Шимун Врочек - Зомби в Якутске

После секундного замешательства Глеб опомнился и крикнул:

— Эй! Ты чего творишь?

Мужчина над телом замер, впрочем, как и Глеб с Константином. Глеб повторил. Мужчина не сказав ни слова, приподнялся, развернул голову. Под светом уличного фонаря, открылось страшное лицо людоеда. Кровь стекающая, густым потоком на грудь, хищно оскаленные зубы и пара глаз, горящих дикой, не человеческой злобой. Мгновение и людоед сорвался с места, с нечеловеческой скоростью он несся к крыльцу.

В кровь Глеба выбросился, забытый адреналин. Мозг словно сбросив тяжелые оковы снова прояснился! Вот оно, старое ощущение опасности и смертельного риска. Выступив на шаг вперед Глеб, приготовился к драке. А окровавленный мужчина уже подбежал к подъезду, секунда и он уже взбирается по крыльцу с яростью дикого волка. Сильный удар ноги и людоед падает со ступенек, но сразу же встает обратно и с звериным ревом снова идет в атаку. В это мгновение, Константин хватает Глеба за руку и затаскивает в подъезд, закрывая за собой дверь.

Тут же железную дверь обрушивается шквал ударов. Казалось будто бы за дверью беснуется не разумный человек, а дикий и опасный зверь.

— Идем, идем! — поторапливает Константин остальных. Девочки от ужаса молчат и только рев людоеда сотрясает подъезд. Из-за двери выглядывает Миша, молодой супруг беременной девушки: — Что случилось?!

— Михаил звони в милицию, там человека убили! — крикнул Константин.

— Ни хрена это не человек, взгляд у него нечеловеческий… — тихо сказал Глеб.

— Пройдемте в квартиру — распахнув дверь квартиры, сказал Константин. Зайдя в квартиру, Константин схватил трубку домашнего телефона. В комнату вошел Миша, он уже безуспешно пытался дозвониться до милиции: — Занято!

— Черти, что твориться! — Глеб сел в кресло.

С улицы донеслись громкие хлопки, которые в морозном воздухе, отражаясь от стен домов приобрели пугающую объемность. Все замерли, чутко прислушиваясь к новым звукам, короткий перерыв и новая серия хлопков. Глеб не забыл этот звук.

— Выстрелы! Стреляют!

— Откройте окно!

В комнату ворвались клубы едва заметного на глаз, но хорошо осязаемого ледяного воздуха. На дворе стояла якутская зимняя мгла. Темень разрезали лишь небольшие круги освещенной территории под фонарями. И не смотря на четыре часа дня, за ее пределами властвовала ночь.

Все прислушались. Шум вечернего города, звуки проезжающих машин, далекие возгласы сирен. Но что то не то! Слишком много сирен, слишком много шума машин, морозный воздух прорезали новые хлопки выстрелов, визг тормозов. Из дали эхом донеслись крики. В городе что то происходит!

— Неужели теракт? — вслух спросил Константин Егорович, скорее у себя чем у присутствовавших.

Девочка стоявшая у соседнего окна в ужасе отскочила:

— Ой! Смотрите!

Все ринулись к окну: через соседний двор бежали люди, человек пять-шесть. Кто-то подскользнувшись упал и его тут схватили выскочившие из под дома трое мужчин. Прямо там же, они заживо разорвали его плоть. Отчаянный крик боли слышен, даже через герметичные пластиковые окна. Минута, и от бедолаги осталась только большая черная лужа на снегу, а его останки убийцы утащили под дом.

— Господи что же происходит? — вслух спросил потрясенный Константин и тут же подумал — СМИ, телевизор!

В голове, что то уже начало укладываться в общую картину. Подошла Марина, беременная девушка. Все гости и жильцы подъезда сгрудились у маленького телевизора Константина Егоровича: первый канал идет ток-шоу, второй документальная передача, третий криминальные новости, но тоже ничего необычного. Местные каналы — перерыв вещания. Константин Егорович, Миша и две подружки безуспешно пытались дозвониться до близких и знакомых по мобильным. Полная растерянность, маньяк-убийца у двери и никакой связи с внешним миром.

Потрясение… Давно ли в Якутске происходило подобное и происходило ли вообще? Далекий северный город замер в своей отдаленности. В то время, когда в стране бушевали бури и народы рвало друг от друга как корабли в шторм, Якутск как будто оставался зрителем. Слишком далеко от врагов, далеко от событий, далеко от той жизни, шумной, насыщенной на события. Город замер… Но прошло время и новое потрясение будто бы мстя за долгие годы спокойствия, всколыхнуло многолетнее оцепенение: движение, страх, смерть понеслись по туманным улицам города. Смерть освещала адским пламенем очи обреченных, смерть рвала зубами плоть, смерть билась в стальные двери, смерть выжидая притаилась между свай домов. Ни одна квартира, ни один житель не мог остаться в стороне.

Но пока первый подъезд, стоял словно не преступный волнорез, на берегу бушующего моря. А под его защитой замерли четыре жильца и две незваные гостьи, волей судьбы или случайно, ставшие невольными пленниками одной четвертой дома.

На старомодном потертом диване, сидели две подруги. Притихшие, испуганные, они в очередной раз пытались дозвониться по мобильному до родителей. По щекам младшей оставляя за собой разводы текли крупные слезинки. Черными ручейками сошла косметика открыв миру детское личико испуганной совсем юной девочки. В Константине неожиданно проснулись отцовские чувства. Присев рядом с ними, он словами безуспешно пытался успокоить и обнадежить невольных гостей.

Но наверно, Марина будущая мать лучше разбиралась в тонкостях женской души. Подсев к девочкам, она ласково погладила по волосам подружек и ласковым, материнским голосом сказала: — Чэ эрэ кырыьаабыссалар куттаныман. [8] — Ну же красавицы не бойтесь.( пер. с якутского )

— Мы по якутски плохо понимаем: — вытерев слезы рукой сказала старшая из подружек.

Марина тихонько взяла подружек за руки и тихо сказала:

— Ну ничего, милицию кто-то наверное уже вызвал, сейчас приедут и отвезут вас домой, а мама с папой наверное уже дома сидят, ждут вас.

Константин поняв, что здесь он ничем помочь не может, пошел на кухню заваривать чай.

В это время Глеб и Миша бегали по этажам, пытаясь достучаться до остальных жильцов подъезда. У последней квартиры на пятом этаже они остановились перекурить. Курили молча, оба были слишком погружены в свои мысли, но так или иначе, все крутилось вокруг одного:

— Какого черта происходит… — озвучил Глеб.

— Что делать будем?

— Надо выйти, нельзя на месте торчать. Встретим кого, узнаем что произошло.

— Можно, можно и «этих» встретить.

Глеб поднялся:

— Поэтому пойдем, только мы вдвоем Миша?

— Давай, только надо взять что-нибудь с собой. — Миша выразительно тряхнул кулаком в воздухе.

Спускаясь мужчины заскочили в свои квартиры. Через минуту другую, уже все присутствовавшие собрались у двери домофона. Марина держала своего супруга за руку, заглядывая в глаза она повторяла и повторяла, словно заклинала: