Анастасия Король - Марина: Виверн

Диван скрипнул. Владыка медленно встал. Он подошел к корчащейся у его ног Марине и словно залюбовался ей.

Полы пальто раскидались. Юбка задралась, оголяя резинки чулок и голые бедра.

Он присел и провел когтистым ногтем по ее нежной коже на щеке. Девушка тяжело дышала.

Ее тело было во власти его силы. Если бы он захотел, то остановил ее сердце. Марина смотрела на него широко раскрытыми испуганными глазами. Хмыкнув, он подцепил блеснувший кулон и потянул на себя. Цепочка впилась в кожу на шее.

– Я не потерплю предательства, – жесткий голос Владыки ворвался в сознание Марины резкой болью. Каждое его словно врезалось в мозг раскаленным клеймом и отпечатывалось на обратной стороне век. – Сегодня было просто предупреждение. Стоит мне только пожелать, как Дмитрий Аскендит умрет. А ты… я скорее убью тебя, чем позволю перебежать на другую сторону.

Шурша одеждой, Владыка встал и небрежно кинул к лежащей Марине маленькую черную коробку.

– Мама передала тебе подарок. Она была очень недовольна твоим поступком. Надеюсь, мне больше не придется напоминать, кому ты должна быть предана.

Сердце ударило в грудь и остановилось. Марина из последних сил притянула коробку и сняла черную шелковую лету.

Дрожь пронзила тело.

В коробочке на черной бархатной подушке лежал бледный палец. Место среза было красным и ей показалось, что из него еще сочилась кровь. Вдруг Марина почувствовала как рука, которая держала коробку, стала влажной. В ужасе и отвращении она отпрянула. Коробка упала, и палец выпал на белый ковер, который разом окрасился кровью.

Марину скрутил спазм желудка. Желчь обожгла горло.

Горькие слезы стыда брызнули из глаз. “Мамочка! Это ее мизинец! Это из-за меня. Я ослушалась приказа. Ее пытали из-за меня!”

– Пиши Аскендиту, что хочешь с ним увидеться, – громоподобно произнес Владыка. Марина вздрогнула. – Напиши, что любишь его.

Сломленная, разбитая, стоящая на коленях Марина оперлась на окровавленные руки. Свет замерцал. “Сумасшедший ублюдок, сраный тиран! Манипулятор! Убийца!” – внутри Марины все клокотало.

Владыка прищурился.

– Где она? Где мама? – прохрипела Марина.

– Там, где ты никогда ее не найдешь, если я этого не захочу. Если выполнишь задание, я отпущу ее.

Марина вскинула заплаканное лицо. Он врал. Он никогда не отпустит ни Марину, ни рычаг давления на нее в виде ее сумасшедшей матери.

Владыка как то узнал, что она хочет признаться Диме. Если она вновь попытается это сделать, то подвергнет его и свою жизнь опасности. А без нее Владыке не будет смысла сохранять жизнь маме. Он убьет ее.

Марина поняла, что в ловушке. И выбраться не сможет.

Дрожащие пальцы с трудом достали телефон из кармана. Марине не надо было ничего нажимать, но она вручную, так чтобы Владыка видел, набрала “Прости. Я была не права. Я не могу без тебя” и нажала отправить.

СМСка почтовым голубем взлетела, вмиг перелетела сотни километров и оказалась в телефоне Димы. Он как раз сходил с трапа самолета в Москве.

Аскендит включил телефон и не смог сдержать счастливой улыбки. Взгляд его потеплел, и голубь с ответом полетел обратно.

“Ты меня сделала самым счастливым. Я люблю тебя”.

Желудок Марины вновь скрутило. Владыка победоносно улыбнулся. Покрытая шрамами половина лица покрылась глубокими морщинами. От этой улыбки холодок пробежался по позвоночнику.

Марина узнала Диму сразу, задолго до того как он заметил ее. Он стоял, прислонившись к стене.

Она отвела глаза. Сердце сжалось.

– Это разве не Дмитрий Аскендит? – тихо спросила Оля и, прищурившись, посмотрела на Марину. – Что он здесь делает?

– Марина! – низкий бархатный голос Димы заставил тело покрыться мурашками. Окликнув ее, он оттолкнулся и подошел. Одногруппники во все глаза смотрели на них.

После происшествия в университете, когда он тащил ее на плече и после того, как он пришел на дискотеку о Аскендите и ней ходили слухи. Студенки обсасывали сплетни, но Марина игнорировала их. Всегда отшучивалась.

И вот Дмитрий Аскендит был в коридоре университета. Снова.

Он окликнул Марину, и шепот пронесся ветром. Никто не решался остановиться – все, хоть и замедлили шаг, но проходили мимо. Притихшие студенты несли новость дальше.

Марина нехотя смутилась и, обхватив себя руками, опустила глаза.

– Привет.

– Привет, – произнес он голосом полным надежды, недосказанных слов. Марина подняла глаза.

Взгляды встретились. Глядя глаза в глаза, они стояли очень долго, словно оба не знали, как начать разговор.

Марине хотелось плюнуть на все и упасть в его объятья. Со вчерашнего дня нервы были натянуты как струны. Завернутый в носовой платок палец мамы покоился в морозилке. Марина не знала, что с ним делать. Не выкидывать же его в мусорное ведро?

Сердце сжали в тиски. Казалось, что еще немного, и она свихнется.

– У тебя сейчас что?

– Педиатрия.

Дима улыбнулся.

– Там? – он указал на аудиторию рядом, куда заходили удивленные студенты. – Тогда пошли.

Марина непонимающе уставилась на Диму.

– Куда?

– В аудиторию.

– Зачем? – она осыпала его глупыми вопросами, не зная как реагировать на его предложение.

Дима терпеливо отвечал на них, как будто маленькой девочке объяснял, почему светит солнце.

– Будем слушать и конспектировать лекцию.

Девушка очень долго переваривала эту информацию, поэтому Дима зашел за спину и слегка подтолкнул ее в сторону двери аудитории.

Они вошли в кабинет, ослепленные утренним солнцем прохладного осеннего дня. Марина ощутила множество взглядов на себе, точнее, на них. Дима невозмутимо поднимался по ступенькам в аудитории, выбирая подходящее укромное место подальше от любопытных глаз. Только поднявшись на середину лестницы, Марина поняла, что Дима держит ее за руку.

Они сели.

Аскендит выбрал место ближе к концу аудитории возле окна. Он сел ближе к окну. Все вокруг украдкой поглядывали на них, и это жутко нервировало. Она повернула голову к доске. Часы над ней показывали, что лекция вот-вот начнется.

Марина кожей ощущала взгляд Димы на себе, но не могла заставить себя посмотреть на него.

Она чувствовала стыд и горечь. Она бы так хотела, чтобы они не встречались. Чтобы он не влюблялся в нее. Марина ненавидела себя за то, что обманывала его и за то, что не могла изменить то, что ей придется его предать.

Аскендит чувствовал напряжение между ними. Он видел, что Марина умышленно избегает его взгляда. Но он ошибочно предполагал, что дело в страхе перед правдой, которую он раскрыл.

Он первый раз открылся кому-то. Никогда прежде после Евы он не имел серьезных отношений. Дэвлесс, люди…, все женщины были одинаковыми для него. Расчетливые, меркантильные. Человеческим женщинам нужны были деньги, а дэвлесс – власть Аскендитов. Ему казалось, что они желали владеть им как вещью, но они не понимали, что были для него все на одно лицо. Его сердце после Евы больше не откликалось ни на кого… кроме Марины.