Анастасия Король - Марина: Виверн

– Что ты делаешь? Нас же могут здесь увидеть, – она пыталась остановить его, но тщетно.

– Иди сюда, – он притянул ее к себе. Марина выпрямилась. Дима открыл дверь перед ней. Забравшись в машину, она тихо поздоровалась с Томом и водителем. Дима притянул ее и усадил на свои колени.

– Дима, здесь же люди.

– Мне все равно. Я так скучал… – и он прильнул к ее шее.

По телу бегали мурашки, а он продолжал свое грязное дело.

Том косо поглядывал на них через зеркало заднего вида. Он не мог отделаться от плохого предчувствия.

Они ехали примерно сорок минут. И, наконец, подъехали к высоким воротам, которые вмиг открылись. Двухэтажный особняк, освещенный золотыми огнями, приближался стремительно, и Марина судорожно сжала руку Димы.

– О, совсем забыл… – Дима потянулся к Тому и тот подал ему коробочку, оббитую красным бархатом.

Марина заинтересованно повернула голову.

Дима включил свет в салоне и хитро сверкнул глазами.

Замок щелкнул.

Лицо Марины перекосило: на черном бархате покоилось колье, центральный голубой камень на котором был размером с куриное яйцо. Все горело и переливалось, подобно солнцу. Но все же, оно выглядело слишком вызывающим для Марины.

– Э… Я должна это надеть?

Дима кивнул и достал колье. Марина расстегнула цепочку, что подарил Дима в Петергофе, и положила её в коробку вместо колье.

– Ох! – холодный металл и камень заставили её резко выдохнуть. – Оно весит не меньше нескольких килограмм!

– Три, если точно, – поправил её Дима и вышел из машины.

– Добрый вечер, мистер Аскендит! – воскликнул вышедший навстречу седовласый пузатенький мужчина лет пятидесяти. – Для меня такая честь принимать вас.

– Добрый вечер, Ла Дэвлесс Львов. – Дима пожал ему руку и поцеловал руку женщине рядом. – Миссис Львова.

Женщина смущенно потупила взор и покосилась на мужа. Он вцепился взглядом в колье на груди Марины.

– Я не верю глазам… это же “Роза морей”? О, простите… Я видел его так давно… на вашей матушке в день свадьбы. Мисс…? – он взял руку Марины и замер.

– Петрова.

– Мисс Петрова, – он поцеловал ей руку и, выпрямившись, посмотрел на Диму. – Ваша матушка уже прибыла.

– “Роза морей”? – не выдержала Марина, когда они отошли. – Мистер Львов сказал, что оно было на твоей маме в день ее свадьбы. Это ведь будет оскорблением.

Дима покосился на неё.

– “Роза морей” – фамильная драгоценность Аскендитов. Одев его на твою шею, я слово сделал заявление, что ты скоро станешь Аскендит. Мой отец был из Дома Лилий. Ла Дэвлесс Львов – мой дядя. Поэтому это почти официально.

Рот Марины отвис. Невольно пальцы нащупали тяжелые камни на шее. “Он что только что сделал мне предложение..? Черт! Черт! Черт? Ты что совсем больной? Делать девушке предложение после нескольких месяцев отношений? И это меня называют чокнутой”?

Марина смутилась и опустила глаза. Она не знала что сказать. Возможно, она не так поняла Диму и на самом деле “Роза морей” просто средство воздействия на мать Димы, типа: не приставай, а то сделаю Марину своей женой.

Кристина, словно богиня, спустившаяся с небес, в облегающем шелковом платье подошла к ним и тепло обняла Диму. Марина поджала губы.

– Ирма ждет вас, – произнесла Кристина, улыбнувшись.

Марина сглотнула и нервно сжала подол платья, пытаясь унять дрожь в коленках. Дима, приобнял ее за талию, и они вошли в банкетный зал.

Огромный, словно футбольное поле, зал был украшен букетами из лилий, орхидей и красных роз.

Марина проглотила чих.

Десятки узких окон открывали вид на подсвеченный огнями сад.

Гости стояли меж столиками с закусками и оживленно общались. В дальнем конце зала пела виолончель.

Марина нервно закусила губу и вздохнула, пытаясь унять дрожь.

– Все приемы у вас такие… официальные? – спросила она.

– Нет…, молодежные вечеринки моей молодости тебе бы показались более дикими, чем ваши дискотеки. На таких вечеринках, по крайней мере в мое время, было все: рулетка, карточные игры, наркотики, секс. Не забывай о дуэлях, – Дима улыбнулся своим воспоминаниям. – Нет, без оружия, дуэль в мастерстве силы. Но иногда и она могла привести к летальному исходу. Ты не забывай, тут некоторым личностям по сто, а иногда и по двести лет. Традиции, ушедшие в прошлое, в их понимании реальность. К тому же большинство сделок и договоров заключается сейчас на словах. Лишь потом юридически утверждаются, поэтому такие приемы очень важны.

Марина заметила с десяток охранников, стоящих подобно манекенам у стен.

Дима и Марина продвигались по залу. Дима периодически останавливался и разговаривал с присутствующими.

– Bonsoir, Mademoiselle. Tu es belle, je n’ai d’yeux que pour toi 7 7 Добрый вечер, мисс! Ты такая красивая, только б и смотрел на тебя! (фр.) , – произнес француз-биохимик и поцеловал тыльную сторону ладони Марины. Она зарделась и растеряно оглянулась на Диму, что собственнически сделал шаг вперед, отгораживая ее от него.

Девушка скрыла улыбку за бокалом.

Подмигнув ей, француз продолжил рассказывать о его исследовании в области новейших медицинских наработок и технологий.

Дима кивал, словно понимал, о чем он говорил, но Марина хоть и знала французский, ничего не поняла. Ей даже не пришлось изображать придурковато-смущенное выражение лица. Студентка Петрова же не должна знать французский. Студентка Петрова изучала английский и немецкий в школе.

Испанский политик, американский владелец нефтяной вышки – все словно пытались намеренно показать Марине её место.

Девушка понимала каждое слово в их разговоре, но не подавала виду. Наконец они прошли дальше.

У одного из столиков стояла женщина на вид лет сорока пяти и разговаривала с миссис Львовой. Женщина была настолько красива, что ее можно было принять за фарфоровую куклу. Кожа, чуть тронутая морщинами, идеально уложенная прическа аккуратными локонами спадающая на плечи. Осанка была пряма, словно она всю жизнь занималась балетом.

Они остановились напротив нее. Женщина подняла взгляд на Диму и извинилась перед миссис Львовой.

– Ты опоздал.

– Прости, мама. Мы, – он выделил это слово, – приехали, это главное.

Ла Дэвлесс Дома Красной Розы Ирма Аскендит смерила Марину взглядом снизу вверх: остановилась на туфлях, что выглядывали из разреза, на платье, подол которого был покрыт россыпью стекляруса, на маленькой груди, чуть дольше на колье, на непослушных волосах, которые парикмахер собрал в тугой пучок и, наконец, её взгляд остановился на лице.

Ирма нахмурилась, и от этого стала казаться старше.

Марина, спохватившись, присела в реверансе как показала Кристина:

– Для меня большая честь познакомиться с Ла Дэвлесс Дома Красной розы. Я Марина Петрова.