Мэг Кэбот - Дочь охотника

Мы становимся к стене и молча потягиваем пунш.

— Итак, — прерывает Адам затянувшуюся паузу, — как ты собираешься его убить? Арбалет, гляжу, остался дома.

— Зато у меня есть кол, — приподнимаю разрез на юбке и показываю ему мамину набедренную кобуру с самодельным осиновым колом. — Просто и со вкусом.

— Ага, — говорит Адам, чуть не подавившись пуншем. — Ну ладно.

И пристально смотрит на мое бедро. Я быстро опускаю юбку.

И тут мне впервые приходит в голову, что Адам решил помочь не только для того, чтобы снять с девушки лучшего друга вампирские чары.

Но… разве это возможно? Он же Адам Блум! А я всего лишь какая-то новенькая. Он хорошо ко мне относится, но вряд ли я ему нравлюсь. Быть того не может! К тому же жить мне осталось минут десять, не больше. Если, конечно, не случится чудо, на что я рассчитываю все меньше и меньше.

Вспыхиваю и перевожу взгляд на кружащиеся пары. Учительница истории США, миссис Грегори, исполняет сегодня роль дуэньи — пытается оттащить девчонок от парней. С тем же успехом она могла бы мешать луне взойти на небо.

— Ты лучше займи Лилу, — говорю я Адаму. Надеюсь, он не заметил, что мои щеки такие же красные, как платье. — А то она может помешать мне проткнуть Себастьяна.

— Для этого я привел Теда. — Адам кивает на него. Тедди Хенкок сидит за столом и скучающе смотрит на танцпол. Он так же, как и мы, ждет Лилу и Себастьяна.

— И все же я не хочу, чтобы ты был рядом, когда… ну, ты понимаешь.

— Ты мне уже миллион раз сказала, что можешь позаботиться о себе сама, — бормочет Адам. — Я понял.

Невольно вздрагиваю. Адаму не слишком-то весело.

Ну и что? Я его не приглашала! Он сам пришел! И мы не на свидании! А планируем убийство! Он знал это с самого начала! И решил играть по своим правилам! Да и кого я пытаюсь обмануть? Какое свидание? Я здесь по важному делу! Я дочь охотника и должна…

— Пошли потанцуем? — спрашивает Адам.

Я испуганно отвечаю:

— С удовольствием, конечно, но…

— Отлично! — Он обнимает меня и вытаскивает на танцпол.

Я слишком изумлена и не пытаюсь сопротивляться. А когда прихожу в себя, то понимаю, что сопротивляться не хочу! Так приятно в объятиях Адама… Уютно… Безопасно… И кажется, что ты обычная девчонка!

А не новенькая. И не дочь охотника. Просто… Мэри.

Я так и привыкнуть могу…

— Мэри, — говорит Адам. Он намного выше меня, и его дыхание щекочет кудряшки, выбивающиеся из моей прически. Ну и пусть. Запах очень приятный.

Я мечтательно смотрю на Адама. Как я раньше не замечала, какой он красивый? До сегодняшнего вечера. Нет, до вчерашнего. Хотя, может, и до этого замечала, конечно, просто сама себе не признавалась. Ну зачем такому парню, как он, такая девочка, как я? Вот уж никогда не думала, что пойду на бал с Адамом Блумом…

И пусть он меня пригласил из жалости, потому что моя мама стала вампиром, ну и что?

— М-м-м? — протягиваю, улыбаясь.

— Э… — Адаму почему-то неловко. — Я подумал, когда все закончится, Дрейк умрет и Лила с Тедом снова будут вместе, может, ты… э…

Боже мой! Он что… он что, правда хочет пригласить меня куда-нибудь??? Позвать на настоящее свидание??? Без всяких колюще-режущих предметов?

Нет. Не может быть. Это сон. Через минуту я проснусь, и все исчезнет. Неужели все наяву? Боюсь дышать. А то разрушу чары, под которые мы попали…

— Да, Адам?

— Ну… — он больше не смотрит мне в глаза. — Может, сходим куда-нибудь…

— Прошу прощения! — Адама перебивает хорошо знакомый низкий голос. — Можно пригласить девушку на танец?

Раздраженно закрываю глаза. Не может быть! Да меня так никто никогда никуда не пригласит! Никогда-никогда-никогда! Навсегда останусь чудачкой, дочкой чудаков! Вообще, зачем я Адаму Блуму? Дочь вампира и сумасшедшего ученого! Надо смотреть правде в глаза! Не судьба.

Все. С меня хватит!

— Эй, ты! — В бешенстве резко поворачиваюсь и натыкаюсь на Себастьяна Дрейка. Он шире распахивает глаза. — Да как ты смеешь здесь появляться…

И умолкаю. Потому что вижу только глаза…

…его гипнотизирующие голубые глаза. Кажется, в них можно утонуть, и их тепло омоет меня сладкими ласкающими волнами.

Да, он не Адам Блум. Зато смотрит так, как будто понимает это, очень сожалеет и готов загладить свою вину… и даже более того…

Вот Себастьян Дрейк обнимает меня нежно-нежно и ведет к застекленным створчатым дверям, за которыми виднеется залитый лунным светом ночной сад, весь в мерцающих китайских фонариках. Идеальное место для свидания со златовласым потомком трансильванского графа.

— Наконец-то мы с тобой познакомились, — говорит Себастьян голосом ласковым, как прикосновение перышка. И кажется, что все, оставшееся позади, исчезает: другие пары, Адам, потрясенная Лила, с ревностью глядящая нам вслед, Тед, с ревностью смотрящий на нее, ленточки, розетки… Есть только я, сад и Дрейк.

Себастьян протягивает руку и убирает с моего лица кудряшки.

Где-то в голове брезжит мысль: я должна его бояться, ненавидеть… Но почему, не помню. Да и как можно ненавидеть такого красивого, нежного, милого юношу? Он хочет, чтобы мне стало лучше. Он хочет помочь.

— Видишь? — произносит Себастьян Дрейк, нежно прижимая мою руку к губам. — Я совсем не страшный. Такой же, как и ты. Отец у меня был чудовищем, будем называть вещи своими именами, а я теперь пытаюсь найти свое место в этом мире. У каждого свой крест, Мэри, и у тебя тоже. Кстати, мама передает тебе привет.

— Ма… ма? — В голове туман, как в саду, в котором мы стоим. Вспоминаю мамино лицо, но не понимаю, откуда ее знает Себастьян Дрейк.

— Да. — Его губы движутся вверх по моей руке, а поцелуи горячи, как огонь. — Она скучает и не понимает, почему ты не хочешь к ней присоединиться. Она не знает ни боли, ни старости, ни одиночества… — Он касается губами моего обнаженного плеча. Становится тяжело дышать, но это даже приятно. — Ее окружает красота и любовь… то же самое ждет и тебя, Мэри.

Губы доходят до моей шеи. Дыхание такое теплое, что немеет спина, но Себастьян поддерживает меня крепкими руками. Мое тело будто по собственной воле отклоняется назад, шея обнажается.

— Мэри… — шепчет Дрейк.

Мне так хорошо, так спокойно, как не было уже давно, с тех пор, как от нас ушла мама. Закрываю глаза.

Тут что-то холодное и влажное ударяет меня в шею.

— Ой! — Открываю глаза, шлепаю рукой по горлу… и отдергиваю ее. Пальцы все в какой-то прозрачной жидкости.

— Прошу прощения. — Неподалеку от нас стоит Адам. Он сжимает свою «беретту» девятимиллиметрового калибра, направленную прямо на меня. — Я промазал.

Через секунду мне в лицо ударяет густой едкий дым, и я судорожно вдыхаю воздух. Откашливаюсь и, пошатываясь, отхожу подальше от человека, только что нежно меня обнимавшего, а теперь хватающегося за свою тлеющую грудь.