Шимун Врочек - Зомби в Якутске

— Да пошли вы, — сказал Алекс и развернулся.

— Стой, — приказал я ему. — Вернись. В эмо-культуре что, предполагается отказываться от общения с родственниками? Или я чего-то не понял и ты в сатанисты пошел? Ма, куда ты смотришь?

— В его возрасте это нормально, — пожала плечами мама. Отец закатил глаза. — Вот ты, к примеру, увлекался машинками. Тебе даже тринадцать было, а ты до сих пор собирал и собирал эти жужжащие и мигающие механизмы…

— Мам, но это ведь не то же самое. Теперь вся моя карьера связана с разного рода машинами. А что какая-то странная субкультура, в которой почитают за крутость умение плакать даст Алексу в будущем, я не знаю.

— Я не эмо, я просто играю на досуге рок!

Брат взвыл, ушел в мою, теперь уже его, комнату и хлопнул дверью. Я с досадой мотнул головой и принялся снимать кроссовки. Чуть не забыл, мог бы и так пройти на кухню.

Мы сели за стол. Пока мама наливала чай, я спросил ее, где бабушка. Мама ответила, что эбэсик отдыхает в деревне. Потом мы попили чай и я рассказал о жизни. Семья явно не понимала львиной доли моих проблем, но зато я понимал их. Это нас сближало.

Каникулы потекли мучительно медленно. Жаркий июльский воздух не давал свободно дышать. Мне было тесно в крошечной квартирке моих родителей, многие предметы в ней казались лишними. В очередной раз с удивлением я обнаруживал, что придавал значение самым обычным вещам, таким, как барочные пуговицы на сиреневом халате моей бабушки в шкафу. Целыми днями я только и занимался тем, что мерял шагами все пространство жилплощади, а на уговоры домашних сходить куда-нибудь или съездить на природу у меня всегда находились отмазки. Наступил день, когда бабушка возвращалась из деревни со знакомыми на автобусе, и я был единственным незанятым человеком в доме, который мог ее встретить. Делать нечего. Оделся в свои привычные светлые брюки, хлопковую белую футболку, завязал арафатку. Нацепил солнечные очки и неторопливо вышел из квартиры. Запер ее, и тут же чуть не сбил с ног какую-то девушку.

— Ой…

Я произнес слова извинений и хотел было спросить, все ли в порядке, как взгляд мой нашел в пострадавшей нечто очень важное для меня. Короткие черные волосы, постриженные «слоями», как это модно везде. Смеющиеся глаза. Пухлые бледные губы. Приземистая фигура в цветастом топике, шортиках и сандалиях. Лена?

— Эрик? — удивленно вопросила девушка.

Я скорбно оглядел некогда такую привлекательную для меня особу и неуверенно сказал:

— Х… хай.

— Не думаю, — по слогам ответила бывшая одноклассница. — Хотя выглядишь цугойно.

— Извини? — не понял я.

Лена зло хихикнула и посмотрела на ведущую вниз серую лестницу. По-видимому, я подзабыл русский язык. Она это предполагала и потому говорила по слогам.

— Все такой же высокий и такой же рыжий. Олох красавчик.

— А ты… похоже тоже не имзенилась. Я имею в виду рост.

— На каникулы приехал, чего не заходил?

— Ну, я, — носки моих летних туфель вдруг показались мне очень интересными. — Я был страшно занят и вообще… ты меня не звала и я…

— Эсь, брось ты, — засмеялась Лена непонятно над чем.

— Эсь, сама брось, — тут я рассердился. — Ты никогда не выходила гулять, когда я за тобой заходил, так что претензии обнуляются.

— Да ну тебя, скучный ты, — скорчила кислую мину Лена и посмотрела на проход. Лицо ее оживилось. — Куда направляемся?

— Эбэ, — сообщил я.

— Э-э-э, правда? — весело улыбнулась она. — Вместе пойдем?

— Тебе по пути? — неуверенно спросил ее я.

— Ага, ага. Подруга дальше остановки живет.

Я вышел под палящее солнце и оказался среди несущихся в разные стороны ребятишек. Двор был уютным, маленьким, будто кукольным. Мы отходили все дальше от нашей пятиэтажки. Тонкие деревья впереди с трудом выдерживали атаки воюющих за Родину мальчиков.

— А теперь поджарим Барака Обаму как индюшку на День Благодарения! — проорал один из них, и все гурьбой ринулись на самого смуглого пацанчика. Я подумал было, что ребенку потребуется помощь, но потом увидел, что тот смеется. Вполне возможно, ему и нанесли увечья, но мы к тому времени явно были далеко от дома.

Я шел по улицам, которые помнил гораздо хуже собственного двора, и старался не обращать сильно внимания на людей, которые их украшали. Честное слово, такие колоритные лица нельзя встретить где попало. Может, местные и считали, что находятся «где попало», но, мой Бог, как они не правы!

Кстати, в Бога я не верю. Просто выражение приелось. В Л.А. все его только и говорят на каждом шагу.

Вот женщины с тяжелыми пакетами, при виде них мне стало как-то радостнее: напоминают бабулю лет десять назад. Вот юноши, просматривающие на мобильном одного из друзей порнушку. Дед просто идет и улыбается птичкам в небе. Девушки, невероятно красивые девушки, количество которых в республике все не убывает, а растет в геометрической прогрессии, кокетливо на меня поглядывают. Лена умудрялась выразить свое отношение к каждой из них, обрывая временами длиннющий рассказ о нелегкой жизни девушек за 20 в современном Якутске.

— Дура, корни закрась, — прошипела она последней, очень хорошенькой, между прочим, чике.

На остановке было всего три человека. Я встал, ожидая, что сейчас распрощаюсь со своей спутницей, но она заняла позицию рядом со мной и тоже принялась сосредоточенно вглядываться в один конец пыльной дороги. Я повернулся к ней с дурацкой улыбочкой.

— Ну, спасибо, — бодренько выдохнул я и пожал даме руку. — Было очень приятно видеть тебя снова.

— Я могу продлить тебе удовольствие, — не растерялась Лена и выпустила мою руку. — Я тебе просто обязана рассказать, как меня однажды подруги замуж чуть не выдали. Это было что-то с чем-то, ой, я тебе сейчас расскажу…

Прошло минут двадцать, а автобус все не подходил. Я подумал, что никакой Лены вовсе и не было в прохладном подъезде, и все, что я вижу — это мираж, видение плавящегося мозга. Тем не менее я не посмел «мираж» попросить замолчать. Потеряв всякое терпение, набрал номер мамы.

— Ну где там бабушка? — спросил я, нисколько не сомневающийся в том, что у них с ней постоянная связь.

— Она еще не приехала? Ничего, автобус наверно сломался. Подожди!

— Но, ма, я жду уже очень долго!

— Жди, жди, забыл, как автобусы ходят?

— Да, забыл, — помрачнел я и сунул телефон обратно в карман. Посмотрел на Лену.

— Может, сделаешь доброе дело и купишь в магазине воды? — буркнул я, не пытаясь скрывать эмоции. — Мне надо быть здесь.

— Сеп, — откликнулась та.

Я вспомнил, что у меня нет с собой рублей, и мы договорились, что потом я ей заплачу, а пока возьму в долг. Лена перебежала дорогу и скрылась в маленьком строении с бордовой обшивкой. Я видел сквозь мутные стекла магазина кучку людей. Потом внимание мое переключилось снова на левый конец дороги. Черт подери, где же этот автобус?