Айгуль Иксанова - Улицы Севильи

— А меня — Хельга, — представилась девушка.

— А где все остальные? — спросил Пепе.

— Я одна, — ответила она.

Пепе кивнул.

— Я тоже.

Девушка улыбнулась.

Пепе присел у очага, Хельга же молча постелила ему на деревянной кровати, и, не дожидаясь слов благодарности, отправилась спать в другую комнату: в домике их было две.

На другой день Пепе решил отправиться дальше, но пурга все не утихала. Ветер по-прежнему поднимал вихри снежной пыли, и ничего не было видно дальше вытянутой руки.

— Куда ты пойдешь? Там же буран! Ты пропадешь в горах! Заблудишься! Оставайся, покуда не распогодится, — сказала Хельга, и благодарный Пепе, с ужасом думавший о перспективе замерзнуть средь занесенных снегом скал, с радостью согласился.

За обедом они разговорились, и Пепе, несмотря на то что плохо знал шведский язык, сумел рассказать ей, куда и зачем он идет, поведал о доне Гонсало, о сокровищах и, конечно же, о Росалинде. Устав от одиночества и испытывая желание общаться, он в порыве откровенности рассказал ей даже про историю о русалке и про свое смешное прозвище, но Хельга на удивление спокойно отнеслась к этой истории, даже не улыбнулась, а лишь серьезно сказала: «А что? Хорошее слово — русалка…»

Эта девушка положительно нравилась ему.

— Знаешь, — объявила она вечером, — ты не сможешь добраться до замка один! Дорога сильно петляет в горах, а после такой метели ее и вовсе не будет видно. Я пойду с тобой и помогу тебе отыскать замок.

— Спасибо! — Пепе так и просиял. — А то я уж и правда начал бояться, что не найду дороги. Я отдам тебе за это четверть своих сокровищ.

Пепе был не жаден и охотно предложил бы девушке и половину, но боялся, что другой половины окажется недостаточно, чтобы жениться на Росалинде.

— Не надо, — улыбнулась Хельга, — зачем мне твои сокровища? Ложись спать, завтра рано вставать, метель улеглась.

На другое утро они тронулись в путь, с трудом пробираясь по глубоким сугробам. Хельга оказалась проворнее, но зато она быстрее уставала. До замка было далековато, но если б горы не были так занесены снегом, они добрались бы туда быстрее. Приходилось то и дело останавливаться, плутать, сворачивать с пути, обходя опасные места. Один раз их чуть было не накрыла лавина, но сверкающий снежный поток обошел охотников за сокровищами стороной, судьба отвела от Пепе и его спутницы верную гибель. Когда же наконец они добрались до замка, у них просто не осталось сил на поиски сокровищ. Хельга и Пепе развели костер, и лишь поев и отогревшись, начали искать, но через некоторое время Пепе с горечью понял, что все их усилия напрасны.

— Боже мой! — сидя на снегу, Пепе обхватил голову руками. — Здесь их тоже нет! Выходит, старик обманул меня!

— Прекрати, Пепе, — уставшая и замерзшая, Хельга не теряла присутствия духа, — давай поищем еще раз!

— Мы ищем уже несколько часов! Мы осмотрели все тайники! Мы передвинули каждый камень! Их здесь нет!

— Успокойся! Мы найдем их! — оборвала его она.

— Тебе легко говорить, — Пепе почувствовал раздражение. — Это не ты бросила теплую родную страну, друзей, любимую девушку, не ты продала свой дом и отправилась за тридевять земель искать неведомо что! Не ты работала в чужих странах, жила в нищете, не ты сидела в тюрьме! Не ты испытывала разочарование каждый раз, когда тайник оказывался пустым! Зачем, зачем он обманул меня?!

— Старик был колдун, — возразила Хельга, — и не тебе судить о том, что хорошо, а что плохо. Если он сделал так, значит так надо. Верь ему!

— Он обманул меня! — повторил в отчаянии Пепе.

— Давай поищем еще, — настаивала девушка.

Пепе подчинился, и еще долго они снова и снова просматривали все укромные местечки, где разбойники могли оставить награбленное, разгребая камни закоченевшими руками.

Наконец, испив сполна горечь и разочарования, они пустились в обратный путь. Он был еще сложнее, ведь навалилась усталость, кроме того, исчез ориентир — светлая мечта, которая поддерживала их дух.

Через пару дней они достигли домика Хельги. Хотя благополучным их возвращение назвать было трудно, Пепе, так и не привыкший окончательно к северным холодам, простудился и несколько дней пролежал в жару: очевидно сказалось и то, что силы его были подорваны горьким разочарованием и утратой всякой надежды.

Хельга преданно ухаживала за своим новым другом, поила его отваром из целебных трав. И однажды Пепе сказал:

— Мне жаль, Хельга, что я ничем не могу отблагодарить за то добро, которое ты мне сделала. Если бы я нашел сокровища, то четверть бы отдал тебе. Но сейчас… Сейчас мне нечего дать тебе.

Хельга улыбнулась.

— Не надо мне твоих сокровищ, — сказала она, — а отблагодарить меня ты можешь. Не бросай меня здесь одну, возьми меня с собой! У меня есть деньги, оставленные отцом, их не так уж много, но на корабле мы сможем добраться до Британии, а если очень повезет, то может быть и до Франции. Возьми меня с собой! — попросила она.

— Как же я могу? — удивился Пепе. — Да еще и твои деньги! И потом, что тебе делать в Испании? Твоя родина здесь. Да и дома у меня нет. Куда же я тебя привезу?

— Это неважно. Просто возьми меня с собой, — продолжала упрашивать Хельга.

— Но как же? Ты понимаешь, ведь для того, чтобы добраться до моей деревни на берегу моря, нам нужно будет пересечь две страны? Придется много работать…

— Я не боюсь работы. Мне страшно остаться здесь одной, — призналась девушка.

— Но ты же раньше не боялась жить здесь одна? — еще больше удивился Пепе.

— Тогда я ведь не знала тебя, — Хельга опустила глаза. — Я полюбила тебя, Пепе, и не смогу больше жить, как прежде. И потом, ведь теперь ты все равно не сможешь жениться на Росалинде…

«Ну вот еще! Теперь она предлагает мне жениться на ней», — подумал рыбак про себя, а вслух сказал:

— Я не знаю, Хельга. Я же ничего не смогу тебе дать. У меня нет ни дома, ни денег. И даже любовь я не могу тебе дать — она принадлежит Росалинде до конца моих дней.

— Хорошо, если ты не хочешь жениться на мне, просто возьми меня с собой — ну как сестру. Ты ведь один! Пожалуйста! Я только хочу следовать за тобою. Все остальное для меня не важно! — горячо сказала она, и в глазах ее заблестели слезы.

Пепе с детства не мог никому отказать. Кроме того, он вспомнил, как просто Хельга отнеслась к его истории с русалкой, и поэтому дня через два, отдохнув и набравшись сил, он взвалил на плечи мешок с вещами Хельги, и они отправились на юг. Спускаясь с гор и ощущая тяжесть ее мешка на плечах, Пепе горько усмехался. Надо же! А он-то мечтал, что его плечи будут отяжелять сокровища! А там какие-то тряпки… Как же несправедлива жизнь! Зачем старик так посмеялся над ним?!

Эта мысль преследовала Пепе на протяжении их пути до Стокгольма, а потом и до Бретани. Затем ее сменили другие: нужно было думать о поиске работы, и о том как им выжить дальше. Почти полгода добирались они до его родного Средиземноморья, и снова пришлось перенести Пепе все тяжести и невзгоды предыдущего пути, но теперь ему было легче, ведь он был не один, Хельга неизменно помогала ему. Ее мужество и благородство восхищали рыбака, и он незаметно привязался к девушке. Она никогда ни о чем его не просила, работала наравне с ним, поддерживала в трудную минуту. Пепе даже начал сожалеть, что его сердце принадлежит другой. Но с этим уж ничего не поделаешь. Любовь есть любовь. Так распорядилась судьба.