Нэнси Холдер - Антология «Дракула»

— От твоей трескотни вянут уши, — буркнул бродяга. — Бьюсь об заклад, у тебя есть несколько лишних су, которыми ты готов со мной поделиться. Гони денежки!

Он сжал горлышко бутылки и сделал угрожающий жест.

Я ощутил приступ ярости, той самой, что медленно вскипала во мне с тех пор, как Ван Хелсинг и его приспешники расстроили мои планы. Схватив наглеца за горло, я швырнул его на пол, усыпанный гнилыми костями.

— Нет, месье, — заверещал он. — Я не замышлял худого. Живите здесь сколько влезет! Только прошу, не выгоняйте меня.

Наклонившись, я схватил его за шиворот, как жестокий мальчишка котенка, и, не прибегая к успокоительному гипнозу, запустил клыки в яремную вену. Как я уже говорил, те годы были для меня периодом воздержания, однако я сознавал, что маленькое пиршество не помешает и зарядит меня силой. Я жадно пил до тех пор, пока моя жертва не затихла, готовая испустить последний вздох. Кровь этого грязного животного имела скверный вкус — наверняка многие годы он питался исключительно отбросами. Тем не менее я выпил больше, чем рассчитывал.

Теперь мне оставалось лишь проклинать собственную необузданность. Никакой жалости я, разумеется, не испытывал — признаюсь, это чувство мне в принципе неведомо. Но, умертвив это гнусное существо, не достойное принадлежать к племени Носферату, я сделал его подобным себе, и это обстоятельство вызвало у меня жгучую досаду. Бросив бродягу на пол, я разорвал его грязную рубашку, обнажил грудь и вонзил когти в сердце, которое еще трепыхалось. После этого ярость улеглась, и мною овладело ледяное спокойствие. Оставив труп валяться на полу, я забрался в саркофаг и предался целительному отдыху.

В Париже меня встретил месье Жанмер — чопорный и аккуратный коротышка, агент по недвижимости, к посредничеству которого я прибегнул, чтобы снять жилище. Мы с ним сели в карету и вскоре, миновав фешенебельные кварталы, оказались на узких многолюдных улицах, потом — на пустынных унылых окраинах, где обитали лишь бедняки. Наконец карета остановилась напротив моего нового пристанища.

Это был очень просторный дом. Вероятно, столетие назад он производил сильное впечатление, но сейчас стремительно превращался в руины. Его окружал участок земли размером в несколько акров, поросший сорной травой, диким кустарником и старыми дуплистыми деревьями. Ограда — высокая кирпичная стена, усеянная наверху острыми железными пиками, — как ни удивительно, находилась в хорошем состоянии.

— Судя по виду, это как раз то, что мне нужно, — сказал я своему спутнику. — Должен объяснить, что я — ученый, привык к затворничеству и не выношу, когда меня отрывают от занятий. Вы можете гарантировать, что здесь никто не нарушит моего уединения?

— Местные жители считают, что в этом доме водятся привидения, месье, — сообщил он и, скрывая усмешку, поднес ко рту свою миниатюрную ручку. — Так что соседских визитов вы можете не опасаться.

— Давайте войдем внутрь, — предложил я.

В доме было два этажа, каждый из которых насчитывал по шесть комнат, обшарпанных и начисто лишенных мебели. Был там и просторный подвал, пропахший сыростью и похожий на подземную тюрьму. Окна закрывали тяжелые деревянные ставни, сквозь которые едва проникал тусклый свет зимнего дня. Повсюду лежал многолетний слой пыли, с потолка фестонами свисала мохнатая паутина. Наличие в доме подвала, который находился глубоко под землей и который я без особого труда мог превратить в крепость, явилось для меня приятной неожиданностью.

Я сообщил Жанмеру, что решил снять этот дом, согласен с предложенной ценой и готов выплатить вперед значительную сумму.

Агент потеребил свои идиотские усы, напоминавшие зубную щетку. На его лице выразилось недоумение.

— Герр Шекели, — (я представился ему под этим именем), — вне всякого сомнения, человек весьма почтенный, — пробормотал он. — Насколько я могу судить, он принадлежит к высшему обществу. Такому господину не следует жить в подобном месте. Я могу найти для господина куда более подходящее помещение за более низкую цену.

— Цена меня не волнует, — заявил я. — И этот дом вполне отвечает моим требованиям.

Он продолжал растерянно смотреть на меня и превозносить достоинства замечательных домов, которые он может предложить, чудных особняков, расположенных в куда более достойных кварталах для такого почтенного господина, как я. Возбуждать недоверие агента было бы ошибкой, поэтому я пустился в объяснения.

— Мне пришлось в спешном порядке покинуть свою страну, — сообщил я. — Некоторые высокопоставленные лица нашли, что мой вольный образ мыслей угрожает их положению. У меня немало могущественных недоброжелателей, которые будут рады увидеть мой конец. Полагаю, сэр, вы меня понимаете, ибо, насколько я могу судить, в вашей очаровательной стране тоже есть свои вольнодумцы. Мне необходимо место, где я могу укрыться, будучи уверен в том, что шпионы моих врагов не станут искать меня здесь.

Жанмер распростер руки тем особым галльским жестом, который способен выражать самые противоречивые чувства.

— Месье, je comprends [12] Я понимаю (фр.). . Вы можете не опасаться того, что открылись мне. Жанмер умеет хранить чужие тайны и…

— Еще один вопрос, дорогой друг, — перебил я. — Если мне потребуется… скажем так, общество определенного рода, куда вы посоветуете мне обратиться?

После того как я растерзал бродягу в кладбищенском склепе, пришло осознание, что пренебрежение собственными потребностями чревато серьезными осложнениями. Я уже упоминал, дорогая Розин, что могу длительное время обходиться без пищи. Но теперь стало ясно, что внезапная опасность в сочетании с длительным постом способны вызвать приступ неукротимой ярости, во время которого я забываю о доводах рассудка.

Понимая, что, напав на первого встречного, я могу столкнуться с весьма неприятными последствиями, я долго ломал голову над решением этой проблемы и понял, что самый разумный выход — обратиться к услугам борделя, где я смогу время от времени подкреплять свой силы небольшими порциями крови:

Жанмер растянул губы в дипломатической улыбке.

— Мне доводилось слышать, что наибольшей популярностью среди джентльменов аристократического круга пользуется заведение мадам Шарман, — сообщил он. — Оно расположено поблизости от Булонского леса.

С этими словами он достал из кармана визитную карточку и нацарапал на обратной стороне адрес.

Итак, я перебрался в Европу, намереваясь провести здесь несколько лет. Устроившись в Париже, я совершил путешествие в Берлин, где под именем графа де Лилль приобрел дом, весьма напоминающий мое парижское пристанище. С тех пор я коротал время, курсируя между двумя городами. В отличие от людей, я отнюдь не испытываю приверженности к комфорту. Обстановка обоих моих домов отличалась предельным аскетизмом: пара кресел, стол, несколько книжных шкафов. Я постоянно покупал книги, выписывал множество популярных журналов и всеми возможными способами старался вернуть себе богатства, оставленные в Трансильвании. (Я был приятно удивлен тем, что мои сокровища остались в неприкосновенности. Признаюсь, окажись я на месте Ван Хелсинга и его подручных, я бы без малейших колебаний разграбил замок. Английские джентльмены вроде Годалминга и Харкера — чрезвычайно странные существа. Они грабят целые нации без зазрения совести и при этом с благоговейным почтением относятся к частной собственности поверженного врага.)