Бренда Дрэйк - Убийца истин [ЛП]

— Опусти капюшон, — сказал Буач.

Я стряхнула его с головы и вдруг почувствовала себя уязвимой.

— Кто у тебя здесь, Буач? — спросил один из охранников с большими бицепсами, в шлеме с закрылками, закрывающими щеки, и перекладиной, свисающей вниз и прижатой к носу.

Буач прищурился, глядя на него.

— Черт возьми, Галач, неужели ты ее не узнаешь?

— Что я тебе говорил? — Галач мог сузить глаза в более угрожающей манере, чем Буач. Это заставило меня сделать шаг назад. — Вне дома ты должен обращаться ко мне официально.

— Просто пропусти нас, — сказал Буач. — Ты хочешь, чтобы тебя называли тупоголовым, который ее не узнал?

Галач внимательно посмотрел на меня. Его глаза расширились.

— Предвестник.

— Я здесь, чтобы увидеть вашу королеву, — сказала я. Он просто смотрел на меня, не говоря ни слова. — Ну, пожалуйста!

Он вышел из оцепенения, жестом приказал остальным стражникам открыть ворота и провел нас внутрь.

— Свяжись с королевой, — приказал Галач маленькому стражнику с торчащими из шлема рыжими волосами. — Скажи, что у нее гость.

Нас подвели к лифту, похожему на наружные ворота — серебряные стержни изгибались и превращались в цветы и птиц.

Лифту потребовалось некоторое время, чтобы спуститься вниз. Он подпрыгнул, и у меня перехватило дыхание. Когда дверь скользнула в сторону, я поспешила наружу, но обнаружила, что было очень холодно. Холод пробрал меня до костей, и я задрожала. Мы оказались внутри гигантской пещеры. Я завернулась в плащ.

— Это реально? — спросила я, пытаясь рассмотреть все мельчайшие детали, такие как резные изображения людей, фейри и пейзажей на стенах.

Жужжание электрических фонарей, висящих на проволоках, натянутых на искусно сделанные копья, торчащие из скалы по обе стороны дорожки, смешивалось с плеском тысяч капель воды. Окруженный хрустальными сталактитами и сталагмитами, в стене пещеры был высечен замок.

В конце дорожки мы пересекли подъемный мост и вошли в замок. Если снаружи было холодно, то внутри было тепло и обставлено коричневой и жжено-оранжевой мебелью со скульптурами странного вида животных, выстроившихся вдоль главного коридора. Мы очутились в комнате, где жилистая женщина лет двадцати с небольшим, с волосами цвета бумаги и еще более бледной кожей, поднялась со своего места за длинным столом. На ней был кремовый комбинезон из какого-то шифона, а тонкую талию стягивал толстый кожаный пояс.

Она скользнула к нам. Когда женщина приблизилась, янтарные глаза задержались на мне. Ее волосы были наполовину заплетены в замысловатые косы, а заостренные уши торчали наружу.

— Джианна, я рада наконец-то познакомиться с тобой. — Ее голос был сладок, как мед. — Меня зовут Брайони. Иди сюда, садись. Ты, должно быть, голодна. Наша еда скоро будет доставлена.

— Да, — ответила я.

Мужчина в строгом костюме выдвинул для меня стул. Он стоял во главе стола, за которым сидела Брайони.

Брайони внимательно посмотрела на Буача.

— А ты кто такой?

— Он мой брат, Буач, Ваше Высочество, — сказал Галач. — Он работает в нашей семейной пекарне.

— О, да. Что ж, спасибо, что привели ко мне нашу гостью. — Она одарила его теплой улыбкой. — Можешь идти.

Буач поклонился и, прежде чем повернуться, чтобы уйти, сказал:

— Когда наступит мир, Джиа, не могла бы ты прийти и съесть кусочек пирога? Наша пекарня будет лучшей во всех убежищах.

— Определенно, — ответила я. — С нетерпением жду этого. Спасибо тебе за все, Буач.

— Это я должен благодарить тебя. — Его улыбка была печальной, а может быть, это была жалость ко мне, жертвенному Агнцу, идущему на заклание. — Тогда ладно. До свидания.

Как будто он не хотел оставлять меня здесь, поэтому я ободряюще улыбнулась ему.

— До свидания.

После того как Буач и Галач вышли из комнаты, вошли несколько мужчин и женщин с подносами. Здесь было мясо, сыры, овощи на пару, фрукты и выпечка. Мужчина поставил передо мной белую тарелку с выгравированными цветами и положил на нее по порции с каждого подноса.

— Здесь много еды, — сказала я. — Кто-нибудь еще присоединится к нам?

— Нет, будем только мы. — Женщина показала ей бутылку вина, Брайони кивнула, и та налила ей в бокал. Жидкость была ярко-фиолетового цвета, как и фрукты в корзине Буача. — Когда мы закончим, они сядут и съедят то, что осталось.

— А, понятно.

— А теперь оставьте нас, — приказным тоном сказала Брайони. Комната опустела, и она поудобнее устроилась в кресле, чтобы посмотреть на меня. — Итак, что привело тебя в Тирманн? Уверяю, мы союзники. Это дом твоего отца. Карриг — один из наших величайших Стражей. Твой отец, должно быть, гордится тобой.

Слезы жгли мне глаза при мысли о нем. Мне хотелось, чтобы он был со мной в Тирманне. Он мог показать мне свой дом, людей, которых знал. Я не хотела думать о том, что случится, если он никогда не проснется.

Брайони накрыла мою руку, лежащую на столе, своей.

— В чем дело, дорогая?

— Он в коме.

Ее лицо выражало вопрос.

— Как это?

— Это как бесконечный сон. — Я взяла со стола салфетку и вытерла слезы с глаз. — Дело в том, что его жена Шинед тоже спит. Они привязаны друг к другу или что-то в этом роде.

— Значит, она фейри. — Она нахмурилась, убирая свою руку от моей. — То же самое случилось и с моей матерью. Когда фейри женятся за пределами нашего вида, их жизнь навсегда связана с жизнью их возлюбленного.

Я положила салфетку обратно.

— Твоя мать умерла вместе с отцом?

Она сделала глоток пурпурного напитка и кивнула.

— Это было ужасно. Но хватит о вещах, которые мы не можем изменить. Тебе нужно что-то в Тирманне. Что именно?

Ну, она сразу переходит к делу.

— Мне нужна кровь старейшего из ныне живущих наследников третьего волшебника. — Я вытащила список, который дал мне Рада. — Кэшел Деасмумайн? — Я полностью исковеркала фамилию.

— И это все? — Она откинула голову назад и рассмеялась.

— А что тут смешного?

Придя в себя, она снова взяла стакан.

— Я думала, ты собираешься просить армию.

— Но почему? Ты дашь мне армию?

— Конечно. Мы с тобой на одной стороне. — Она взглянула на меня поверх бокала, сделала глоток и поставила его обратно на стол. — Здесь, в Тирманне, мы следуем правилам фейри. Мы считаем, что нужно заботиться обо всех живых существах, и ни одна жизнь не является более важной, чем другая. Когда ты будешь нуждаться в нас, мы будем рядом.

— Я тоже так чувствую.

— Я это знаю, — сказала она. — Я почувствовала твое сочувствие, когда ты вошла в замок. А что касается причины, по которой ты здесь, то я — наследник. Кэшел был моим дедушкой. Он умер прошлой осенью. Я единственная, кто остался в семье третьего волшебника. Как же нам взять мою кровь?