Юрий Леж - Агенты Преисподней

– Да я тебе не муж и не брат, следить, чтобы не напилась, – усмехнулся агент.

Девчонка искренне засмеялась, похоже было, что появление собутыльника изрядно подняло ей настроение, она отсалютовала стаканом, едва ли не под риску наполненным янтарным, вкусно пахнущим напитком, и без задержек на тосты и прочие церемонии сделала солидный глоток, не только не поморщившись, а, кажется, даже прикрыв на пару секунд свои огромные глазищи от удовольствия. Симон, безо всякой потусторонней магии и прочих хитроумных штучек, едва ли не физиологически ощутил, как приличная доза чудесного коньяка скользнула по пищеводу девушки, оставляя во рту замечательное послевкусие, как задержалось тугим, огненным комком в желудке и тут же, без остановки, начала подыматься, будоража на ходу кровь, к голове… все это было отчетливо – черным по белому – написано на симпатичном, юном лице Маринки.

– Зойка про тебя говорила, что ты – её брат, старший, при чем, а сегодня замотался с утра очень, устал, вот и сидишь на кухне, отдыхаешь, как умеешь, – сказала девчушка, окончательно пересмаковав коньяк всеми органами чувств, включая, кажется, шестое. – Так что, ты брат или она, как все мы, бабы, врет и не краснеет?

– На текущий момент, в самом деле – брат, – согласился Симон, скромно, как бы, неторопливо, но с огромной внутренней жадностью, прихлебывая в самом деле очень достойный напиток, прав он оказался в магазинчике, когда не погнался за ценой, проигнорировал назойливое требование напарницы: «Самый дорогой бери…»

Как-то незаметно, легко и совершенно безболезненно, с первых же глотков коньяк вычистил голову агента от затухающего гула реактивных двигателей, от звуков плещущейся воды на поверхности хмурого океана, от бесконечного безмолвия равнодушных звезд, от заключительных слов исчезающего беса.

– Ты поэтому с ними в комнату и не пошел? – оживившись, заинтересованно начала перебирать варианты Маринка. – Тебе с сестрой нельзя, это же инцест… смертный грех или как там считается? или все-таки можно, но чтобы без детей? Так сейчас никто залететь не хочет, думаешь, я детей хочу?.. так, кувыркаюсь для за ради удовольствия, если человек, конечно, приятный.

Она снова засмеялась, прихлебнула коньяку, поискала что-то глазами на столе и спросила собеседника:

– А сигаретки у тебя не найдется?

Симон молча вытащил пачку крепковатых для юной девушки сигарет и разовую, но достаточно изящную зажигалку, и просто положил все это на столешницу, двинув в сторону Маринки. Пока та самостоятельно прикуривала, совсем не обидевшись на такое вопиющее нарушение этикета, мужчина почему-то лихорадочно пытался вспомнить – предусматривается ли в Преисподней отдельное наказание за инцест? Конечно, никаких регламентирующих документов грешным душам никогда и никто из бесов, а тем более бесенят, не показывал и даже не ссылался на них, но заведенные испокон века порядки на том Свете были чрезвычайно строгими, и развратников, к примеру, никогда не смешивали с убийцами или обжорами. Но сейчас, как ни напрягался Симон, он не мог припомнить ничего конкретного, видимо, интимная связь братьев и сестер, а также родителей с детьми и прочих близко кровных родственников шла «десятой» строчкой в списке прегрешений, и была, как бы, вспомогательной, на приговор особо не влияющей, но учитываемой.

Впрочем, если совсем уж углубиться в дебри, то можно было бы вспомнить и обязательный брак с сестрами египетских фараонов, и почти тысячелетние близкородственные браки «внутри домов» европейских феодалов.

Прерывая не такие уж важные и нужные ему самому размышления напарника, на пороге кухни, неслышно, как привидение, появилась Зоя, с мутноватыми, все еще переживающими выпавшие на её долю удовольствия глазами, взлохмаченными короткими волосами и плавными, чуть нетвердыми жестами. Она бесцеремонно, будто и не заметив этого, выхватила из рук Маринки стакан, изрядно хлебнула коньяку и, резко выдохнув после выпитого, сказала с легким разочарованием:

– Зря ты, Симон, тут отсиделся… я такого кайфа давно не помню… с тех самых пор…

Впрочем, не до конца погашенное плотскими удовольствиями чувство осторожности не позволило ей закончить фразу и выговорить, с каких именно времен она не помнит такого наслаждения.

– А ты правда, как с зоны или из монастыря сбежала, изголодавшаяся, – сделала авторитетное заключение Маринка, без обид принимая обратно стакан с остатками коньяка.

– Ну, считай, что с монастыря… специализированного, – засмеялась, окончательно приходя в себя, агентесса Преисподней. – Там, где я была, любой монастырь за санаторий сойдет… но что-то мне кажется, ты об этом сама узнаешь очень скоро…

И после неприятно повисшей в табачном дыму паузы, уже весело, переводя свои слова в несколько нелепую шутку, добавила, как бы извиняясь за неудачное пророчество:

– …лет через шестьдесят…

– Я столько не проживу, – автоматически ответила Маринка, протягивая стакан Симону для повторного наполнения. – Ладно, чего ты к нам со своими грустными сказками приперлась? Ребят, что ли, совсем выдоила? досуха?

– Шевелятся еще, – хвастливо заявила Зоя, тоже подкуривая сигаретку из пачки напарника. – Молодые, задорные. Чуток передохнут и минут через десять опять готовы будут.

– Тебе-то и самой передохнуть сейчас не помешает, – скептически разглядывая белесые пятна на черных чулочках агентессы, заметила Маринка.

– А-а! Мне-то что, – махнула рукой, стряхивая на пол пепел, Зоя. – Для меня это дело – как накачка энергией, чем больше еб.., тем больше хочется…

Она засмеялась, фривольно, будто по готовому сценарию, ероша жиденькие волосы сидящей девчушки. В ответ Маринка неожиданно на мгновение прильнула ко все еще пышущему жаром животику новообретенной подружки, показалось даже, что она вот-вот лизнет впадинку пупка… но через секунду девица уже сидела, выпрямив спинку, по-прежнему упираясь в стену и поигрывая пальцами с опустевшим стаканом.

– Ну, если у нас хотя бы десять минут имеется, объясни, пожалуйста, куда соскочил так шустро Нулик? – поинтересовался Симон.

– А кто ж его знает, – отстраненно пожала плечами напарница. – Собирался, было, к нам пристроиться, все чего-то читал с экрана одним глазом, а вторым – на нас зыркал, косоглазие зарабатывал, а потом вскочил, чего-то пробубнил и… всё.

– Это у вас там уши письками заложило, он к заказчику какому-то важному и нужному срочно поехал, – деловито пояснила, вмешиваясь, Маринка. – Сказал, что туда и сразу обратно, всего на пару часов, не больше, вы уже во всю к делу приступили, потому и не поняли ничего. А Нулик расстроенный был, что ему по второму кругу достанется, сказал еще, когда выходил: «Мне, как всегда, последнему…» и слинял.