Саймон Грин - Пути, которые не избираем

будет трахать твою ногу.

Не желая рисковать психическим здоровьем Имона 40, снова ведя его по улицам, я окликнул лошадь и экипаж, чтобы он подвез нас к «Странным приятелям». Имон, казалось, несколько успокоился от надежного и незамысловатого характера транспорта, да только снова расстраивался каждый раз, когда лошадь спрашивала у меня дорогу. Имон сидел выпрямившись рядом со мной в экипаже, плотно скрестив руки на груди и отказывался вымолвить хоть слово за всю поездку. Мне наполовину хотелось задобрить его, а наполовину вышвырнуть из экипажа, когда мы, наконец остановились, и он встал очень близко ко мне, пока я расплачивался с кучером. Он постоянно смотрел в землю, пока я вел его к «Странным приятелям», лишь бы не видеть того, что происходит вокруг. Некоторым деревенским мышам не место в большом городе.

Зачем вы делаете это? — внезапно спросил он, все еще не глядя на меня. — Почему помогаете мне? Ваша секретарша была права в том, что я не могу заплатить вам. По крайней мере, не те деньги к которым вы привыкли, за то, чтобы иметь дело с… подобными вещами. Так почему вы столь настроены впутаться в мои проблемы?

Потому что я заинтересован, — ответил я непринужденно. — Кто–то влез в большие неприятности привнеся тебя и весь твой хаос в мою жизнь, и я хочу узнать, кто именно, и отблагодарить надлежащим образом.

Так.. вы используете меня по собственным причинам.

Молодец — сказал я. — Вот видишь, ты уже научился думать, как житель Темной Стороны.

Он впервые бросил на меня резкий взгляд.

— Я не дурак, мистер Тейлор. Может я еще не в себе, но я все еще узнаю акулу, когда вижу ее. Вы используете меня, как приманку в ловушке. Но, если охвативший личный интерес, заставляет вас встать на мою сторону, я смогу с этим жить. Насколько вы хороши, мистер Тейлор? Вы действительно можете разобраться в неприятности в которой я нахожусь?

— Я выложусь по полной, — сказал я. — Ия действительно достаточно хорош в этом. Я может и… кто угодно, но я никогда не подводил клиента.

Мы подошли к бару, и я повел его внутрь, держа крепко за руку, чтобы он не смог развернуться и удрать. «Странные приятели» могут оказать подобный эффект на людей. Мы спустились по металлической лестнице в сам бар, и все оглянулись посмотреть, кто вошел. Место было заполнено обычными необычными подозрительными личностями. Две покрасневших монахини в белых рясах сидели у барной стойки, Сестры Священного Ордена Святого Стронция. Они пили сверкающую воду из высоких бокалов, хотя она, вероятно, не была сверкающей, когда они заказали ее. Киборг с зубчатой буровой коронкой, выпирающей из него, продолжал тыкать пальцем в розетку и хихикать. Вампир пил «Кровавую Мэри», и судя по его лицу, Мэри действительно входила в состав. Мисс Фэйт, собственный костюмированный трансвестит авантюрист Темной Стороны, мужчина, который наряжался супергероиней, чтобы сражаться с преступностью, брил ноги перед выходом на патрулирование. Несколько туристов стояли в углу с поднятыми камерами. Кто–то набил их чучела и установил шутки ради.

Я с минимальной силой подтолкнул Имона 40 к бару, усадил его, так далеко от радиоактивных монахинь, как только возможно, и кивнул бармену и владельцу, Алексу Морриси, который сердито глянул в ответ. Мы друзья, полагаю, но мы никогда этого особо не показываем. Вероятно, помогло бы, не забывай я оплачивать свой барный счет время от времени.

Алекс Морриси был полон горя, и всегда носил черное, вплоть до темных очков, и элегантного французского берета взгромоздившегося на макушке его головы, чтобы скрыть увеличивающуюся плешину. Он был в конце своих двадцатых, но выглядел лет на десять старше. Управление баром в Темной Стороне сделает вас таким. Его постоянно угрюмый вид вырыл глубокие борозды над его носом, и улыбался он только тогда, когда надувал на сдачу. Он был женат когда–то, и все еще горевал об этом. По правде говоря, Алекс был зол на весь мир, и не заботился, знал ли кто–то об этом. Заказывать у него коктейли, было рискованно.

Он происходил от Мерлина Отродья Сатаны, который был похоронен в подвалах под баром, после падения Камелота. Мерлин порой проявляется через Алекса, и все здравомыслящие бегут в укрытие. Быть мертвым не мешает вам быть крупным игроком в Темной Стороне.

Что ты здесь делаешь, Тейлор? — спросил Алеке. — Проблемы следуют за тобой повсюду по пятам. Я только закончил реставрировать бар после твоего последнего визита.

— Я в порядке, спасибо, что спросил, — сказал я. — Очень похоже на тебя. Принеси мне кучу выпивки, и пару себе налей.

Как насчет мистера Заурядности? — спросил Алеке.

Имон 40 угрюмо сидел рядом со мной, упрямо повернувшись спиной ко всем чересчур возмутительным объектам в баре. Я спросил, чего он хочет выпить, и он сказал, что будет белое сухое вино. Я сурово посмотрел на Алекса, и он неохотно налил Имону 40 стакан лучшего вина. Алеке ненавидел тратить впустую выдержанное вино на людей, ибо считал что они были не способны оценить его.

Мне нужно решить одну загадку, — сказал я бодро. — Кто–то повозился с графиком времени моего клиента, выдергивая другие его версии из альтернативных отрезков времени, чтобы преследовать и может даже убить его. Они также спутались со мной, в результате сваливания его и его проблем мне на колени. Ненавижу, когда люди начинают вмешиваться во Время. Будто Темная Сторона и без этого не запутана.

У тебя слишком узкий взгляд на вещи, мой дорогой Тейлор, — произнес лениво, слащавый голос. — Там, где ты видишь проблемы, другие более здравые умы видят возможности.

Я осторожно оглянулся, не позволяя себе быть резким, рядом со мной стоял один из немногих других частных детективов Темной Стороны, Томми Забвение. Было время, когда я был единственным частным детективом в Темной Стороне, но мои успехи поощрили других заявить о своем намерении участвовать в гонке. Одним из таких был Томми Забвение, экзистенциальный детектив, который специализируется на случаях, которые могут произойти, а могут и нет. Один из самых убедительных людей, которых я когда–либо встречал, Томми мог связать логику в прямой узел и люди признавали, что черное было белым, а верх это низ, лишь бы избавиться от него. Он был высоким нарочито слабым парнем, в броско цветных Новых Романтичных шелках. (В отличие от большинства из нас, Томми жил в Великих Восьмидесятых. Его экзистенциальность, вероятно, помогла.)

У него были длинные, мягкие темные волосы, длинное лошадиное лицо с зубастой улыбкой, и руки с длинными пальцами, которыми ему нравилось махать вокруг, когда он говорил. Томми нравилось говорить. Это было сказано многими, и большинство считало, что Томми Забвение мог уговорить собственную расстрельную команду на стрельбу в друг друга, чтобы избежать его неустанно рассудительного голоса. Он процветал в области моральной неясности, неопределенной реальности, а также в таких запутанных случаях, когда вы не могли ничего вбить, даже если использовали колышки для палатки.