Марк Валентайн - Невероятные расследования Шерлока Холмса

Артур достал книгу, переплетенную в красную марокканскую кожу, с золотым и серебряным тиснением. «Приключения Алисы в Стране чудес».

— Преподобный, не могли бы вы подписать ее для герра Глайвица? Иногда в разъездах я встречаю этого человека, к которому испытываю глубокое сострадание. Удача оставила беднягу; чтобы прокормить детей, он дает уроки немецкого языка. Может быть, ваша книга подарит его семье немного радости…

Я с удовольствием оставил автограф.

Артур слал письма мне в Оксфорд, повествуя о своем общении с Мориарти. Вначале они кипели бодростью, повествуя о том, что остротой ума профессор соперничает с доктором Беллом. Но если Белл ставил во главу угла наблюдательность, то Мориарти учил терпению. Артур писал, ссылаясь на жизненную философию Мориарти, что предугадывание поступков имеет столь же важное значение, как и восстановление логики событий. Мир — шахматная доска, а поступки людей столь же предсказуемы, как ходы фигур.

Но со временем письма Дойла стали мрачнее, в них сквозили намеки на охлаждение отношений с Мориарти. Профессор начал завидовать юношескому задору? Или Артур раскопал кое-какие темные делишки Мориарти? В любом случае студент-медик подписал себе смертный приговор.

В конце лета нас с Мориарти пригласил в гости коперниковец из Лондона. На третий вечер пребывания в столице наше возвращение из филармонии было омрачено телеграммой с трагическим известием. Артура Дойла нашли мертвым. Повешенным.

— Его очень беспокоили новости из Астона, — заметил профессор. — Но какие именно, он отказывался пояснять. Я должен был заподозрить неладное.

— Но разве вы могли предвидеть? — Я попытался его утешить.

— Наш долг перед этим юношей — расследовать обстоятельства его гибели, — настаивал он.

Вот так получилось, что мы с Мориарти вернулись в Астон, чтобы выразить соболезнования доктору Хоару.

Реджинальд поведал нам подробности смерти Артура:

— В тот вечер после визитов к пациентам он вернулся домой и, как обычно, заперся в своей комнате. Представьте себе наше потрясение, когда на следующее утро мы узнали, что Артур найден повешенным в колокольне Святой Марии. Это церковь на нашей улице. Инспектор Айвс пригласил меня опознать тело.

— Какова причина смерти? — спросил Мориарти.

— Все признаки указывают на удушение, — ответил Хоар. — Инспектор Айвс сразу предположил самоубийство.

— Вряд ли Артур покончил с собой. Реджинальд, пойдемте с нами. И расскажите все, что вы видели.

Без особого желания добрый доктор повел нас в церковь Святой Марии. Колокольня находилась на самом верху. У маленькой двери, которая вела в нее, стояла приставная лестница. Веревка для звонаря свисала сквозь широкий люк в полу колокольни.

— Петля была привязана к языку колокола, — пояснил Реджинальд. — Артур, когда мы его нашли, висел в шести футах над полом. Вряд ли он отбросил ногами подставку, или мы не смогли ее разыскать. Скорее всего, он спрыгнул в люк с колокольни.

— Он мог спрыгнуть с лестницы, — рассуждал Мориарти. — Но тогда его отбросило бы к противоположной стене. Вы обнаружили какие-нибудь ушибы на его руках или ногах?

— Нет.

— Умирающие обычно хватаются за петлю, даже если намеревались покончить с жизнью. На его шее были царапины или ссадины?

— Нет.

— Но руки связаны не были?

— Совершенно верно.

— Тогда все указывает на внезапное падение с высоты, — сказал профессор. — Но это противоречит виду смерти.

— Почему? — озадаченно спросил Реджинальд.

— Математика, — пояснил я, припомнив трактат Хогтона о повешении. — Учитывая вес покойного и длину веревки, которая составила больше двенадцати футов, сила падения была бы столь велика, что петля не удавила бы его, а сломала шею.

— Рассмотрим следы на шее, — кивнул Мориарти. — Реджинальд, где находился узел от петли?

— Против левого челюстного сустава.

— Узел, помещенный в этом месте, при падении толкает голову вбок. Смерть должна была бы наступить в результате перелома, а не удушья. Таким образом, мы имеем взаимоисключающие факты. Если Артур спрыгнул с высоты, то должен был умереть не от удушья, а от травмы позвоночника.

— В самом деле, парадокс, — согласился я.

— Из этого может следовать лишь один-единственный вывод. Артур Дойл умер до того, как был повешен.

— Его удушили во сне? — предположил я. — А потом отметина от гарроты перекрылась странгуляционной бороздой?

— Не исключено. Возможно, осмотр его комнаты даст нам больше подсказок.

В жилище Артура Мориарти убрал со стола знакомую мне книгу в красном переплете с золотом и серебром, а потом принялся изучать бумаги молодого человека.

— Вот черновик статьи, которую он писал для «Британского медицинского журнала». «Применение gelseminum в качестве отравляющего вещества. Артур Конан Дойл». Артур ставил на себе опыты с gelseminum, который более известен как жасмин, с целью медицинского исследования. Джентльмены, у нас есть яд!

— Отравление! — воскликнул я. — А как же смерть от сдавливания верхних дыхательных путей?

— Вы знаете симптомы воздействия gelseminum на человека, Реджинальд?

— Он эффективен при таких спазматических приступах, как эпилепсия или истерия, — сказал доктор. — Воздействует на нервные окончания, контролирующие функцию дыхания. Достаточно большая доза могла бы парализовать человека, что привело бы к остановке дыхания и в конечном итоге — сердца! Я же, само собой, предположил, что он задохнулся в петле, даже не рассматривая применение яда! Вы блестящий аналитик, Мориарти, как и говорил мне Артур!

— Это всего лишь наблюдательность, — выдавил улыбку профессор, — позволяющая отличить правду от лжи.

— Но кто убил его и почему? — настаивал я.

— Я подозреваю, Реджинальд, что в своей аптеке вы обнаружите недостачу наркотических средств, — с непоколебимой уверенностью заявил Мориарти. — Могу предположить, что Артура принуждали красть наркотики. Возможно, он угрожал обратиться в полицию, и тогда вымогатели избавились от него, прибегнув к передозировке gelseminum, — у Артура набралась смертельная доза. А чтобы скрыть преступление, молодого человека повесили в колокольне, имитируя самоубийство.

— Как? — побледнел Реджинальд. — Артура втянули в преступный мир?

— Выводы могут быть и ошибочными, — согласился Мориарти. — Давайте проверим вашу аптеку.

Они уехали, а я остался, чтобы прочитать молитву за упокой души молодого человека.

Умозаключения Мориарти казались вполне правдоподобными, но я не хотел им верить. Дополнительный осмотр позволил обнаружить два любопытных факта. Во-первых, отсутствовал футляр со скрипкой. А во-вторых, книга на столе оказалась «Алисой в Зазеркалье», а вовсе не «Алисой в Стране чудес». Как украшать обложки обеих этих книг, мы решали с издателем сообща. На форзаце я обнаружил подделку своего автографа. В написание моего имени вкралась орфографическая ошибка: Вместо «Ч. Л. Доджсон (псевдоним Льюис Кэрролл)» значилось «Ч. Л. Доджсон (псевдоним Льюис Кэрлул)».