Нэнси Холдер - Антология «Дракула»

Но сегодня ее туманные мысли крутились, как в водовороте, вокруг одной загадки. Она никак не могла понять, чем же Ричард Аппиан так привлекает ее.

Она легонько коснулась горла. Когда-то давно один сильный мужчина причинил ей чудовищную боль. Сейчас она чувствовала, что ее опять неудержимо тянет к другому мужчине… к человеку настолько бессердечному, что он способен ограбить несчастную пожилую женщину. А сама Анжела не находит сил даже для того, чтобы отказаться помогать ему.

Уже смеркалось, когда Ричард снова заехал за ней к тому же дому. Он был возбужден тем, что им предстоит, и лишь коротко поинтересовался, как она провела время.

— Я отдыхала, — ответила она. — Сидела среди опавших листьев.

— Как тогда, в первую нашу встречу. — Он обхватил ее холодные пальцы своей горячей ладонью. — Ты боишься?

Анжела кивнула, но ничто уже не могло заставить ее повернуть назад. Это было необходимо сделать, чтобы они и дальше оставались вместе.

— Где же этот дом? — спросила она.

— Ты, наверное, видела его раньше… он довольно большой.

Когда они ехали по широкой улице, обсаженной высокими, ветвистыми, образующими арку деревьями, ей действительно начало казаться, что она знает это место.

— Но мы не станем останавливаться прямо здесь, — предупредил Ричард. — Нас могут узнать.

Он проехал дальше и припарковался на соседней улице. Скрываясь в тени деревьев, они шли обратно. Он обнимал ее за талию, так что со стороны их можно было принять за прогуливающуюся влюбленную парочку. Но Ричард так и не поцеловал ее — ни когда они отыскали калитку, ведущую в сад, ни когда продирались сквозь заросли кустарника. Здесь Анжела остановилась, глядя себе под ноги.

— Опавшие листья, — тихо сказала она. — Чувствуешь, как они пахнут?

Ричард вдохнул запах прелой листвы. Анжела подняла голову, посмотрела ему в глаза, и их губы встретились.

— Ты нашел меня лежащей среди опавших листьев, — напомнила Анжела, когда их губы разъединились, и добавила: — Словно в постели.

Он почувствовал, что она дрожит — то ли от испуга, то ли от желания, — и осторожно подсказал:

— Там, в доме, есть кровати.

— Посмотрим, — прошептала она.

Луна висела низко над горизонтом, сквозь облака пробивалось достаточно света, чтобы рассмотреть серый фасад здания. Окна глубоко утоплены в стены, дверь спряталась в тени под навесом над крыльцом. Ричард достал ключ.

— Никто нас не заподозрит, — объяснил он. — Потому что я разобью окно и все будет выглядеть как обычное ограбление.

Анжела почти не слышала его — так громко стучало ее сердце. Теперь, когда пути назад не было, она почувствовала отчаянную решимость. Перед ними находился пустой холл, похожий на погруженную в полумрак церковь. И хотя Ричард постарался бесшумно закрыть за собой тяжелую дверь, та все же скрипнула, и гулкое эхо пробежало по залу с мраморным полом.

— Все это наше, — тихо произнес он. — Мы можем выбрать любую вещь, какую только пожелаем.

— Черные бусы, — упрямо повторила она. — Я хочу черные бусы.

Сердце бешено колотилось в груди, как будто она только что поднялась на высокую гору. Он повернулся и увидел, что она опирается о стену, едва держась на ногах.

— Не нужно бояться, — сказал Ричард с мягкостью, которая иногда проявлялась в нем, когда никто не противился его желаниям. — Мы здесь одни.

— Отнеси меня наверх. — Анжела испугалась, как бы он не догадался по ее сдавленному дыханию, что у нее попросту не хватает сил подняться по лестнице самостоятельно.

Он бережно поднял ее, перенес на руках через холл и стал подниматься по лестнице. Ричард ступал мягко и беззвучно, а она, не желая нарушать тишину, не шевелилась, только откинула голову назад, и ее длинные темные волосы слегка касались перил. Она мечтала об этом, когда лежала в лесу, наблюдая, как осенний ветер срывает листву с деревьев. Когда-то давным-давно…

— Что с тобой? — спросил он, почувствовав, как она задрожала.

Анжела не ответила. Давным-давно ее вот так же держал на руках мужчина. Она сопротивлялась, отталкивала его, но не могла помешать ему приблизиться. Его лицо с высоким лбом и пронзительными глазами нависло над ней, и его рот отыскал ее губы. Слишком слабая, чтобы бороться, она лишь смотрела на темные ветви деревьев, а его мягкие и влажные губы коснулись ее шеи. Она вскрикнула от внезапной острой боли, и деревья склонились над ней, когда она проваливалась в темноту. Это случилось много лет назад.

— Ты разбудил меня, — прошептала она.

Он хмыкнул, не понимая, что она имеет в виду.

— Я спала в лесу гораздо дольше, чем ты можешь себе представить.

Постель из опавших листьев погружала ее все глубже в темноту, и она тихо лежала год за годом, так что корни деревьев опутали ее и удерживали в земле. Тот мужчина оставил ее там.

— А потом пришел ты, Рикки, и разбудил меня.

Они поднялись на второй этаж и пошли по длинному темному коридору. Анжела, как в детской игре, провела пальцами вдоль стены и нащупала дверь:

— Это здесь.

С легким щелчком, едва слышным в тишине дома, повернулась дверная ручка. Они вошли в комнату. Причудливый блик лунного света лежал на стене напротив туалетного столика, словно поджидая их.

Анжела обвила руками его шею и поцеловала в ухо.

— Черные бусы, — снова прошептала она.

Затем выскользнула из его рук и направилась навстречу лунному сиянию. Ричард услышал звук открывающегося ящика комода и ее негромкое удивленное восклицание. Он хотел подойти к ней, но она попросила подождать. Тихо прошелестело падающее на пол платье, а затем зеркало на туалетном столике повернулось, и мертвенный свет луны выхватил из темноты ее фигуру.

Анжела стояла обнаженная, бледная и едва различимая, на ее груди висели две нити черных бус, оканчивающиеся в тени на животе. Она позволила ему отнести себя на кровать.

— Черные бусы, — догадался он. — Ты знала, что они здесь есть.

Она рассмеялась и притянула его к себе.

— Это моя комната, — сказала она. — Ты привел меня ко мне домой.

Она не стала объяснять, да Ричард бы все равно и не понял того, как медленно возвращалась к ней память, пока он нес ее по коридору и по лестнице. Его рука касалась ее холодного тела и теряла собственное тепло, а все вопросы вылетели у него из головы. Он перевернулся, оказавшись сверху, и вошел в нее, а она протянула руки и обняла его, словно хотела поцеловать. Но когда голова Ричарда судорожно откинулась назад, ее губы с негромким стоном прижались к его шее.

Он так и не сообразил, что произошло, — острая боль от укуса только усиливала наслаждение, — так и не попытался помешать ей. И она выпила его кровь — всю, до последней капли. Сердце Ричарда сначала забилось сильней и отчетливей, потом все реже и тише, пока наконец совсем не остановилось.