Сергей Головачёв - Дым небес

— Ну как? — спрашивает её Мара.

— Ничё так, — оценивает Эмма, — только слабенькие очень. С «Марлборо» не сравнишь.

Вдали на тропинке появляется Навка. Издалека слышится её взволнованный голос. Кажется, что она говорит сама с собой.

— Мама, я уже всю гору обыскала. Ну, нет её нигде. Нужна твоя помощь! Только ты сможешь её найти.

Закончив разговор, она прячет телефон в кармашке сарафана. Приблизившись к девушкам, Навка с удивлением спрашивает их:

— А вы что, так до сих пор и не ушли отсюда?

Мара с виноватым выражением лица мотает головой.

Навка вздыхает и едва слышно произносит, глядя на курящую Эмму:

— Бедные, бедные…

— Что? — недоумённо смотрит на неё Эмма.

— Ладно, губишь себя, но зачем губить ещё и ребёнка?

— Это я, что ли, ребёнок? — возмущается Мара.

Навка качает головой:

— Я говорю об её будущем ребёнке.

Эмма чуть не давится дымом, поперхнувшись от удивления.

— А при чём тут мой будущий ребёнок?

Навка продолжает с укоризной наставлять:

— А при том. Он у тебя ещё не родился, а ты уже заранее его травишь.

— Но я не могу бросить курить! — в сердцах восклицает Эмма. — У меня не получается.

— Получится, если захочешь.

— Я очень этого хочу. Но это сильнее меня.

— Да, эта тварь сильнее тебя и коварнее. Но избавиться от неё можно.

— Как? — в отчаянии спрашивает Эмма. — Как? — вопиет её истерзанная душа.

— Очень просто. Оставь нежить голодной! Надо просто заморить её голодом. Она ж — паразит. Если ты не будешь питать её, она погибнет. Это ведь не ты куришь, это она всё время курит в тебе, проникнув в твоё тело. Это ей надо, а не тебе. И при этом она ещё и травит тебя, используя твои лёгкие. Надо дать понять этой твари, что ты, а не она — хозяин твоего тела. И не давать ей того, что она требует от тебя. Этой ежедневной пачки сигарет. Просто дай ей засохнуть!

— Если б всё было так просто, — вздыхает Эмма.

— Не бойся её. Твой страх лишь делает её сильней. Поэтому смотри на неё свысока. Её убивает презрение. Как только она начнёт искушать тебя: давай, мол, закурим, скажи себе: это не мои мысли, это её мысли. И прикажи ей: замолкни, гадина!

— Замолкни, гадина! — в сердцах повторяет Эмма.

— Вот-вот, — кивает Навка. — Надеюсь, это тебе поможет.

Вздохнув, Навка, не прощаясь, покидает их.

Глядя ей вслед, Мара пожимает плечами:

— Может, она в чём-то и права

— Замолкни, гадина! — в сердцах отвечает ей Эмма.

Опешив, Мара с недоумением смотрит на неё.

— Ты чего!

— Да я не тебе! — отвечает Эмма и тут же начинает ныть. — Блин, так хочется курить.

— Не сдавайся!

— Это не мои мысли, это её мысли, — твердит Эмма.

— Так ей! Так ей! Чтоб она засохла, эта гадина!

— Нет, не могу, — Эмма вынимает из сумки пачку сигарет. — От нежити избавиться невозможно. Она просто пожирает меня изнутри. — Она щёлкает зажигалкой и закуривает.

Неизвестно откуда взявшийся дождь вмиг гасит её сигарету. Эмма с удивлением смотрит на небольшое облачко на ясном небе.

— Вот видишь, — усмехается Мара, — сами небеса против того, чтобы ты курила.

В очередной раз звучит противный звук рога.

— Слышишь, опять?

Эмма и Мара идут по Бастионному шляху между двух насыпных валов. Это своего рода коридор в лабиринте, из которого можно выбраться, лишь взобравшись на земляные стены.

Сзади до них доносится какой-то разговор. Довольно резкий, слова разобрать трудно, но матюки всё-таки проскальзывают. Девушки оборачиваются и видят далеко позади себя трёх странного вида бритоголовых парней в камуфляжных штанах и куртках.

Странно они выглядят оттого, что лица их закрыты камуфляжными платками, свисающими острыми концами вниз и закрывающими рот и нос. Видны только глаза парней и их бритые макушки.

— Смотри, эмо! — замечает девушек один из них.

— Это не эмо, а позёрка, — объясняет ему второй.

— А что тут делает позёрка? — недоумевает третий.

— Ты лучше спроси, что тут делает готка? — спрашивает первый.

— Какая это готка? Это — херка, — со знанием дела объясняет второй.

— Эй, херка и позёрка, чего вы тут забыли? — кричит им в спину третий.

Услышав грозный окрик, Эмма и Мара одновременно подрываются и стремглав несутся вперёд по дорожке. Когда бритоголовые исчезают за ближайшим поворотом из виду, девушки останавливаются, переводя дух, и неожиданно замечают далеко впереди идущих навстречу им по дорожке ещё одну группу скинов с такими же камуфляжными платками, закрывающими пол-лица.

Эмма застывает от неожиданности, не зная, что делать. Деваться им некуда. Они оказываются в западне: слева и справа высятся крепостные валы, а спереди и сзади надвигаются бритоголовые парни.

Мара кивает головой на правый вал.

— Давай наверх! — предлагает она.

Они отбегают на несколько метров назад, чтобы скрыться с глаз впереди идущих, и резво, как обезьяны, забираются по почти отвесному склону наверх. Кое-как вскарабкавшись на шестиметровую насыпь, они тут же прячутся за верхними кустами и оттуда, как партизаны, следят за приближающимися парнями.

Две группы бритоголовых встречаются внизу на дорожке и о чём-то переговариваются между собой. До слуха девушек долетают несколько пугающих фраз:

— Вы не видели тут парочку чёрных чмо?

— Видели!

— А где же они?

— А хер его знает. Наверно туда…

Неожиданно голоса их смолкают. Парни вдруг куда-то исчезают, хотя деваться им, казалось бы некуда.

— Куда это они пропали? — испуганно спрашивает Эмма.

— Ушли в астрал.

— Да ну тебя! Опять начинаешь?

— Как раз под нами проходит четвёртая потерна, — объясняет Мара.

И действительно, через минуту голоса парней слышны уже на другой стороне крепостного вала, ширина которого достигает сорок метров. В глубоком рву к ним присоединяется ещё парочка бритоголовых, и вскоре вся компания уходит куда-то в сторону.

— А чего ты вдруг подорвалась бежать, увидев их? — спрашивает Мара.

— Не знаю.

— Ведь в гимназии, когда к тебе пристают пацаны, ты же не бежишь от них без оглядки?

— Так то в городе. А это же Девичья Гора. Кто его знает, что им в голову здесь взбредёт.

Пройдя ещё с десяток метров, они останавливаются, как вкопанные. Сверху перед ними открывается та самая Желанная поляна. Узкая и длинная, она простирается вдаль на двести метров. Крепостной вал, сворачивая, огибает её с правой стороны, а затем уходит налево к Русалочьему яру. Далеко впереди чернеет в нём арка второй потерны. Опасаясь спускаться вниз, девушки продолжают идти по верху вала.

— Видишь вон тот дуб? — кивает Мара на раскидистый дуб, прикрывающий своими ветвями вход в тоннель.

— Вижу.

— Вот на том дубу и загадывают желания… Те, кто посвящён в это.