Алексей Калинин - Ведарь [СИ]

– Теть Маш! Здрасте! А где Сашка? Пусть танцует и поёт, привез для него отличные вести! – похоже, что Евгений подпрыгивал на месте.

– Тише ты, оглашенный, всё село разбудишь! – шаркающие шаги приблизились к калитке, и я змеей проскользнул в дом.

Пока тетя копалась у входа, я успел раздеться и нырнуть под одеяло. Евгений ворвался как стремительный тайфун, схватил меня за плечи и активно затряс – так хороший бармен взбалтывает шейкером коктейль. Я сделал вид, что проснулся и максимально постарался изобразить недоумение. Уставился на радостное лицо друга.

– Вставай, соня, а то все на свете проспишь! Парень в больнице из комы вышел! – Евгений чуть не приплясывал на месте.

– Да ладно? И что, как?

– Тоже рассказал о большой собаке! С нас сняты обвинения, можешь выходить из подполья! Хотя, смотрю и так уже вышел, если на кровати развалился. Да ещё и с грязными руками! Теть Маш, с чего он у вас неряхой-то стал? – обернулся Евгений к тете, что застыла в дверях и пыталась запахнуть непослушный халат.

Вот же я хорош – не вытер руки после лазания по деревьям. Тетя укоризненно покачала головой. Она справилась с халатом и подошла ближе.

– Привык по подвалам прятаться, вот и не вымыл руки, а я-то и упустила из виду. Эх, и задам же я тебе трепку, если простыня не отстирается! – погрозил худой палец. – Я сейчас чайник поставлю, а вы пока поболтайте.

– Сдал, да? Доволен, да? Выслужиться хочешь? Фиг ты угадал, это моя любимая тетя и никому ее не отдам! – я схватил Евгения за руку и повалил на кровать, несколько раз ткнул под ребра.

Евгений сделал вид, что испугался и закрыл голову руками. Потом обхватил меня поперек туловища и попытался закатать в одеяло, но не тут-то было. Как же слаб оказался мой друг, когда попытался меня побороть, словно пятилетний малыш против взрослого парня. Пришлось немного поддаться и поберечь его, чтобы нечаянно не поломать.

– Подлиза ты, Саша! – послышалось из кухни, – Кровать не сломайте, лоси!

За столом, когда немного успокоились от переполнявших чувств, я услышал подробности того, почему приехал однокурсник. Последний из нападавших, что лежал в коме, очнулся, и милиция сразу же сунулась к нему за показаниями. Парень опознал меня и Евгения как двух жертв нападения. Особенно живо был обрисован момент: «И поднял он перст указующий и ткнул в одну из пяти карточек. Громыхнул гром оглушающий и даже вода в стакане выплеснулась». Нам с тетей был показан спектакль, как перед Евгением за причиненные неудобства сухо извинился следователь, прожигая ненавидящим взглядом, тоже в лицах и с максимальными эмоциями.

Не успел Евгений закончить, как с улицы донесся звук ударов о калитку. Тетя вскочила с табурета и тревожно взглянула на меня.

– Тетя Маша, нас же оправдали, теперь и на людях показаться не стыдно! – я постарался улыбнуться как можно более успокаивающе.

Тетя лишь вздохнула, мол, бесшабашный ты у меня, и вышла встречать нежданного гостя. Мы с Евгением невольно замолчали, прислушались к голосам на улице. Евгений даже чашку с чаем не донес до рта. О, как – в такую рань участковый пожаловал. Шаги приблизились к дому. Тетя завела пожилого человека в потертых джинсах и клетчатой рубашке.

– Здравствуйте, Семен Павлович! Арестовывать пришли? – я протянул руку.

– Дурачок ты, Саша! Если бы хотел арестовать, то давно бы это сделал! Или вы думаете, что в разведчиков играете? – участковый сел на освободившееся место, в кружку, на щепоть чая, плеснул кипяток.

– А что, Павлыч, никак заметил? – тетя тоже подошла к столу.

– Эх, Михална, или люди совсем слепые, что ты в магазине покупать стала в два раза больше, а не толстеешь. Все же видели, что скрываешь кого-то, но у нас народ такой, что ментов не любит и не спешит сообщить. Эх вы, партизаны! – участковый отхлебнул, рыжеватые усы слегка нырнули в чай дегтярного цвета.

– Извини, но так нужно, да и тебе легче перед начальством отчитываться. Не видел и все тут! Сейчас-то нормально, Палыч?

– Да я вижу, что вперед меня новости дошли. Ладно, хоть чая напьюсь, все же не зря топал к вам, – участковый отхватил смачный кусок от плюшки.

Тетя улыбалась, но глаза оставались задумчивы.

– Палыч, так что же теперь?

– А что? Выходите из подполья, да гуляйте смело! Не пакости больше, да не влезай в драку, вот и весь расклад, – промолвил милиционер, глядя на меня.

– Не до пакостей сейчас, Семен Павлович, пропустил я много из-за этой неразберихи. Буду восстанавливаться в техникуме. Да и девчоночку нашел, не до драк теперь, – я грозно зыркнул на саркастически кивающего Евгения. Тот улыбался, мол, свежо предание…

Ещё немного посидев, участковый умял пару ватрушек и распрощался. Тетя вышла проводить, я тут же метнулся к трюмо и, схватив ручку с листком бумаги, написал несколько слов.

– Женька, передай Юле при встрече. Скажи – пусть не грустит, скоро увидимся, – я сунул сложенный клочок бумаги Евгению в руки.

– Да я бы и на словах передал, – пробурчал друг и засунул бумажку в карман.

– Ты передашь, я знаю, потом краснеть придется как помидор. Нет, передай записку, на словах ничего не нужно. Тсс, – я приложил палец к губам, услышав, как тетя заходит в дом.

– В общем, мальчишки, пусть пока жизнь идет, как шла. Саша, восстановишься на следующий год. Женя, дальше продолжаешь говорить, что не видел его и не знаешь, где он. Понятно? – тетя внимательно посмотрела на нас.

– Тетя, так амнистия же, нас оправдали! – я недоуменно глядел на нее.

– Амнистия! Какое слово вспомнил. Не простила милиция тебе побега, да и за больницу злы как черти. Малейший предлог нужен, чтобы снова упрятать за решетку. Жень, договорились?

– Да, теть Маш, не видел, не знаю, весь в горе от потери ближайшего друга. Косыночку черную надевать? – улыбнулся Евгений.

– Поюродствуй еще, шут гороховый! – гаркнула тетка и пригвоздила Евгения к стулу тяжелым взглядом. – Со смертью не шутят, и над ней не насмехаются! И вообще хватит ватрушки трескать, проглот, домой шуруй. Про Сашку ни слова!

– Понял, теть Маш, я ещё ватрушечку на дорожку прихвачу, чтобы Саньке меньше досталось? А то гляньте, какую он ряху отъел, – Евгений обувался, виновато улыбаясь.

– Возьми, оголоед! Домашним тоже не говори о Саше, меньше знают – крепче спят. Все понял? – тетя подождала, пока мы попрощались, и вывела Евгения к калитке.

Я смотрел в окно, как Евгений уселся в машину. Он так и не глушил её, вот же рассеянный – записку не забыл бы передать, а то с него станется.

– Что-то строго ты с ним? Подумаешь, рассказал бы родным, что бы произошло? – я спросил, когда тётя Маша вернулась обратно.

– Саш, уже происходит – пропадают без вести ведара. Опытные, не первый год охотящиеся на оборотней, а ты даже близко не подошел к своей первой охоте, вот что страшно. Занимайся активнее, не ленись, и вскоре Женька расскажет родным о тебе, – тетя говорила медленно, задумчиво, убирая посуду со стола.