Юля Лемеш - Чертов angel

Наспех прикрыли пледом особо выдающиеся части тела. Ухватив его за-руки-за-ноги, пыхтя, потащили на крыльцо. Мужчина оказался не только голым, но и высоким (что было замечено еще в момент заталкивания его в автомобиль). Кроме того, он был тяжелым.

— Осторожно, ступеньки. На волосы не наступи! Какого черта он такие патлы отрастил? Клади его сюда. Где моя сумочка? Сама вижу, что на плече. Сейчас ключи достану. Головой его не ударь, раззява!

— Сама раззява. Тебе только дай волю. Хвать голого мужика за ноги и ну с ним носиться. Я сама видела. Не отвертишься. Как с тачкой по всему двору скакала. На нем, небось, живого места нет.

Угрюмая от стыда Нюся решила промолчать.

— В одном ты была права, — как ни в чем не бывало рассуждала Ирина. — Если бы такие страсти-мордасти углядели мои соседи, то визита ментов мне не избежать. Это как минимум. А как максимум — все приперлись бы в гости. Только и слышу: «Дай сотню до получки».

— Так ты никогда не даешь.

Что есть, то есть — никогда не одалживала, поэтому просьбы не прекращались.

Нюся поступала иначе. Она, как только вселилась в свежеотремонтированный дом, не раздумывая, щедрой рукой дала в долг тем людям, которых не собиралась видеть в ближайшую пятилетку.

— Хватит болтать. Понесли в спальню для гостей.

— Ты что, офонарела?!

— Ладно. На второй этаж мы его не дотянем. Пусть тут в холле лежит. Укроем чем-нибудь теплым. Что-то он долго без сознания… Где-то у меня был нашатырь…

Тут надо отметить, что дом Нюси сильно отличался от того сооружения, которое было задумано первоначально. Дореволюционному местечковому архитектору оказали честь, заказав родовое гнездо кирпичного промышленника. С непременным балконом и тупыми брюхатыми колоннами. В советский период с домом случилось несчастье. В его нутро напихали переборок, посчитав, что идея о сельдях в бочке применима и для человеческого жилья.

Нюся оставила фундамент, коробку и крышу. После чего перепланировала внутренние помещения под свои нужды. Что получилось, то получилось. Например, обнаружилось некоторое изобилие закутков и никому не нужных спален. А то, что она упорно именовала таинственным словом «холл», представляло собой просторное помещение прямо за входной дверью. Громада комнаты усугублялась «поповскими» окнами с полукруглой кладкой поверху и монументальными напольными часами, приобретенными «по случаю» у древней старухи.

Нюся невероятно любила это дело — прикупать все «по случаю», будь то рваная картина или бронзовая сова, размером с некрупного бегемота. Сова обитала в центре пресловутого холла на специальном мраморном постаменте, при виде которого упорно вспоминалось заброшенное кладбище на окраине городка.

— Пить, — в голосе слышалось предельное отчаяние.

Ирина метнулась за водой, дальновидно прихватив по дороге бутылку коньяка и пару рюмок.

— Что суетиться по пустякам. Нам подкрепиться тоже надо. Мы женщины слабые, нервные.

Рюмка наполнилась и мгновенно опустела. Нюся неодобрительно хмыкнула, продолжая поить больного водой. Мимолетно потрогала лоб — в меру прохладный. Поддерживая голову пострадавшего на своей пышной груди, помогла мужчине отпить еще глоток.

— А он ничего, красивый, — оценивающе промямлила Ирина.

— Ты несносна, — устало заметила Нюся.

С точки зрения аборигенки из потерянного племени пигмеев, данный представитель мужского пола мог бы быть оценен на троечку по стобалльной шкале. А вот с европеоидной точки зрения — дело обстояло гораздо оптимистичнее. Такие лица теоретически должны встречаться на телеэкранах. Хоть изредка. Обладая таким лицом, даже не обязательно быть средним актером. Можно — даже очень плохим. Все равно публика будет в восторге. Можно даже быть безголосым певцом. Результат тот же. Шквал аплодисментов, девочки-мальчики визжат и писаются, бабки в отпаде, мужики поводят плечами, вбирают животы, выпрямляют сутулые спины, взирая на соперника с неприкрытой ненавистью.

Несмотря на вышеперечисленные комплименты приходится признать — Кото, или Токаного, кто ж его знает, был не слишком красив. Скорее — импозантен. В отношении телосложения — без изъянов, типичная идеальная скульптура завзятого баскетболиста. Что касается лица, тут все сложнее. Было в нем что-то неживое, как будто человек никогда не использовал те мышцы, которые отвечают за мимику. А еще эти разные глаза, зеленый и синий. Припухлые, почти женские губы красивого рисунка. Прямой нос, выразительный волевой подбородок. Нюся провела по нему рукой, вытирая капли пролитой воды, и вдруг отчетливо поняла, что этот подбородок пока не знаком с бритвой. Странно.

— Ты говорить можешь?

Токаного Кото кивнул.

— Тебе лет сколько?

Токаного Кото кивнул снова.

— Ни фига не соображает, — восхитилась Ирина, смакуя четвертую рюмку.

Нюся заботливо подоткнула одеяло, притащенное Ириной из очередной спальни. Похоже, ей доставляло удовольствие ухаживать за беспомощным Токаного, который безропотно позволял проделывать с собой все, что угодно. В данный момент он напоминал младенца-переростка в руках сердобольной мамаши.

— Нигде не болит? — сочувственно проворковала Нюся, впрочем, не надеясь на ответ.

— Ну ты, подруга, даешь. Конечно, болит. Не может не болеть. Особенно голова. Ты ей так машиной врезала, что, забыла? Хвать за ноги и бегом, а я за волосы вцепилась… Еще секунда, и был бы парень лысый.

— Прекрати.

— Не боись. Он до твоего вандализма с головой не дружил. Кому скажи — «Токаного Кото». Сразу видать — прямиком из психушки. А может он — ворюга? Просочился к тебе таким манером, а ночью — тюк по темечку, да как обнесет хату.

— Что ты городишь? Не видишь, плохо человеку.

— Я — не человек…

— А кто? — опешила Ирина.

— Токаного Кото.

— Задрал ты со своим «Кото». Ну не может быть такого имени.

— Может. Меня так зовут, — уперто заявил травмированный.

— Ирка, отстань по-хорошему. Лучше коньяк пей. Только не лезь.

— Это я запросто.

Нюся поразмыслила и решила устроить блиц-опрос окольными путями.

— А папа у тебя есть?

Токаного нервно заерзал ногами, поглядывая куда-то вверх.

— А мама?

— Не помню, — честно ответил Кото.

— Как же так? Мама у всех есть. Ладно, успокойся. А ты где родился?

Ирина захлебнулась от смеха, изрядно окатив себя коньяком.

— Где и когда вы родились?! — внезапно заорала она, вспомнив тупые методы допроса из старого фильма про полицию и картофельное пюре.

Кото, обреченно полуприкрыв зеленый глаз, синим озадаченно уставился в никуда. Если падение неизвестно с какой высоты его не убило, то вовсе не факт, что не доконают странные тетки. Сработал инстинкт самосохранения, в мозгу сгорел предохранитель, позволив бедняге мгновенно уснуть.