Аннетт Мари - Укрощение демонов. Для начинающих [litres]

Я не планировала жить здесь и предпочла бы остаться в родительском доме, где провела всю жизнь. Но дядя Джек был главным исполнителем завещания, и он продал дом. Против моей воли. На прошлой неделе я вручила ключи новым владельцам.

– Я понимаю, возникли проблемы со страховыми выплатами, – сказала я. – Но их вещи?.. Они оставили мне несколько семейных реликвий, которые я хотела бы…

– Родители оставили тебе дом и все, что в нем, – перебил меня дядя. – Все, что ты унаследовала, было в доме. Разве не ты отправила все вещи на хранение?

Каждый раз, когда он меня перебивал, я терялась. Нужно собраться с мыслями. Мне пришлось вывезти все вещи на хранение, потому что он продал мой дом! И нет, мне ничего не досталось, несмотря на то что деньги от продажи дома были моими. Оплата складского помещения для хранения мебели и остальных вещей истощала мои сбережения.

– Я говорю о семейных реликвиях, которые они поместили в специальное хранилище. Я говорила с юристом по недвижимости, и он…

– Ты говорила с юристом? Я – исполнитель завещания! Почему ты не спросила меня?

Потому что ты меня игнорировал, отмахивался от вопросов и вечно перебивал – вот почему.

– Адвокат сказал, что проблем с доступом к хранилищу быть не должно, и…

– Что бы ни сказал тебе этот болван, все не так просто! Я работаю над этим, но у меня все еще нет доступа. Мне нужно работать, Робин. Как только что-то прояснится, я тебе сразу сообщу.

Ну вот, он опять от меня отмахнулся. Сбивчиво попрощавшись, я быстро вышла в коридор, в качестве мелкой мести оставив дверь кабинета открытой, чтобы ему пришлось встать и закрыть ее. Да, я очень плохая. Посмотрите на меня – непокорная племянница.

Расстроенная очередной неудачей, я вышла в холл, увешанный картинами, и прошла мимо гостиной и парадного обеденного зала. Именно зала , а не столовой. «Столовая» звучит слишком по-плебейски, да и размер имеет значение. А вот парадный обеденный зал – подходит, ведь здесь стоит огромный стол на восемнадцать персон.

Дядя Джек не шутил, когда говорил о том, что призыв демонов – довольно прибыльное дело. В его доме было столько комнат, что я даже на третий день пребывания здесь запросто могла заблудиться. Остановившись у окна, я выглянула на лужайку, залитую ярким солнечным светом. Несмотря на уверенность дяди в том, что я переехала к нему потому, что мне негде жить (мне, конечно, нужно было где-то поселиться), – это было не так. Я переехала сюда потому, что он не отдал мне ничего из того, что я должна была унаследовать от родителей. Но деньги, как бы сильно я в них ни нуждалась, не были моей главной заботой.

Я хотела получить семейные реликвии, которые были слишком ценными, чтобы хранить их дома. Больше всего мне был нужен один памятный подарок, который значил для меня больше, чем что-либо другое. И поэтому я собиралась оставаться здесь, пока мне его не вернут. Я вгляделась в свое отражение в оконном стекле: голубые глаза за очками в черной оправе сузились от гнева; волосы, отросшие до плеч, растрепались и казались еще темнее, подчеркивая бледность лица; губы сердито поджаты. Почему же мне не удается быть такой, когда я разговариваю с дядей? Я крадусь мимо него, как испуганная мышь, глядя себе под ноги, и вздрагиваю всякий раз, когда он меня перебивает.

Я понуро побрела к кухне в дальней части дома. Оттуда раздавались голоса и веселый смех. Я почувствовала аромат томатного соуса и расплавленного сыра. Высокая мраморная стойка, огромная плита с двумя духовками и массивной вытяжкой… Над плитой, где готовилось то, что так вкусно пахло, склонились Амалия – дочь дяди Джека – и Тревис, его пасынок. Амалии было двадцать лет, как и мне, а Тревису года на два больше. Раскладывая еду по тарелкам и не замечая моего появления, они о чем-то болтали и смеялись.

Я неловко застыла в дверях, не зная, как поступить. Решив развивать социальные навыки, я негромко поздоровалась:

– Привет, ребята.

Они не отреагировали. Наверное, не расслышали. Я попыталась снова:

– Привет, ребята. Что готовите?

Они повернулись. Каждый держал в руках тарелку спагетти с томатным соусом. Серые глаза Амалии, обведенные густой подводкой, стали непроницаемыми, улыбка сползла с ее лица. Она перекинула грязноватые светлые волосы через плечо, взяла вилку и молча вышла из кухни. Я почувствовала себя рыбой, выброшенной на берег.

Тревис переступил с ноги на ногу:

– Привет, Робин. Как дела?

– Хорошо, – пробормотала я.

Вовсе нет. Все было чертовски плохо.

– Мы приготовили спагетти, – сказал он, помолчав. – Если хочешь, там еще немного осталось.

– Да, спасибо, – ответила я, опустив глаза.

Снова воцарилось неловкое молчание, и он вышел из кухни. Обернувшись, я увидела его обтянутую футболкой спину, широкие плечи и крепкие руки. Я осталась одна, злая и расстроенная своим неумением вести себя как активный член общества. Я проголодалась и все-таки решила поесть. Ко дну кастрюли прилипли остатки спагетти – детская порция. Вздохнув, я положила их на тарелку. Что ж, возможно, они думают, что коротышкам вроде меня много еды не требуется. Хватит и минимума.

Пристроившись у стойки, я ела и думала о неудачном разговоре с дядей Джеком, о пропавшем наследстве, об этом дурацком доме и о демоне в подвале. Мне не хотелось здесь оставаться!

Мне хотелось быть дома, сидеть в любимом кресле со старой книгой в руках; слышать, как разговаривают родители, готовя ужин. Мы вместе сели бы за стол, и мама рассказала бы о трехсотлетней книге, которую она реставрировала для заказчика. Папа жаловался бы на своего шефа в банке. А я бы рассказала о статье, которую прочла к уроку по истории Древнего Рима.

Доев, я поставила тарелку в раковину и вытерла слезы рубашкой. Тоска теснила грудь, и мне захотелось сделать что-то привычное. Но что в этом холодном, мрачном доме могло утешить меня?

Я посмотрела на духовку и через пять минут уже выкладывала на стол масло, муку, разрыхлитель, соду, коричневый сахар, яйца, ваниль, темный шоколад и – вот так сюрприз – орехи пекан. Отыскав в шкафах мерный стакан, миски и посуду для духовки, я смешала сухие ингредиенты. Тревоги и заботы постепенно отступали. Неважно, что кухня была незнакомой. Занятая готовкой, я словно отматывала время назад. Вот я снова в родном доме – пытаюсь приготовить очередную версию своего фирменного шоколадного печенья с орехами пекан.

Кухня наполнилась ароматом шоколадной глазури, которую я приготовила, пока печенье выпекалось. Достав противень из духовки, я почти услышала мамин восхищенный возглас. Пока печенье остывало, я навела порядок в кухне. Потом переложила печенье на тарелку.

До спален наверху я добиралась довольно долго. Остановившись перед дверью Амалии, я постаралась успокоиться и постучала. Через минуту дверь приоткрылась, и я встретила взгляд серых глаз.