Дина Бромберг - Дикие лебеди

— Да, и суггестал внутривенно, по Коху. В истории болезни все зафиксировано.

Молчи, про себя умоляла Лиза. Прошу тебя, ничего не говори о зоопарке.

Женщина молча улыбалась и продолжала сверлить Лизу темными глазами.

— Ладно, идите пока. У вас сейчас процедуры какие-нибудь? А из родных у вас кто?

— К-кажется, я была замужем. Но ничего вспомнить не могу.

— Федор Никитич, в милицию сведения давали? — обратился главврач к лечащему. — Родные не объявлялись? Ее можно в принципе домой выписывать, если ее есть кому забрать. Состояние стабильное, амнезия лечится порой годами. Работать или учиться она вполне способна.

Федор Никитич неопределенно пожал плечами.

— Давали, конечно. Но никто не откликнулся. Я бы пока подождал немного. Мой прогноз благоприятный, просто не все методы воздействия на мозг опробованы, — он покосился на Лизу, но продолжать не стал. Видимо, его «метод воздействия» путем катания больной по городу на личных «жигулях» не входил в сферу обычного лечения.

— Хорошо, — подытожил главный. — Вы идите, идите, — обернулся он к Лизе. Лиза встала и вышла. Прикрыла дверь и минутку постояла.

— Семен Николаевич, я совершенно согласна с коллегой Громовым, что прогноз вполне благоприятен. Если вы разрешите, я бы занялась ею завтра же, поскольку амнезия в любых ее проявлениях — моя прямая специальность.

— Лидия Сергеевна, вы меня просто обяжете. А заодно поможете коллеге Громову. Договорились, Федор Никитич?

— Договорились.

Лиза отпрянула от двери и поспешила вернуться в палату. Нет, ее никто не заметил, но осадок остался не самый приятный. Непонятно было, откуда берется тревога, но тревога была и тревога эта была самым прямым образом связана с женщиной в белом халате и шапочке. Уже на пороге палаты она обернулась. Дверь в кабинет главного открылась. Вышла женщина и скрылась в коридоре слева от кабинета. Через минуту вышел Федор Никитич и пошел по направлению к ординаторской. Когда он поравнялся с палатой, Лиза тихонько пошла за ним.

— Что? Вопрос ко мне? — повернулся Федор Никитич.

— Да.

— Что? — повторил он, глядя куда-то в сторону.

— Федор Никитич, пожалуйста, свозите меня еще раз в зоопарк. Мне кажется, я смогу вспомнить, если съезжу туда.

— Хорошо. Но не раньше пятницы, — буркнул Федор Никитич, скрываясь в ординаторской.

— Спасибо, — шепнула Лиза и вернулась в палату. Итак, в пятницу она сможет снова посмотреть на медвежат.

— Простите, вас зовут Наташа?

Лиза обернулась.

— Простите, меня Федор Никитич ввел в курс вашей истории болезни и поскольку я ему ассистирую, мне нужно с вами поговорить.

— Прямо сейчас?

— Что вы, не обязательно сейчас. Можно позже. У вас ведь сейчас процедуры.

— Да.

— Тогда после тихого часа.

Тихий час Лиза провела в раздумьях, кто такая эта женщина и почему один вид ее вызывает такую тревогу. Ничего не решила. Встав после тихого часа, выпила положенные три таблетки, съела полдник — ватрушку с компотом, — и еще полчаса слонялась по коридору. Наконец услышала за спиной шелестящий голос:

— Наташа, пожалуйста, пойдемте со мной.

В кабинете ассистентша разложила цветные карточки, предложила Лизе выбрать три самых красивых цвета. Потом начала задавать вопросы, с Лизиной точки зрения совершенно дурацкие и к делу не относящиеся — почему нравятся именно эти цвета, что они означают, как друг с другом могут сочетаться и так далее. Лиза отвечала на все вопросы, с недоумением прислушиваясь к себе — она словно разделилась на две половины. Одна половина почти расслабилась и тупо отвечала на вопросы, задаваемые шелестящим голосом ассистентшей. Другая была скована страхом, который усиливался с каждым вопросом. Страх не имел отношения к смыслу разговора — он был связан, казалось, с чем-то неуловимым в голосе ассистентши.

Ассистентша внезапно собрала все карточки и сказала:

— На первый раз хватит. С вами проводили сеансы неглубокого гипноза?

— Я не знаю, что это за гипноз. Вам лучше спросить Федор Никитича.

— Он лично проводил сеансы? А не Фрида Львовна?

— Нет, он.

Ассистентша вызывала в ней странное чувство — при виде ее оживала какая-то частичка памяти, которая тут же мучительно прерывалась. Это было почти больно.

— Хорошо. Можете идти. Вы хорошо спите?

— Да, вполне хорошо.

— Снов не видите?

— Нет.

— А раньше видели?

— Не помню, — ответила Лиза.

— Ладно, это мы проверим завтра. Все, — ассистентша встала.

Вечером после этого Лиза попросила Федор Никитича:

— Вы не сможете меня завтра отвезти еще раз в зоопарк? Мне очень надо!

Федор Никитич посмотрел на нее внимательно и проворчал:

— Я же говорил — не раньше пятницы. Ну ладно, тогда утром, после обхода. Будьте готовы, у меня мало времени, — и тут же, как видно, смутился от своего тона, и мягко добавил:

— Надолго не получится, не обижайтесь. Понравилась моя книга про медведей?

— Да, — кивнула Лиза.

— Что-нибудь вспомнили?

— Пока нет.

— У вас завтра какие-то процедуры?

— Да, мне ваша… ваш ассистент мне назначил… гипноз назначила.

— Гипноз? Какой ассистент? — поморщился Федор Никитич.

— Ну, та женщина новая.

— Она сказала, что она мой ассистент? — в голосе Федор Никитича слышалось настоящее изумление.

— Да, — ответила Лиза как можно равнодушнее, про себя отметив интонацию собеседника.

— Ладно. Вот что — если она вызовет вас на гипноз, постарайтесь найти меня… а, меня же не будет. Тогда Фриду Львовну. Обязательно, хорошо?

Разговор с Федор Никитичем настораживал, но ей было приятно увериться, что она не так уж неправа в своих подозрениях. Утром Федор Никитич отвез ее в зоопарк и дал денег на такси, извинившись и сославшись на занятость. Лиза сидела, глядя на клетку, где жались друг к другу три медвежьих малыша и тихонько шептала:

— Мальчишки мои хорошие, ну еще немножко потерпите, я придумаю что-нибудь. Медвежата жалобно ворчали и от решетки не уходили.

Прошел час — и все это время она думала, пыталась составить план действий. План не шел дальше попытки побега — вот она мчится к дверям, никто ее не задерживает, она вскакивает в трамвай на кольце, уезжает прочь: куда? К кому? В такси она заплакала от бессилия, и бородатый таксист в беспалых перчатках принялся ее утешать:

— Ой, девушка, не плачьте, что вы. Такая красивая, молодая. Другого себе найдете. Вот сегодня и найдете. У меня глаз верный.

Лиза усмехнулась сквозь слезы, торопливо сунула деньги, выскочила из машины и свернула к боковой калитке больничной ограды. Не хотелось бы, чтобы в отделении заметили, что она на машинах раскатывает вместо положенной прогулки. Прошмыгнула за кусты в больничном садике и вышла на дорожку уже неспешным шагом. Из персонала — никого, несколько бедных шизиков ходят, заложив руки за спину. Лиза сжала кулаки в карманах и направилась к больничному входу. Через полчаса уже обед, потом тихий час, потом ее вызовет эта ассистентша. Уже в отделении она спросила дежурную сестру: