Анатолий Бурак - Зачем

И снова показалось, что мироздание чуть-чуть изменилось. Воздух, как будто стал чище, серая мгла отступила, а измученные черепахи, на чьих панцирях разместились гигантские элефанты, вдруг почувствовали облегчение.

— Вы… Вы…

Она захлопала длинными густыми ресницами, на которых не успели высохнуть слёзы.

— Садитесь. — Коротко приказал я. — Я подвезу вас.

— Спасибо. — Поблагодарила она.

Не успели тронуться, как послышался визг тормозов и спереди и сзади автомобиль оказался зажат подъехавшими милицейскими машинами.

— Ч-чёрт! — Выругался я сквозь зубы.

Хотя, причислял происходящее не более чем к разряду досадных недоразумений.

Не торопясь, достал из бардачка ещё один контейнер. И, опустив стекло, свинтил пробку. Квинтэссенция безучастия на смертных действует безотказно. За все годы, ни разу не случалось осечки, что позволяло выпутываться из, казалось бы, безнадёжных ситуаций.

Но не в этот раз. Обступившие машину люди смотрели сквозь меня. Холодные и безразличные, их глаза напоминали дохлых рыб.

— Надеюсь, обойдёмся без глупостей? — Поинтересовался приблизившийся высокий седой человек, облачённый во что-то напоминающее сутану.

Драться я, если и умел, то благополучно разучился. Повернувшись к спутнице, обнаружил, что той и след простыл.

— Ну же… — Одними губами улыбнулся старик. — Проигрывать нужно достойно.

— Кто вы? — Прохрипел я.

— Вы всё равно не поймёте. — Он печально смежил веки. — Вы, и такие как вы не имеете права называться людьми… И не заслуживаете снисхождения.

Сдаваться без боя не в моих правилах и, резко распахнув дверцу, сшиб одного из церберов. Второму удалось попасть по лицу, но и только.

Почудилось, что набросилась свора собак, и в мгновенье ока оказался в наручниках.

Подсадная утка стояла неподалёку. Человек в сутане поманил пальцем, и та покорно подошла.

— Вещественные доказательства. — Благожелательно произнёс он и вытащил… контейнер, являющийся точной копией моего.

Меня тем временем втолкнули в заднюю часть милицейской машины. Уже отъезжая, сквозь забранное решётками стекло, расположенное на дверце увидел, как тоненькая фигурка взобралась на перила.

— Стойте! Она! — Захлебнулся я в крике.

— Дитя сделало своё дело. — Словно извиняясь, улыбнулся старик.

Я вновь взглянул в окошко.

Лишь сиротливо лежащие костыли, освещаемые холодным лунным светом.

И никого.

Минск 31 августа 2005 года.