Даррен О'Шонесси - Город смерти

Но не все так радостно. У меня бывают кошмары. Лица мертвецов клянут меня за бессердечие. Деб, Ама, Кончита. Даже молодой Капак Райми, тот, который смотрел дурацкие филь-, мы, умел смеяться и любить. Венцом его мечтаний было совсем иное. Порой по ночам я просыпаюсь с криком, весь в холодной испарине, и мне чудится, будто я похоронен заживо.

В такие ночи я жалею, что не поступил по-другому: не остался, как честный человек, в Сонасе с Деб; не сохранил верность Аме, не пощадил ее, не выполнил просьбу Кардинала об отсрочке. Я жалею, что не сбежал из города с Кончитой, чтобы разделить с ней краткую неделю счастья. Я жалею, что вообще был создан и что не могу изменить свою природу.

Из-за этого — из-за моей природы — я много терзался. Но теперь начинаю понимать, что волноваться тут нечего. Что толку? Я есть я. Изменить ничего нельзя — остается только смириться.

Я превращаюсь в человека, которым мне было на роду написано стать. Каждый день приближаюсь к готовому продукту, к холодному, бессердечному, бесстрастному агрегату, каким меня изначально задумал Кардинал. Однажды я проснусь, посмотрю в зеркало и увижу в нем нечто, ничуть не похожее на человека, и в этот день я пойму, что цель достигнута. Я на вершине.

Рассказ окончен. Возвращаться в прошлое всегда интересно, но с меня хватит. Текущий момент слишком громогласно призывает меня к себе. Пора дела делать. Убирать людей. Скупать страны. Пусть мне нельзя покидать этот город больше чем на три-четыре дня кряду — иначе я «умираю» и вновь прихожу в себя на вокзале, — но это меня не сдерживает. С крыши «Парти-Централь» я заглядываю за горизонт.

Что-то я, кажется, впал в сентиментальность от всех этих воспоминаний. Вскрою-ка я пару банок и позову пару шлюх. Сегодня у меня «стрелка» с коллегами. Парочкой мятежников, которые образовали коалицию и задумали меня сместить. Вероятно, на «стрелке» меня попробуют убить. Наверно, я им позволю, чтобы потом хорошо посмеяться. Позвоню им по видеофону, когда мое тело вернется в нормальную форму, и полюбуюсь их отвисшими челюстями.

Что ждет меня в будущем? Вот в чем вопрос. В данное время я правлю этим исполинским городом и испытываю большое удовольствие. Как же я буду себя чувствовать, прижав к ногтю всю планету, сделавшись Господом Богом всего, что вокруг меня? Теоретически я окажусь на вершине блаженства. Но меня уже гложут сомнения…

Возможно, мне станет скучно. Когда я всего достигну, весь мир завоюю, к чему еще останется стремиться? План Кардинала на этот вопрос не отвечает. И это меня тревожит. Я частенько ломаю голову над этой задачкой.

Возможно, я все сотру в порошок. Уже сейчас, в самом начале пути, я имею в своем распоряжении ядерные ракеты. Возможно, я однажды всех перебью, расчищу место и начну с нуля, восстановлю из руин всю планету. Новые города, новые народы, новые религии, новые истории. Это будет хлопотно и тягомотно — но в то же самое время занятно. Самых лучших особей сохранить на развод. Детей воспитать по-своему. Сочинить собственную Библию. Создать собственные языки. Наблюдать за ходом истории с самого начала — интересно, повторит ли она предыдущую?

Хватит ли у меня сил? Строить и разрушать, разрушать и строить. Какая жестокая ирония: марионетка превращает в марионетки своих создателей. Тут все придется хорошенько обдумать: уничтожение прошлого и его подмена моим собственным сочинением — дело серьезное, но идея интересная. Пока я еще не такой мерзавец, чтобы докатиться до таких гнусностей, но в один прекрасный день…

В один прекрасный день.