиной к своей груди, впился в ее плоть клыками. Определенно, еще один гад! Неблагодарный!

– Животное… – прохрипела Анфиса, правда, к моему удивлению, в ее голосе не было гнева, злости или… недовольства.

Словно она смирилась и… поощряет его поступок. Мелькнула глупейшая мысль: «Возможно, ей игра в догонялки понравилась?» Дальше и вовсе удивилась: Аня расслабленно прикрыла глаза, по-звериному блестевшие, откинулась на плечо мужчины и еще наклонила голову. Чтобы Этьену стало… удобнее метить? Я что-то пропустила?

– Почему вы сразу не предупредили, что очнулись? – обиженно спросила я, чувствуя себя неловко в объятиях фактически незнакомца. – Зачем спектакль дурацкий устроили?

– Опасались спугнуть свое сокровище, – с уже знакомым грассирующим рычанием довольно ответил Этьен, крепко прижимая Анфису и с наслаждением облизывая ее шейку поверх метки.

А во мне забурлило глухое раздражение.

– Прутья мы раздвинули, но вылезти – не с нашими габаритами. Только собрались вырвать решетку, наплевав на шум, а тут – вы гремите! – прояснил Поль с улыбкой, которую я ощущала кожей у виска.

– Кстати, зачем вам тележка? От нее так и несет навозом. Решили всех охранников распугать? – насмешливо поинтересовался Этьен у Анфисы. Мягко, но настойчиво приподнял ее подбородок, чтобы смотрела на него.

– Лис, я тебя предупреждала, что она вонючая… – неожиданно томно мурлыкнула она, глядя в горящие глаза… своей пары.

– Как вы здесь оказались, цыпленок? – отвлек меня от слишком интимного момента Поль, вновь согревая ухо горячим дыханием.

Ответила я едко и пафосно:

– Спасали иностранцев-неудачников! Которых легко опоили, выкинули в окно и привезли сюда ждать смерти. При вашем-то возрасте и опыте…

Я всем телом ощутила, как Поль дернулся. Задело. А вот оправдывался Этьен, причем весьма раздосадованный и сконфуженный:

– За пятьсот лет я впервые попал в подобную ситуацию. Эта Люсьен… дурно пахла. В приемной мне показалось, я в ад попал. И потом мадемуазель настойчиво за нами следовала, не давая дышать. И ваш шеф, Алиса, не лучше. Как можно мужчине увлекаться парфюмом наравне с женщиной?

Поль усмехнулся и сам пояснил:

– Сначала секретарь отбила обоняние, можно подумать, специально парфюм распылила. Сложно соображать, когда нечем дышать и с трудом сдерживаешь тошноту. Потом я тебя увидел. Ощущение, что удар в живот получил. И пока я гадал: ты моя или ошибся в своих желаниях, нас напоили чем-то не менее омерзительным.

Как приятно: оказывается, мы сразу впечатление друг на друга произвели, с первой встречи! И было бы неплохо, если бы Поль поставил меня на ноги, а то болтаюсь на весу в его руках, плотно обхвативших меня под грудью и чуть ниже талии. Положив ладони на крепкие запястья Поля, тихо, недоверчиво спросила:

– Вы даже не почувствовали отраву?

– Концентрированный парфюм, – проворчал Этьен. – И на редкость стойкий. Ощущался и в носу, и во рту, и на языке. – Он передернулся и, снова лизнув Анину шею, добавил: – Лично утоплю их в кислоте за часы мучений. И позор…

– Алиса сказала, что ты на нее тоже пялился! – голос у Анфисы, дернувшейся и избавившейся из объятий француза, был непривычно «металлическим», осуждающим.

Этьен подобрался, я плохо видела его лицо, но возникшее напряжение чувствовалось вполне отчетливо. Еще больше удивило раздавшееся над моим ухом глухое, гортанное, злобное рычание. Так волк предупреждает нарушившего границу, что еще шаг – и тому конец.

Но второй Морруа не обратил на своего спутника ни малейшего внимания. Его занимала исключительно Анфиса:

– Прости, сладкая моя. Я не знаю почему, но ее лицо… оно словно из снов. Образ какой-то знакомый… родной. Я пытался вспомнить…

– А-а-а, лицо, значит, из снов. Ладно, тогда прощаю, – хихикнула тетушка.

Я тоже хмыкнула, мысленно согласившись с ней. Лицо у нас одно на троих, и как только «спасенные» увидят нас белым днем, тоже повеселятся. Поль перестал рычать, быстро успокоившись, но слушал слишком внимательно. Оказалось, не нас:

– Уходим. Быстро. Сюда идет охрана.

При упоминании об охране мы с Анфисой как по команде замерли и испуганно уставились на окно. Высоко! Так же синхронно обернулись на темное пятно двери склада.

– А почему бы не…

Нервный шепот моей тетушки оборвал Этьен:

– Поверь, сладкая, дверь мы проверили первой – надежная, сейфовая, времен ваших Советов. Изнутри не вскрыть и не выломать быстро и бесшумно.

– Странно, зачем на складе, где даже окна не застеклены, сейфовая дверь? – озадачилась Анфиса.

Я с досадой махнула рукой:

– Прежний хозяин лесопилки был завхозом на предприятии в Иркутске, ну и тянул оттуда все, что плохо лежало.

– У вас в России есть хоть один честный… человек? – проворчал Этьен, скользнув к окну, и, легко подтянувшись на руках, вылез.

Невероятная пластика и сила! Аня, заглядевшись на мужчину, смачно сглотнула.

– По части честных у нас, как и у вас, не надо наговарива… – мое возмущенное шипение прервали самым неожиданным образом: Поль впился в губы коротким горячим поцелуем, лизнул, затем наконец поставил на пол.

И пока я ошеломленно таращилась на него и хлопала глазами, попросил:

– Девочки, посидите здесь в уголочке и помолчите.