Ребекка Десcертайн - И прошел год

— Какого черта ты делаешь?

— Я использовал тебя вместо приманки. Пришлось, — ответил Сэм.

Он поднялся и стряхнул мертвую тварь с ног деда.

— Ты — что?

— Сделал тебя наживкой. Чтобы ты ослабел, надо было замедлить частоту сердечных сокращений, и тогда ты ее привлек, — Сэм отложил ружье.

— Ты не только проклятую тварь, но и меня заодно чуть не прикончил! — прошипел Сэмюэль, злобно глядя на внука.

— Я просто хотел ее убить и знал, что на тебя она клюнет. Тебе ничего не грозило.

— Отче? — в комнату заглянула Беверли в халате и бигудях.

Сэм прошел мимо нее:

— Все в порядке. Души всех ваших постояльцев спасены.

— А это что? — она ткнула пальцем в распростертое тело штриги.

— Дохлая кошка, — небрежно улыбнулся Сэмюэль. — Извините. Церковь оплатит расходы на уборку. Спасибо за ночлег, — он тоже обошел женщину и вышел вслед за Сэмом.

Сэм думал о том, сколько километров они с Дином проехали. Тысячи? Миллионы? Он не знал, да и знать не хотел. Сэм хотел только добраться до Салема и убить столько ведьм, сколько прикажет Сэмюэль. Идея насчет того, что ведьмы создают тварей, казалась ему весьма правдоподобной: в последнее время нечисти становилось все больше и больше. Прежний Сэм заинтересовался бы, почему так случилось, а Сэму теперешнему просто нравилось их убивать. Прежний Сэм не стал бы рисковать жизнью деда, чтобы приманить тварь. Теперешнего Сэма это не особенно волновало. Дед сказал, что Сэм его подвел, но Сэм никакой вины не ощущал.

Он помнил, что было такое чувство — вина, это когда сосало под ложечкой, трепетало в груди, заставляло слабеть и дрожать. Вина — ужасное чувство, и в последнюю пару лет жизни с Дином он ощущал ее постоянно. Но теперь вины не было. Он был свободен. Свободен преследовать, убивать и двигаться дальше. Не связан по рукам и ногам доводами разума и сердца. Его вел только инстинкт.

Сэм сидел за рулем, сзади спал Сэмюэль. Перед ним бежала дорога, и, по правде говоря, Сэму нравилось, что брат не рядом. Охота. Сэм хотел только охотиться.

Сэм вел автомобиль, возвратившись мыслями на три месяца назад.

Он лежал на холодной траве и смотрел в серое небо. Холод тек по хребту, проникал в кровь. Кружилась голова, будто кто-то раскручивал его на карусели с детской площадки, а все тело гудело, словно тысячу камертонов поднесли к костям. Он попытался подвигать пальцами, но сомневался, что получится. Добрых полчаса прошло, прежде чем ему удалось сесть. Трава вокруг была примята и выжжена после битвы между двумя могущественными ангелами, мир казался чересчур ярким, глаза жгло. Из оцепенения его вывел звук проехавшей по ближайшей дороге машины. Сэм понял, что в ушах по-прежнему звенит, и сообразил, что понятия не имеет, сколько времени отсутствовал и как именно выбрался. Он стянул с плеча рубашку, но на коже не осталось такого же отпечатка ладони, какой получил Дин, когда его вытащил из Ада Кастиэль. Ни единого синяка, ни единой царапины. Как так вышло? Последнее, что он помнил — прыжок в яму и раздирающую боль. Сэм выбрался с кладбища Сталл, одинокий, потерянный, и направился к северу по семидесятому шоссе. Его подобрал водитель фуры и подвез до города Топика, и только там Сэм вспомнил, что надо бы кое-что проверить. Заметив дату на экране телевизора в кофейне, он убедился, что отсутствовал совсем недолго. Но, хотя времени прошло всего ничего, Сэм чувствовал себя совершенно иначе, чем обычно. А именно — великолепно. Странное чувство уверенности в себе и опоры; Сэм по-другому ощущал свое тело — сильнее, крепче, энергичнее. Нет, что-то определенно изменилось. И Сэм быстро оценил всю выгоду ситуации: он мог быть кем угодно и что угодно делать, никто его больше не ждал, никто не твердил, что он — снова — все испортил, что он не должен делать того-то и того-то, что он не оправдывает чьих-то ожиданий. Как говорил это Дин. В первый раз за уйму времени Сэм почувствовал себя свободным. Но требовалось проверить и убедиться. Для этого Сэм отправился к дому Лизы Брейден и удостоверился, что Дин там. Дин сидел за обеденным столом со стаканом виски в руке, и Сэм подумал, что так и должно быть. Дин должен быть в доме, а Сэм — снаружи, на воле, совершенно новый человек.

Понадобилось два дня, чтобы достать другие кредитки и приобрести «Додж Чарджер» по какой-то поддельной кредитной квитанции. Сэму не хотелось светиться в хорошо известных им местах, поэтому он отыскал новый черный рынок — маленький кирпичный склад на юге Чикаго — и приобрел пару незарегистрированных пушек. Сэм понимал, зачем его вернули: ради охоты. Внутри открылась пустота, и Сэм точно знал, чем ее заполнить: чистейшей, незамутненной ненавистью. Он засел в паршивом мотеле с новым компьютером (старый наверняка забрал Дин) и принялся прочесывать местные новости. Он просидел так всю ночь, дотошно просматривая самые незначительные сайты, а потом нашел любопытную заметку: случаи расчленения коров в маленьком городке в Северной Дакоте. Все животные были найдены обескровленными и с порванными глотками, причем поблизости не обнаружилось ни следов шин, ни отпечатков звериных лап. Похоже на вервольфа или еще кого-то из области криптозоологии [22] Криптозоология — наука о таинственных животных. . Как бы то ни было, дело нашлось.

Сэм начал расследование с изучения десятков комментариев на новостном сайте. Почти все они оказались жалобами на то, что новый шериф — шериф Литтлфут — совершенно ничего не делает, чтобы помочь местным фермерам. Фермеры говорили, что шериф — чужак, который совершенно не понимает, что городу необходимы ответы на вопросы. Сэм на своем «Чардже» помчался в городок, разузнал, кто из фермеров пострадал, и быстро расспросил их. Впрочем, пострадавшие не особо распространялись: трудяги, которым нелегко приходилось в жизни, они были по горло сыты ребятами, заседающими в кабинетах и не желающими ради них пальцем о палец ударить. Им нужны были ответы. Представившись рейнджером из охраны дикой природы, Сэм арендовал квадроцикл и выехал на место событий. Необъятное небо, широкие равнины — и даже стоя в коровьих кишках по колено, Сэм впервые за долгое время понял, что действительно наслаждается жизнью.

Потом Сэм всю ночь сидел в баре и наблюдал за симпатичной официанткой в джинсовой юбке. Она взглянула на него пару раз, но особой заинтересованности не высказывала — по крайней мере, пока не пришло время закрытия. Сэм проглотил уйму пива, но не опьянел, голова осталась такой же ясной, как и была. Официантку звали Джоди, и Сэм завел с ней разговор, пока она пересчитывала чаевые. Потом они выпили, а потом Сэм пригласил ее к себе.

Он был приятно изумлен. Обычно именно Дин таскал в номер девочек, а Сэм не проявлял особого энтузиазма. Но что-то изменилось. Сэм наслаждался, если подумать, лучшим сексом в своей жизни. И сам не понимал, как так вышло. Девушка была милая, но не из тех, ради которых машину останавливают, чтобы полюбоваться. У нее было хорошее тело, но не настолько, чтобы повторить ночь. Сэм не мог сообразить, что поменялось, пока не понял, что все дело в эмоциях: он ничего не чувствовал.