Саймон Грин - Пути, которые не избираем

Для меня это новость, — сказал я, так четко, как только мог. — С другой стороны, я с матерью никогда толком не разговаривал. Чего ты хочешь от меня, Херн?

Причинить тебе боль, и, следовательно, доставить боль Лилит, — сказал Хорн. — Ты должен быть жертвой в нашей Дикой Охоте, и мы будем преследовать и гнать тебя через дикий лес, причиняя боль и убивая тебя дюйм за дюймом, подгоняя тебя, пока ты можешь идти дальше. А когда ты будешь пресмыкаться перед нами, и просить о пощаде, мы разорвем тебя на куски. Только голова должна остаться нетронутой, чтобы мы могли отправить ее твоей матери, как знак нашего отношения к ней.

Она не знает меня, — сказал я. — Моя смерть ничего не будет значить для

нее.

Херн засмеялся, и чудовищные существа из его Суда засмеялись вместе с ним.

Тебе нужен я, — сказал я. — Тебе не нужна женщина для этого. Отпусти ее… и я обещаю тебе, что устрою лучшую погоню, которую ты когда–либо видел.

Пожалуй, нет, — ответил с усмешкой Херн. — Она твоя женщина, и поэтому, причинив боль ей, мы причиним боль тебе. Стало быть, она побежит первой. И когда ты увидишь ужасные вещи, которые мы сделаем с нею, это даст тебе повод бежать еще быстрее.

Знаешь, — сказала Сьюзи, поднимая избитое лицо, — я действительно сыта по горло теми, кто предполагает, что я женщина Тейлора.

Ее локоть устремился назад в живот свиноподобного мужика, и он упал навзничь, громко визжа. Она вырвалась из рук, которые держали ее, и двинула ногой свиноподобному мужику по яйцам, практически подбросив его над землей. Он согнулся и рухнул без звука на землю. Она схватила другого свиноподобного мужика за голову и крутанула ее, пока шея громко не хрустнула. Отбросив тело в сторону, она направилась к Херну на троне. Свиноподобные толпились вокруг нее, пытаясь завалить ее благодаря численному преимуществу, но она была высока, горда и сильна, и не уступила им. Ее горящий взгляд был устремлен на Херна, и шаг за шагом она прокладывала себе путь к нему. Я яростно вырывался из рук, что держали меня, но я никогда не был настолько силен, как Сьюзи Стрелок. И я никогда не был так горд ею, как в этот миг, когда наблюдал, как она сражается против такого численного преимущества и отказывается падать. А затем гигантский Хоб в Цепях выступил вперед и, оторвав одну из своих длинных железных Цепей, обернул ее вокруг горла Сьюзи. Холодные звенья безжалостно затянулись, выдавливая все дыхание и силу из нее, пока, наконец, она не упала на колени и свиноподобные вернули над нею контроль.

Нам действительно пора уходить лорд Херн, — произнес немного нервно Марцел. — Мы доставили тебе замечательный подарок и просим только об одной милости в знак благодарности.

Вы застали меня в подходящем настроении, — лениво сказал Херн. — Чего вы хотите?

Власти, — сказала Ливия, и голос ее был холодный, глухой и злобный. — Власти отомстить за себя нашим врагам, посеять страх и страдание всем тем, кто унизил нас. Сделай нас существами наделенными властью, лорд Херн, чтобы мы могли присоединиться к твоему Суду и охотиться на человека, как ты.

И вы оба желаете этого? — спросил Хорн.

Да, — ответил Марцел и голос его был хриплым от нетерпения. — Дай нам власть, чтобы мы никогда не могли быть разделены, и мы увидим, как все страдает так же, как страдали мы.

Как пожелаете, так и будет, — сказал Херн, и презрительное веселье в его голосе должно было предупредить их. Конечно, они почувствовали что–то, даже с их глупыми широкими усмешками, и встали вместе для защиты. Херн улыбнулся им.

Вы должны иметь Власть, вместе и навсегда, стать моим проклятием, дабы сражаться с человечеством и Темной Стороной.

Ои засмеялся, и вновь весь его чудовищный Суд засмеялся вместе с ним, ужасным адские звуком. Херн резко махнул, и Марцел с Ливией столкнулись вместе. Оба вскрикнули, когда их тела так плотно прижались друг к другу, что ребра треснули и сломались. Их плоть шевелилась и становилась жидкой, сливаясь и смешиваясь вместе. Их лица таяли друг в друге. А затем они закричали, в один ужасный голос. И внезапно перед лесным богом появилось одинокое существо размером с двух человек с выступающими костями и огромным количеством суставов, с ужасным безумным взором, горящим в глазах. Существо пытаюсь говорить одним ртом, но шок еще не прошел, поэтому вместо речи оно хныкало и жалобно выло. Оно упало на четвереньки, не в состоянии найти баланс в своей единой форме, тряся своей бесформенной головой снова и снова.

Ступайте, и будьте чумой в городе Темная Сторона, — сказал Херн. — Все, кто страдает, будут тянуться к вам, и от их боли вы почувствуете Власть, которую жаждете. Боль, ужас и отчаяние сделают вас сильнее, а страдание, которое вы вызовите, в свою очередь станет вашей местью бесчувственному миру. И с моим даром, вы никогда не разделитесь снова. Именно этого вы хотели, в конце концов.

Он откинулся на своем троне и с презрением махнул рукой, после чего существа его Суда изгнали новорожденное создание с поляны. Оно поползло на четвереньках прочь, как животное, воя и визжа, как безумная тварь, его долгие мучения только начались.

И из всех присутствующих там, только я знал, что когда–нибудь его назовут Плакальщиком, Ангелом Страдания, и я буду тем, кто уничтожит его.

Время имеет огромное пристрастие к циклам.

Хоб в Цепях резко выступил вперед, и все глаза сразу же переместились на его огромную фигуру. Он дернул безжалостно за свою цепь, и Сьюзи потянулась вперед опуститься на колени перед Херном. К этому моменту все силы к сопротивлению покинули ее. Херн задумчиво посмотрел на гиганта с головой кабана и кивнул, давая разрешение высказаться.

У нас есть эта женщина для Охоты, — сказал Хоб в Цепях. Он говорил повизгивая и хрюкая, и только магия Старца Отца Времени делала его голос понятным мне, но он все еще был противным и грубым. Голосом чего–то, что никогда не должно было научиться говорить. — Позволь нам отдать сына Лилит. Поторгуемся с нею за него. Кто знает, что она может предоставить нам взамен, чтобы избавить его от мучений и смерти?

Лай и крики соглашения раздались вокруг Суда, но большинство молчало, выжидая ответ от Херна. И лесной бог уже качал большой лохматой головой.

Лилит слишком горда, чтобы уступить любому, даже из–за ее собственной плоти и крови. Она никогда не откажется ни от крупицы власти, независимо от того, что мы пригрозим сделать с ее сыном. Она скорее убьет его сама, чем позволит использовать его против нее. Нет, у нас есть лишь шанс причинить ей боль, уничтожив то, что принадлежит ей. Чтобы показать наше презрение к ее городу и ее ограничениям. Шанс доказать, что все, что она может создать, мы можем уничтожить, как однажды мы уничтожим ее проклятый город.