Елена Хаецкая - Анахрон. Книга вторая

Одна из загадок Анахрона мелькнула на похоронах Аспида. Корсук, повинуясь безмолвному взгляду Найденова, оттащил рыдавшую над гробом белокурую женщину от покойного Стрыйковского и силой затолкал в машину. Там-то и состоялся их краткий разговор.

— В каком году вы родились? — спросил Корсук, резко трогая с места.

Ничуть не удивившись, женщина назвала 1792-й.

— Место рождения?

— Полтава.

Корсук выругался. Женщина вдруг рассмеялась сквозь слезы.

— Совсем как он, — пояснила она.

— Где он вас прятал?

Она назвала адрес.

— Вы замужем?

— Нет. Он не хотел…

— Выходите замуж, — посоветовал Корсук. — Сколько вам… э… лет?

— Двадцать девять.

— Как перенесли… э… полет?

— Очень страшно. Все равно что умереть.

— Работа у вас есть?

— Да. Я давно здесь.

— В Питере?

— Нет, ЗДЕСЬ.

Слушая рассказ женщины, Корсук не переставал проклинать Аспида. Развел таинственность! Девятилетняя Маруся, приблизительно 1792 года рождения, пошла погулять на речку, попала в овражек, оступилась, вдруг потеряла сознание и очнулась в ленинградском терминале. Там она провела, без пищи и света, двое суток, потому что попала как раз на выходные, и Аспид уезжал на рыбалку. Аспид вытащил ее из терминала полуживую, выходил на тайной, неведомо как добытой квартире и, скрывая от всех, вырастил. Дал ей образование. Устроил на работу. Маруся в нем души не чаяла.

Аспид состарился вдруг, в один год. Тогда же он изменил систему сигнализации. При переносе в камере возникают очень сильные магнитные поля. В нехитрой схемке индуцируется ток. Включается электромагнит, который включает другую цепь с электромагнитом, в результате чего раздавливается ампула с пахучим веществом. Вещество безвредное, но пахнет крайне неприятно.

Ангелине Аспид скормил легенду о «медицинской трубе» и дал четкие указания с номерами телефонов, объяснив, что и в каких случаях надлежит делать. Любой из группы Аспида был готов произвести натурализацию «новоприбывших».

В конце 1996 года, когда Анахрон сработал в очередной раз, из всей группы в живых оставался один Корсук…

Конечно, Федор Никифорович рассказал Сигизмунду не все. Кое о чем умолчал, постарался представить Аспида в более приглядном виде. Но и услышанного вполне хватило, чтобы погрузить Сигизмунда в глубокий ступор. Скептический разум выпускника ЛИТМО отказывался принимать машину времени. А между тем глядя на вполне будничного дедушку-пенсионера, Сигизмунд понимал — той частью рассудка, что верила и Лантхильде, и Виктории — что дедок не врет. Косвенно убеждало в этом и наличие компьютера. Ну для чего, скажите, пенсионеру компьютер? Не в «DOOM» же играть! Поколение не то…

— Так что же это выходит, Федор Никифорович, — вяло проговорил Сигизмунд, когда Корсук умолк, — получается, я теперь держу за яйца самую жуткую тайну сталинского режима?

Федор Никифорович поморщился, но признал:

— В самых общих чертах — да.

— А не боитесь?

— А чего мне бояться?

— Ну там… газетных разоблачений… какой-нибудь новый ров с расстрелянными откопают… с умученными на полигоне… У деда небось немало душ на совести?

— Не боюсь, — повторил старик. — Чего мне бояться? У этой тайны теперь два хранителя: я да вы. А вы — один из нас.

Сигизмунд взвился, сделал попытку отмазаться.

— Когда это я стал «одним из вас»?

Но сбить старика с толку не удавалось. С добрым ленинским прищуром Федор Никифорович ответил:

— А когда решили свою таинственную гостью у себя оставить. Тогда и стали, Стрыйковский. Я скоро умру, так что владеть этой тайной вам.

— А если я пойду и сдамся? — спросил Сигизмунд, мутно копошась воспоминаниями в каком-то старом советском шпионском фильме.

— Кому вы пойдете сдаваться, Стрыйковский? — Федор Никифорович явно осерчал. — Кому вы, на хер, сдаваться-то будете? ВЧК? ГКЧП? Местному участковому?.. Вы кем работаете, Стрыйковский?

— Тараканов травим… муравьев… — машинально ответил Сигизмунд. И, подумав, добавил: — Крыс — можем. По желанию заказчика.

— Тараканов… Хорошо что Аспид до такого позора не дожил. — И не давая Сигизмунду возразить, продолжал с завидным напором: — Послушайте, Стрыйковский. Вы что, всерьез хотите отдать Анахрон в руки этой власти? Это же воры. Разбогатевшие — но воры. А шахтерам Воркуты Анахрон не поможет. И в Приморье от этого электроэнергии не прибавится… Про зарплату учителей рассказывать?

— И врачей.

Словно не расслышав последней реплики, Федор Никифорович заключил:

— Не говоря уж о том, что базовый блок Анахрона находится сейчас на территории другого государства. Да если вы на вашей машине с питерским номером «78 Rus» вздумаете пересечь границу незалэжной Украины, вас обшмонают так, что горячие эстонские парни в Нарве покажутся вам Божьими ангелами…

— А вы что, ездили? — не сдавался Сигизмунд.

— Да. Анахрон дестабилизирован. Я проводил кое-какие измерения на водохранилище… Консервация Анахрона была рассчитана на двадцать лет. Вот и считайте.

— А что мне считать?

— Да то! — Федор Никифорович вскочил и заходил по кухне, нещадно дымя «Беломором». — Да то, что сорок лет прошло! Со-рок лет! Вода проникает в саркофаг. Возможно, Анахрон скоро окончательно будет выведен из строя.

— И что это означает?

— Да ничего. Вырубится — и все. И никаких контактов с прошлым.

— Сколько, по-вашему, он еще протянет?

Федор Никифорович остановился и, подобно паровозу времен гражданской войны, выпустил едкое облако дыма прямо в лицо Сигизмунду.

— Не знаю! Не знаю я, Стрыйковский, сколько он еще протянет! Может быть, день! Может, десять лет! Ничего не знаю!

— Может, заинтересовать… власти… или банк какой-нибудь… все-таки исследования… — забормотал Сигизмунд.

— У властей денег нет канаву по-человечески выкопать. Все разворовано. А документации, между прочим, все равно никакой не осталось. Лавруша по своему ведомству все уничтожил. А Найденов — по нашему. Тю-тю, концы в воду. В прямом смысле.

— Так что же делать? — растерянно спросил Сигизмунд.

— Вы прямо как тимуровец: сразу делать. Сходите дров наколите… Ждать! Больше ничего не остается. Вы — наследник, других нет. Не родились.

В голове Сигизмунда вдруг мелькнула совершенно идиотская картина: он, Сигизмунд, голый, в кожаном фартуке и мастерком в руке, передает тайну Анахрона подросшему Ярополку… Масоны, блин.

— Ну хорошо, — сдался Сигизмунд. — Ответьте мне на прямой вопрос, НЕ ВИЛЯЯ: я смогу вернуть ту девушку?

Федор Никифорович посмотрел на Сигизмунда в упор и после краткой паузы ответил:

— Нет. Отсюда вы не можете ничего. Вы можете как рыбак в лодке сидеть и ждать — авось клюнет. Единственное что — рыбка ваша сорвалась, глядишь и всплывет.